Пылающий лес - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 22

Карриган слегка облокотился на стол.

— Вы знаете, что мы не поедем в замок Булэн, Сен-Пьер, — сказал он. — Мы поедем в форт Мак-Муррей, где вы и ваша жена должны будете ответить на целый ряд вопросов относительно всего случившегося. Это единственная возможность. Почему ваша жена пыталась убить меня? И что вам известно о Черном Роджере Одемаре?

Сен-Пьер все время не спускал глаз с Карригана. И постепенно эти глаза менялись: улыбка исчезла, синева потускнела, за ними показывались другие глаза, твердые как сталь и холодные как лед. Но все же в них не было ни угрозы, ни раздражения, ни страсти. Изменился и голос Сен-Пьера: стал не таким глубоким и звучным, как раньше. Словно он сдерживал или сковывал его своей могучей волей, как сковал он и то страшное, что скрывалось в его глазах.

— Зачем нам играть в прятки, мсье Карриган? — сказал он. — Почему не действовать прямо и честно, как подобает мужчинам? Я знаю все, что случилось. Mon dieu, скверное дело. Вы были при смерти и слышали, как этот несчастный калека Андрэ спрашивает про Роджера Одемара. Моя Жанна рассказывала вам о том, как я нашел его в лесу с изуродованным телом и душою. А что касается моей Жанны, — руки Сен-Пьера сжались при этом в устрашающие кулаки, — то я скорее умру, скорее убью вас, чем скажу, почему она стреляла в вас! Мы оба мужчины и не трусы. Вот и скажите мне, что бы вы стали делать на моем месте, мсье?

В наступившем минутном молчании они пристально глядели друг на друга.

— Я бы стал бороться, — медленно ответил Дэвид. — Я непременно стал бы бороться, если бы это оказалось нужным для нее.

Карриган еще больше облокотился на стол, полагая, что он набросил теперь на Сен-Пьера такую сетку, которая поймает его.

— Но ведь и я тоже должен бороться, — добавил он. — Вы знаете наши законы, Сен-Пьер. Мы не возвращаемся без намеченного нами человека, если только не помешает смерть. Я был бы глупцом, если бы не понимал своего настоящего положения. Вам очень легко отделаться от меня. Но я не считаю вас убийцей, хотя ваша Жанна и пыталась сделаться ею. — Легкая улыбка пробежала по его губам. — А Мари-Анна… простите, ваша жена…

Сен-Пьер перебил его:

— Мне будет приятно, если вы станете звать ее Мари-Анной. И ей тоже, мсье. Dieu, если бы мы только могли видеть, что таится в сердце женщины. Жизнь — занятная вещица, мсье, клянусь головою.

Он пожал плечами, с улыбкой глядя прямо в глаза Дэвиду.

— Посмотрите, что случилось. Вы выслеживаете убийцу. Моя Жанна делает большую ошибку и стреляет в вас. Затем она жалеет вас и спасает вам жизнь, переносит вас сюда и — ma foil — это же правда, начинает заниматься вами больше, чем нужно. Но это отнюдь не вызывает во мне желания прикончить вас. Non, ее счастье — мое счастье. Правда, мертвые молчат, но бывают случаи, мсье, когда и живые умеют держать язык за зубами. И я думаю, что вы сумеете это сделать, мсье Карриган. Вы сохраните в тайне все, что произошло за скалой. Вы сохраните в тайне и лепет моего бедного тронувшегося Андрэ. Ни одним словом вы не обмолвитесь об этом. Я это знаю, я клянусь в этом. Я готов поручиться за это своею жизнью.

Сен-Пьер говорил медленно и спокойно. В его глубоком голосе звучала безграничная уверенность. В нем не слышалось ни угрозы, ни предостережения. Он был только уверен в себе. И глаза его стали опять голубыми и смотрели почти дружески.

— Вы готовы поручиться жизнью? — вопросительно повторил Карриган. — Вы готовы на это?

Сен-Пьер встал и окинул всю каюту глазами, сиявшими от гордости и возбуждения. Он перешел в другой конец комнаты, где стояло пианино, и на мгновение коснулся клавиш своими толстыми пальцами; потом, увидя смятый уголок кружевного платочка, взял его и снова положил на место. Карриган ждал, не повторяя вопроса. Чем больше глядел он на Сен-Пьера, тем сильнее овладевало им какое-то странное волнение, которое он всячески старался подавить в себе. Никогда еще присутствие другого человека не производило на него такого впечатления, и невольно появилась мысль, что это не только достойный, но даже превосходящий его по силе противник. Сен-Пьера выделяло не одно только великолепное мощное тело, но и что-то гораздо большее; это что-то приоткрылось Карригану в наступившем между ними молчании и убедило его, что никакие законы в мире не заставят главу Булэнов отступить от своего решения. На минуту Дэвид позабыл, что судьба сделала его врагом Сен-Пьера. Он тоже встал и невольно улыбнулся, вспомнив бахвальство Бэтиза.

