Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На равнинах Авраама - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Джеймс Оливер Кервуд

На равнинах Авраама

(Трудные времена)

От автора

Я уже высказывал свое глубокое убеждение в том, что романист — не историк, и его нельзя судить как такового, хотя страницы его книг могут отражать более истинную и подлинную историю народа и времени, чем любое историческое исследование. В историческом романе верность фактам часто заставляет писателя сгустить краски в некоторых эпизодах между романтической завязкой и ее разрешением, но случается и так, что развитие интриги допускает поэтические вольности, которые романисты унаследовали из времен древности и которые позволяют им гораздо глубже заглянуть в будущее, чем доводы холодного рассудка. В «Равнинах Авраама»я старался столь же неуклонно придерживаться истины, как и в моем первом историческом романе «Черный охотник». Возможно, мне доставляет гораздо большее удовлетворение, чем моим читателям, сознавать, что Мария-Антуанетта Тонтер и ее воинственный отец жили и любили именно так, как я рассказал об этом; что Катерина Булэн и ее доблестный сын были плоть от плоти, кровь от крови своего времени; что Тайога и Шиндас, Серебряная Тучка, Лесная Голубка и Мэри Даглен (Малиновка) — не порождение досужей фантазии и что «Равнины Авраама», так же как «Черный охотник», — роман о жизни, какой она была, а не какой могла бы быть. Понимая ограниченность своих возможностей, я сознаю, что мне лишь частично удалось вернуть к жизни тех мужчин и женщин, историю которых я почерпнул из материала, имевшегося в моем распоряжении.

Собирание этого материала стало одним из самых захватывающих приключений моей жизни. Неторопливое путешествие по выжженной земле невозвратного прошлого: чтение писем, написанных рукой тех, кто более ста пятидесяти лет назад сошел в могилу; грезы наяву над пожелтевшими манускриптами, начертанными священниками и мучениками; встречи со святыми сестрами монастыря урсулинок и благочестивыми монахами Квебека, ревниво берегущими сокровища пионеров Нового Света — своих единоверцев, и, наконец, снятие покрова, скрывающего любовь, ненависть, трагедии и счастье почти забытого периода нашей истории, отмеченного рождением американской и канадской нации, а также событиями, потрясшими два великих народа и сделавшими их тем, чем они являются в наши дни.

Хотя «На Равнинах Авраама» и «Черный охотник» по сюжету не связаны друг с другом, я считаю, что вместе они дадут более точные портреты выведенных в них мужчин и женщин, более полную картину описанного в них времени, чем взятые в отдельности. Данный роман начинается примерно тогда, когда заканчивается предшествующий: первый завершается эпизодами, следующими за битвой при озере Святого Георга, второй — на Равнинах Авраама. Анна Сен-Дени и Нэнси Лобиньер из «Черного охотника» играют определенную роль в судьбах Марии-Антуанетты Тонтер и Джимса Булэна из «Равнин Авраама». Так связаны во времени соответствующие эпизоды этих романов.

Все мы — я говорю о народе в целом — очень плохо знаем нашу историю. Самые человечные, живописные и драматические ее страницы погребены под грудами писаний, признающими только великое и близкое к великому. Лучшее тому подтверждение можно найти в забытом всеми отчете одного из офицеров, который под командованием полковника Анри Буке принимал участие в набеге на Потаенный Город1 индейцев, описанный в «Равнинах Авраама», в «освобождении» белых пленников и в переселении их в лагерь, куда мужчины и женщины из близлежащих провинций приходили искать своих пропавших близких. Этот замечательный документ был напечатан в разделе провинциальной переписки Пенсильванского Регистра в «1765 году и с тех пор пребывает в полном забвении, несмотря на то что проливает гораздо более яркий свет на индейский характер, чем все написанное по этому поводу.

Ниже приводится часть этого отчета.

«Сперва индейцы выдали только двадцать пленников, пообещав освободить и остальных. Полковник, не веря обещаниям, немедленно предпринял поход в самое сердце их земли, где получил от индейцев большое число пленников, в том числе детей, рожденных белыми женщинами, но эти малыши были настолько дикими, что их принесли в лагерь связанными по рукам и ногам, поскольку иначе их невозможно было вывести из вигвамов. Теперь было выдано двести человек, но мы предполагали, что оставалось, по меньшей мере, еще сто пленников, рассеянных по разным племенам.

