Ареал. Заражение - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 5

В результате время было упущено. Станции нефтепромыслов, ближе всего расположенные к району падения метеорита, почти сутки сообщали о регистрируемых сейсмодатчиками слабых колебаниях земной коры, из близлежащих посёлков приходили сведения о поистине феноменальном схождении метеоритного дождя, сопровождавшего разрушение метеорита при входе в атмосферу, и последующих за этим огромных выбросах струй пара из мест падения его осколков. Но пока экспедиция оформляла бюрократические бумаги, закупала и получала снаряжение и транспорт, утрясала формальности со взаимодействием с местными органами власти и армией, а потом ещё добиралась к месту событий, всякая активность в районе падения прекратилась. Ко всему прочему, накануне их прибытия прошёл сильнейший снегопад, и результативность поисков вообще свелась к нулю. Изувеченная бомбардировкой тайга в радиусе пятидесяти километров — вот и всё, что пока удалось обнаружить. В тех нескольких воронках, что пока удалось разыскать под сильнейшими завалами, засыпанными толщей свежего снега, не было найдено абсолютно ничего. Конечно, уже само по себе это было определённым результатом. Пробы почвы из воронок в срочном порядке уже готовили к отправке в Москву, где их подвергнут доскональному изучению, но самого главного — явных частиц упавшего метеорита пока отыскать не удалось. И рассказы местных жителей ещё больше ввергали учёных в уныние. Те немногие очевидцы падения именно метеоритного ядра, что не спали в то утро, все как один указывали, что рухнул он точно в центр одного из таёжных болот, которых в этих местах десятки. Болото экспедиция нашла, но толка от этого не прибавилось, от метеорита не осталось и следа, а осушить болото не представлялось возможным.

— Так что же мы имеем? — Лаврентьев вопросительно посмотрел на коллегу.

— Взгляните на показания осциллографа, — кивнул тот, указывая на прибор.

— Хм… — нахмурился академик, — что за ересь… Возможно, прибор раскалиброван?

— Нет, — возразил Николай Семёнович, — остальные ведут себя так же. К тому же я лично проводил калибровку перед выездом из Ухты. — Он протянул руку к соседней приборной стойке: — И вот ещё компасы. Весьма любопытно.

Лаврентьев перевёл взгляд на две стоящие рядом тяжёлые экранированные консоли со встроенными буссолями, геодезическими уровнями, сейсмодатчиками и компасами. Стрелки их компасов указывали прямо противоположные друг другу направления.

— Любопытно! — просветлел академик. — Значит, всё-таки какая-то аномалия тут есть! Когда это началось?

— Невозможно определить, — покачал головой учёный, — дело в том, что это происходит с компасами не всегда. Они-то работают исправно, то начинают показывать чушь, причём не всегда оба, зачастую шалит только один из них, причём всегда разный. И отклонения выдаются тоже различные, без какой-либо упорядоченности. И это — единственное, что вызывает интерес. Никаких других аномалий или отклонений в этом районе нет.

— Значит, мы их ещё не нашли! — В глазах Лаврентьева уже пылало пламя полубезумного научного энтузиазма. — Здесь что-то есть, Николай Семёнович, а раз есть, то я обязательно это разыщу!

Он энергичным шагом подошёл к одному из ассистентов и потребовал освободить себя от скафандра. Едва избавившись от неуклюжего одеяния, академик энергично потёр руки и устремился к стоящему в углу палатки небольшому походному письменному столу. Усевшись на раскладной стул, Лаврентьев выхватил из рук подоспевшего помощника ручку и бумагу и принялся писать.

— Николай Семёнович, голубчик, — заявил он, не отрываясь от написания, — вы сегодня же выезжаете вместе с образцами в город. Полетите в Москву и отвезёте в Академию наук моё письмо. Необходимо проведение гораздо более тщательного исследования этих мест! Я остаюсь здесь и завтра же займусь болотом. И если мне удастся найти в этом хоть малейший смысл, я буду требовать его полного осушения! А пока вся надежда на военных. Благо к нашему везению тут неподалёку расположен строительный батальон, оснащенный всем необходимым для поисков. Будем искать кратеры от падения метеоритного потока! Что-то должно было остаться, не могло же испариться все без исключения!