— Я спрашиваю вас, — сказал он, — действительно ли вы готовы поручиться жизнью? Конечно, если ваши слова были случайны и вы не вкладывали в них значения…

— Если бы у меня была дюжина жизней, то и тогда я прозакладывал бы их все, — прервал его Сен-Пьер.

Он снова оглушительно расхохотался и заговорил более громким голосом.

— Мсье Карриган, я пришел как раз предложить вам это испытание. Oui, я мог бы вас убить сейчас. Я мог бы бросить вас в реку, как советует Бэтиз. Mon dieu, мало ли способов заставить вас исчезнуть бесследно! И тогда моя Жанна была бы в безопасности. Она, наверно, не угодила бы за тюремную решетку, а жила бы себе в родных лесах, смеялась бы и пела. А Черный Роджер Одемар, каналья, тоже уцелел бы на время. Но ведь это было бы все равно, что убить малого ребенка. Вы так беззащитны теперь. Поэтому вы и отправитесь вместе с нами в замок Булэн, а если на исходе второго месяца, начиная с сегодняшнего дня, вы добровольно не признаете, что я выиграл пари… тогда, мсье, мы пойдем с вами в лес, и там вы можете пристрелить меня, потому что я ставлю на карту свою жизнь. Разве это не подойдет? Можете ли вы придумать лучшее между такими людьми, как вы и я?

— Я, по крайней мере, могу предложить кое-что занимательное, — ответил Дэвид. — Но сперва я должен выяснить мое здесь положение. Думаю, что я пленник.

— Нет, гость, хотя с некоторыми ограничениями, мсье! — поправил Сен-Пьер.

Оба посмотрели друг другу прямо в глаза.

— Завтра утром я назначил схватку с Бэтизом, — сказал Дэвид. Так, ради спортивного интереса, чтобы позабавить ваших людей. Я слышал, что Бэтиз — лучший боец во всем Триречье. А я… мне не нравится, чтобы про кого-нибудь так говорили в моем присутствии

Впервые Сен-Пьера оставило, казалось, его безмятежное спокойствие. На его лицо набежала тень, он нахмурил брови и как-то безнадежно пожал плечами. Слова Карригана точно затмили для главы Булэнов весь яркий солнечный день. В его голосе слышалось явное огорчение и разочарование, когда он указал рукой на окно.

— Мсье, там на плоту мои люди почти лишились сна, когда узнали, что с Бэтизом хочет бороться чужой. Tonnerre, еще не видя вас, они прозакладывали уже все свое добро, вплоть до одежды на плечах. Они пламенно молятся о том, чтоб это вышла настоящая схватка и Бэтиз не слишком быстро уложил вас. Мы уже давно не видали доброй схватки, давно уже никто не осмеливается выходить против метиса. Ух, у меня прямо сердце разрывается, ибо я должен сказать вам, что эта борьба не состоится.

Сен-Пьер не старался скрыть своего волнения, которое делало его похожим на большого разочарованного мальчика. Он подошел к окну, взглянул на плоты и чуть не застонал, снова пожав своими огромными плечами.

Дэвид весь дрожал в предчувствии близкого торжества. И когда Сен-Пьер отвернулся от окна, он взглянул на него сверкающими глазами.

— И вы огорчены, Сен-Пьер? Вы также не отказались бы посмотреть на эту схватку?

В глазах Сен-Пьера снова появился голубой блеск стали.

— Я отдал бы за это целый год жизни, если бы только Бэтиз не слишком быстро слопал вас. Я люблю смотреть на хорошую схватку, когда нет злобы в ударах.

— Тогда вы останетесь довольны, Сен-Пьер.

— Но Бэтиз убьет вас, мсье. Вы малы для него, и вы ему не пара.

— Я стану биться с ним, Сен-Пьер, биться до тех пор, пока он не признает, что я сильнее его.

— Вы не знаете метиса, мсье. Я с ним дважды дружески боролся и оба раза был побит.