Словами не описать радость, страх, разочарование, ужас, ожидание, подавленность — в каждом лице отражались самые противоречивые чувства. Сцена встречи не поддавалась описанию. Мужья находили жен, родители — детей, сестры — братьев. Брат обнимал нежную подругу своих детских игр — теперь мать детей-индейцев. Как отличалась одна от другой стихийно возникшие группы: одни, не понимая языка вновь обретенных близких, не могли высказать свои желания; другие отыскали детей, которых считали давно умершими; некоторые, словно живые символы нерешительности, стояли в полном отчаянии. В последний раз обнимая своих бывших пленников, индейцы проливали потоки слез и в знак любви и привязанности отдавали им то немногое, что имели при себе. Они обратились с просьбой к Буке и получили разрешение сопровождать отряд до Питсбурга. Во время этого перехода индейцы охотились и отдавали оленину бывшим пленникам. Среди последних находилась девушка, уроженка Виргинии, покорившая сердце одного молодого минго. Едва ли кому доводилось видеть пример большей любви, преданности, постоянства. Молодому минго посоветовали остерегаться родственников своей возлюбленной. Он ответил: «Я буду жить под ее взором или умру в ее присутствии… Кто будет жарить оленину?.. Кто поблагодарит его за мягкий мех?.. Никто! Олень убежит… Мех никто не тронет… Минго не может больше охотиться». Полковник отпустил индейца со щедрым подарком. Каждый пленник с сожалением покидал индейцев. Индейские дети лили слезы и считали белых варварами. Ночью несколько женщин убежали, чтобы вернуться к своим друзьям-индейцам. Одну молодую женщину близкие несли связанной, опасаясь, что она тоже убежит. Не было ни единого случая, чтобы какую-нибудь женщину индейцы силой принудили выйти замуж, тем самым оскорбив ее чувства. Им предоставили свободу выбора, и если они предпочитали остаться одинокими, им никто в этом не препятствовал. Среди пленников находилась молодая женщина, чье положение вызывало всеобщий интерес. Судьба распорядилась так, что она попала к индейцам в совсем раннем возрасте. Она оказалась в племени, обитавшем очень далеко от поселений белых. С годами она утратила всякую надежду на возвращение домой. Ее приняли в семью индейского вождя. Хрупкость ее фигуры и нежность лица произвели сильное впечатление на одного молодого индейца племени. Он стал часто наведываться к ней и помогать по хозяйству. Сочувствием ее горю, старанием облегчить заботы и бесконечными знаками внимания он завоевал сердце девушки. Они поженились. Пошли дети. Они были счастливы — она жила любовью мужа и детей. Когда она услышала, что ее хотят вернуть родным, горе ее не знало границ. Она рассуждала так: «Жена индейца, мать детей-индейцев, могу ли я войти в дом моих родителей; будут ли мои родители добры ко мне, примут ли они с любовью моих детей, захотят ли мои бывшие друзья знаться с женой индейского вождя, не станут ли они избегать меня? А мой индейский муж, который был так добр ко мне, разве могу я покинуть его?» Нет, она не предаст его! И ночью вместе с мужем и детьми она бежала из лагеря. Когда об этом сообщили полковнику Буке, он приказал не посылать погони: ведь эта женщина будет более счастлива со своим индейским вождем, чем с родителями, которым ее хотели вернуть.

По возвращении из экспедиции полковник Буке без промедления получил чин и содержание генерал-майора, главнокомандующего армией его величества на юге Америки».

Моя прабабушка была дочерью индейца из племени могавков, и я с вполне простительной гордостью и удовлетворением предлагаю читателям скромную иллюстрацию благородной стороны индейского характера, который за протекшие века подавили эгоизм и предубеждение белого человека.

вернуться

1

У североамериканских индейцев не было городов. В применении к Ченуфсио это понятие употребляется чисто условно.