Академик некоторое время излагал свои планы, размашисто черкая ручкой по бумаге, после чего велел помощнику запечатать письмо, позволил ассистенту надеть на себя меховую куртку и шапку и выскочил из палатки, на ходу подзывая к себе ближайшего из солдат:

— Молодой человек! Да, да, вы! Будьте любезны, подойдите-ка сюда! — Лаврентьев пошарил вокруг взглядом, но затянутые в ОЗК военные были все на одно лицо.

— Рядовой Сомов! — прогундосил через противогаз солдат, отдавая ему честь.

— Бот что, товарищ Сомов. — Академик вздрогнул от порыва ветра и накинул поверх шапки капюшон от куртки. — Отыщите мне Виктора Степановича, майора Лученко! Скажите, академик Лаврентьев хочет его видеть.

— Есть! — козырнул солдат и развернулся.

— Да, голубчик! — о хихикнул его седой академик. — Скажите Виктору Степановичу, что противогазы можно снять.

20 километров от эпицентра падения метеорита, тайга, 14 сентября 1991 года, 14 часов 10 минут.

— Копай-копай, салага! — Грозный голос нависшего над ямой сержанта подстегнул хилого юношу в погонах рядового к решительным действиям. — Команды «Перерыв» не было!

— Да сколько ещё можно копать-то? — Рядовой обречённо вонзил лопату в землю. — Нету здесь ничего, уже на метр воронку заглубил! — Он с опаской покосился на смуглого мускулистого командира. — Товарищ сержант, может, другую поискать?

— Может, и другую… — задумался сержант, оценивая объём произведённых раскопок, — давай ещё полметра, а там посмотрим.

Рядовой понуро кивнул, взмахнул лопатой, снова воткнул её в землю и остановился, тыкая ею в дно ямы, словно щупом.

— Кажись, есть что-то… — неуверенно произнёс он.

— Опять корневища? — Отошедший было сержант вновь навис над краем разрытой воронки.

— Не похоже, — ответил рядовой, — уж больно твёрдое…

Он принялся орудовать лопатой и спустя минуту извлёк из земли оплавленный камень размером с кулак.

— Вот, ещё один, — доложил рядовой.

— Молодец, Зыков! — похвалил его сержант. — Получишь благодарность от начальства! Давай его сюда. — Он протянул руку.

— Солить мне, что ли, эти благодарности? — пробурчал рядовой, передавая камень. — Уже десяток накопился. Лучше б отпуск дали, домой хоть сгонять…

— Разговорчики! — одёрнул его сержант. — Ишь, размечтался! Отпуск ему подавай. Вот отслужишь год, тогда и поедешь. — Он забрал из рук рядового находку. — Давай, вылазь. Пять минут перерыв, заслужил.

Сержант подошёл к лежащему на поляне вещмешку и бросил туда камень.

— Липкая дрянь, — поморщился он, глядя на абсолютно сухую ладонь, — и как это они липнут, если сухие и твёрдые… — Он затянул ремни вещмешка, на дне которого уже болтались три откопанных метеорита, и окинул взглядом подчинённых.

Его отделение лениво раскапывало старые воронки, оставшиеся от прошедшего в этих местах полгода назад метеоритного дождя. Сержант с иронией покачал головой. Армейский дебилизм, да и только. На кой сдались начальству эти камни? Полбатальона шестой месяц слоняется по тайге в поисках метеоритов. Они что, и вправду думают, что сотня бойцов с лопатами может перерыть территорию в пятьдесят километров в поперечнике?! Конечно, как гласит армейская мудрость: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор», но этих дыр в земле, их тут тысячи, если не десятки тысяч. Хорошо ещё, что хоть сама задача примитивная, ничего толком объяснять бойцам не надо. А то у него в отделении по-русски хорошо понимает один только Зыков, произнося фамилии остальных, сержант до сих пор боится язык сломать. И в остальных ротах не лучше, стройбат ведь, что с него взять… Сержант посмотрел на часы и, набрав в грудь воздуха, зычно произнёс:

— Отделение! Слушай мою команду! Перерыв! Выходи строиться на обед! — Даже сама мысль о построении на обед восьми человек посреди тайги не вызывала у него улыбки. Этих балбесов надо пересчитывать каждые полчаса, не то попросту заблудятся в трёх ёлках, дети песков, блин…