Пограничник - Кувшинов Виктор Юрьевич - Страница 39

- Ты не увиливай! Говори, что там на самом деле произошло?

- Я и не увиливаю, - честными глазами уставился на недовольного напарника инквизитор. – Тебе же все доходчиво объяснили. Этот «нелюдь», был особо опасен тем, что подмял под себя нескольких человек и настолько ловко скрывался, что поймать его обычными средствами было невозможно. А он в это время втихаря только увеличивал свое влияние.

- Вот-вот! – недовольно воскликнул Влад, заметив-таки тщательно скрываемую усмешку в глазах Иезула. – Каким образом один пришелец сидел сразу в нескольких жертвах? И почему нелюди завсегда враги, может он не желал ничего плохого людям? И что он имел ввиду, когда говорил мне, что я очень дорог для него?

- Какой ты непонятливый! – уже не скрываясь, улыбался монах. – Отвечаю по порядку: сущности, вторгающиеся в этот мир, могут вселиться не только в одного человека, но и в целую толпу, делая из нее армию рабов, которая подчиняется одному эгрегору. Нелюди всегда враги, хотя не всегда сами это осознают – так определяет святая инквизиция. Как все обстоит на самом деле, не берусь говорить, но в целом церковь права. Теперь, почему ты был дорог этой сущности. Ты хранишь свежие воспоминания реала и постоянно излучаешь эту информацию в нашем мире. Пришлые создания, как мухи на варенье, слетаются на тебя, так как их цель внедриться как можно глубже в иллюзии, порожденные реалом земли.

- А зачем им это?

- Разве не понятно? Для получения новых ощущений, новой информации, новой жизни… вот этот дух, например, вселился в достойных джентльменов. Так мало ему, он и на тебя запал сразу, как только понял, что ты за фрукт.

- Так почему же тогда тот, первый урод на дороге так верещал, а не радовался встрече со мной?

- Почему, почему… - вздохнул Иезул. – Ты вроде огня, а они – мотыльки. Если сущность слишком слабая, ты ее начинаешь корежить, если сильная – она тебя. Вот и вся игра. Но хватит лясы точить, давай на боковую!

Влад не стал возражать, хоть у него еще и оставалась масса вопросов к инквизитору. Им осталось спать часов пять, а назавтра ждал целый день скачки.

Следующие два дня они продвигались на север настолько стремительно, насколько позволяли спина и седалище новичка. Единственным досадным обстоятельством была дурная способность Влада притягивать к себе нечисть как магнитом. Третий день путешествия оказался единственным, когда они скакали, не отвлекаясь ни на какие помехи.

На четвертый путешественники приблизились к гористой местности, однако высоко им подниматься не предстояло, так как горы не представляли собой единого массива и между ними пролегали плодородные и живописные долины. Иезул предупредил, что здесь реальность начинает ослабляться, за счет чего сельскохозяйственные фантазии крестьян гораздо легче воплощаются в жизнь. Этим объяснялась относительно высокая плотность заселения склонов.

С другой стороны, обширные лесные массивы и труднопроходимые высоты создавали раздолье для обитания всякой дикой нечисти, которая начинала вылезать на пути путников, как только они замедляли темп в безлюдных местах. Однако в большинстве случаев это было не столько опасно, сколько смешно, а порой досадно.

Так, во время дневного привала у живописного ручья, стекающего с гор, из ближайших кустов к ним выкатило странное существо, которое путники поначалу приняли за косулю. Но когда это создание о восьми ногах с непонятно как вывернутой головой и тремя вытаращенными глазами попыталось стащить у них хлеб, лежащий на походной подстилке, Влад сумел разглядеть его получше.

Ничего хорошего из такого разглядывания не вышло. Зверюшка вдруг заверещала, как ошпаренная, а свободному маркеру от досады даже расхотелось есть. Ничего уж такого плохого это создание не сделало, чтобы так его наказывать. Пришлось через силу запихивать в себя пищу, а об испорченном настроении лучше было и не вспоминать. К тому же Иезул над ним явно подтрунивал, приговаривая, что все эти пришельцы только поначалу такие смирненькие и пушистые, а как освоятся – только и гляди, чтобы не вселились или еще какую пакость не устроили.

