Золотая петля - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 30

Филипп протянул ему свой кисет с табаком и трубкой. Олаф набил ее и закурил, сразу выпустив целое облако дыма.

— Да, на чем, бишь, я остановился? — продолжал он. — Ах да! Этот самый Армин рассказал мне, что, несмотря на то, что он был природным датчанином, его по особым проискам Распутинской партии арестовали и засадили в Петропавловскую крепость, где он протомился несколько лет. Большая часть его друзей тоже оказались кто в ссылке, кто в тюрьме. Некоторые из них, впрочем, заботились о Селии, думая, что он умер. Как только Распутин был убит и еще прежде чем началась революция, они узнали, что Армин был жив и медленно умирал где-то в отдаленных местах Сибири. Мать Селии, тоже датчанка, умерла еще тогда, когда Селия была ребенком. Но некоторые из родных и кое-кто из русских решили вернуть Армина из Сибири, наняли пароход и отправились вместе с Селией на поиски.

Он остановился на минуту, чтобы снова зажечь трубку.

— И они нашли его, — продолжал он. — Они бежали с ним из Сибири раньше, чем узнали о революции, иначе Армин вернулся бы оттуда вместе с другими ссыльными, и ему были бы возвращены его права. По каким-то соображениям они погрузили его на американское китобойное судно, а этот китобой имел несчастье быть затертым льдами и должен был зазимовать в заливе Коронации. Тогда они сошли с него на берег и отправились далее уже на собаках с проводниками. Ну, а остальные подробности вы, Филипп, узнаете, когда научитесь у Селии ее языку, а ее выучите говорить по-английски. Ведь вам придется сделать из нее американку. Не правда ли?

Селия тоже вышла из избушки и стала рядом с Филиппом. Тихая радость, которая светилась у нее в глазах и которой она не скрывала, заставила Олафа слегка засмеяться.

— А она полюбит Америку! — воскликнул он. — Да, милейший, она полюбит ее больше, чем все другие страны на всем земном шаре! Уверяю вас!

В тот же полдень они медленно отправились к югу, держась берега Медной реки, и вдруг неожиданно услышали позади себя вой волков Брэма Джонсона. Он донесся до них только однажды, как отдаленное завывание ветра, и тем не менее, когда с наступлением темноты они расположились на отдых, Филипп был твердо уверен, что сумасшедший со своими волками находился где-нибудь поблизости от них Совершенное изнеможение от усталости сливало для него и для Селии эти часы в одну общую, сплошную массу в то время, как Олаф, одевшись потеплее, всю ночь просидел на страже. Два раза в тишине ночи до него доносились крики. Одним из них был голос человека другим — вой его волков.

На следующий день они расположились на ночлег на опушке леса и разожгли громадный костер. Это был такой огонь, что было видно все на расстоянии пятидесяти шагов и даже больше. И вот именно на этот огонь и явился Брэм Джонсон. Он подошел к костру так неожиданно и так неслышно, что Селия вдруг вскрикнула от испуга, а Олаф, Филипп и Армин в удивлении уставились на него большими глазами. Казалось, что Брэм позабыл обо всем на свете, кроме одной только Селии. Он подошел к ней, долго смотрел на нее, не отрывая глаз, и затем круто повернул назад и исчез во мраке. Швед бросился за ним вслед, но было уже поздно.

В конце концов, много все-таки в жизни разных происшествий и подчас таких странных, что просто разведешь руками. Случай с Брэмом Джонсоном с Крайнего Севера, этим безумным человеком-волком, несомненно, относится к их числу. Среди архивных материалов пограничной стражи в Черчилле в настоящее время хранится объемистый пакет, полный официальных и личных документов. Там имеется, между прочим, краткий и откровенный доклад капрала Олафа Андерсона, есть и более длинное и подробное изложение показаний мистера и миссис Филиппа и Селии Брант и Поля Армина. К этим бумагам приложена также и копия официального распоряжения о помиловании Брэма Джонсона. За ним уже не охотится больше никто. «Да будет Брэм Джонсон на свободе» — вот та фраза, которая объявлена всем чинам пограничной стражи, — и это несомненно разумное и гуманное постановление, так как страна Брэма пустынна и велика, и он никому там не может помешать, охотясь со своими волками при свете полярной луны и звезд.