Под конец обеда привал окончательно испортило нечто склизкое и живое, скатившееся на них прямо с ветвей дерева и перепачкавшее плащ Иезулу. Столкнувшись с обществом инквизиторов, живая лужа шустро потекла в сторону ручья и вскоре поплыла серым пятном по воде.

- А это, - смеясь, ткнул в беглеца монах. – Совсем свежий и маленький пришелец! За такой мелочью инквизиция и не охотится. Вреда от них не больше, чем от дождика в четверг. Не расстраивайся, что они так о тебя обжигаются – любовь зла, полюбишь и инквизитора!

- Слушай, а что ты говорил о мягкости здешней иллюзии? Я что-то ничего не замечаю.

- Это потому что у тебя опыта не хватает. Я бы и показал… - оглянулся вокруг Иезул. – Но мы уже долго здесь сидим.

- И что? – не понял Влад.

- Ты что, еще не понял? – удивленно переспросил инквизитор. – Эту иллюзию поддерживают люди своим вниманием и, чем дольше они находятся в каком-нибудь месте, тем «правильнее» становится реальность. Ну и наоборот, чем дольше без контроля остается окружающая среда…

- Ничего не понимаю. Почему же тогда здесь, в ущельях, где столько крестьян, иллюзия все же ослаблена.

- А! Ты имеешь в виду общий градиент реальности. Но это же и так ясно: у той границы, где ты появился, действительность наиболее жесткая, а к барьеру она постепенно ослабевает. Люди только в какой-то степени ее могут укрепить, но их силы небеспредельные.

- Как угодно, но ночевать в лесу мне почему-то расхотелось, – проворчал Влад.

- А придется! – рассмеялся монах. – Как минимум, разок. Сегодня мы еще найдем пристанище в одном большом поселении, а вот назавтра – готовься!

Под эти иезуитские насмешки они упаковались и продолжили путь. «Пусть смеется!» - думал про себя Влад, ведь без опытного инквизитора новичком давно могли бы закусить странные пришельцы.

Их путь лежал мимо тучных пастбищ, густых виноградников и цветущих садов, среди которых были разбросаны красочные хутора и небольшие селения. К вечеру они въехали в большое село, где остановились на вместительном гостевом дворе. К своему облегчению Влад отметил, что ни вечером, ни ночью его не доставали никакие потусторонние силы, если не считать пары странных случаев. Сначала путникам повстречался один седоволосый мужчина, когда они вышли немного прогуляться перед сном. Ничего бы в разговорчивом крестьянине не было странного, но очень уж тот приглашал их зайти к нему в дом, при этом, встречный в основном обращался к ложному инквизитору.

Иезул только прятал усмешку и утвердительно кивнул головой на удивленно-растерянный взгляд приятеля. Ничего не оставалось делать, как зайти в гости. Их, ни с того, ни с сего угощали самыми лучшими разносолами, какие нашлись. Даже вином со своего виноградника напоили. Хозяин радостно рассказывал о нехитрой крестьянской жизни, почти не спрашивая почтенных инквизиторов, ни какими судьбами они здесь, ни кто они такие. В конце короткого застолья, хозяин вежливо, но настойчиво попросил посмотреть какой у него распрекрасный дом и двор.

«Ничего так… уютненько», - думал Влад, пока, зевая, осматривал всякие чуланы и закрома. Оказавшись после радушного прощания на улице, свободный маркер удивленно спросил напарника:

- И чего этот почтенный крестьянин так лебезил? Мы ему что, детей крестить пришли?

- Ага! – кивнул Иезул, хитро усмехнувшись. – Что-то вроде этого… – потом смилостивился и туманно пояснил. – Не одни духи слетаются на свеженького…

Влад даже сплюнул и решительно отправился спать. Но, когда наутро при прощании хозяин гостиницы начал чуть не слово в слово петь те же дифирамбы почтенным инквизиторам, да еще и стал отказываться от платы за постой и сменных лошадей, псевдо-инквизитор даже немного нахамил, насильно всунув деньги хозяину. А когда они увидели своих новых сменных скакунов, даже Иезул прищелкнул языком, заметив, что еще никогда задаром не получал таких лошадей.