Предпосылки гениальности - Эфроимсон Владимир Павлович - Страница 9

Поскольку подагра и гиперурикемия (повышенный уровень мочевой кислоты) довольно четко наследуются при разнообразных нарушениях обмена, возникла рабочая гипотеза:

1. Это нарушение обмена — один из многих возможных механизмов возникновения и передачи потомству той доли повышенного интеллекта, которая, по исследованиям на близнецах, наследственно обусловлена.

2. Более того, подагрическая стимуляция мозга — это один из тех механизмов, которые могут повышать его деятельность до уровня талантливости или гениальности. Тогда хотя бы часть случаев гениальности поддалась бы естественнонаучной расшифровке, а сама гениальность из предмета спекулятивных рассуждении превратилась бы в объект научного исследования.

Исходя из этих соображений, мы решились предпринять «междисциплинарное» исследование, посвященное роли подагриков в мировой культуре.

Получив целый ряд необычайно веских подтверждений того, что весьма значительная доля крупнейших деятелей истории и культуры действительно страдали подагрой, и устранив другие гипотезы, которыми можно было бы объяснить чрезвычайно высокую частоту гениальности среди подагриков, кроме стимулирующего действия мочевой кислоты на мозг, мы обратили внимание еще на два гормональных механизма стимуляции, а также на необычайно стимулирующую умственную деятельность гипертимную фазу субклинической или клинической циклотимии, которую (так как достаточно часто имеет место настоящая патология) мы будем в дальнейшем условно называть гипоманиакальностью или гипертимностью.

Наконец, после того, как стала очевидной большая роль этих четырех факторов, мы были вынуждены обратить внимание на то, что среди гениев необычайно часто встречается броское высоколобие и даже гигантолобие. Биологам достаточно вспомнить портреты Менделя, Моргана, Крика и Уотсона, но, конечно, здесь также необходим широчайший подход...

Из фактического материала, который будет предоставлен далее, следуют, как нам представляется, существенные междисциплинарные и социологические выводы, которых мы сможем коснуться лишь после изложения собранных нами данных. (...)

Прослеживание судьбы и творчества меченых стигмами деятелей невольно возвращает нас к первичным представлениям о существенной непредсказуемости и индетерминированности хода истории, которая достаточно отчетливо проявляется в статьях Ф. Энгельса о франко-прусской войне 1870—1871 годов, в его других военных произведениях, в исторических записках К. Маркса, в решениях В.И. Ленина, и уже необычайно четко в событиях XX века, когда реальная история творила зигзаги, совершенно непредсказуемые с примитивных социализаторских позиций. Такой завершающий разбор может иметь ценность еще и потому, что ослабит самоуспокоенность тех монополистов «передовой теории», которые пребывают в спокойной уверенности, что развитие социума в заранее предсказанном направлении идет с такой мощью, что все, даже самые грубые просчеты и ошибки будут списаны естественным ходом событий.

Рассматривая пять факторов повышенной умственной активности, разумеется, надо отчетливо понимать, что наличие любого из них, отдельно или попарно, вовсе не гарантирует высокую умственную активность. Совершенно очевидно, что любой из них может быть совершенно подавлен множеством отрицательных наследственных, биологических, биосоциальных и социальных факторов. (Трюизм, не заслуживающий, как нам кажется, подробного рассмотрения.) (...)

Мы полагаем, что представленный материал в достаточной мере докажет необходимость развития двух междисциплинарных областей, которые мы временно назовем генеалогией и историогенией. Это тем более необходимо, что механизмы творческого стимула, ведущего к гениальным достижениям, нам удалось в какой-то мере расшифровать только у двух третей крупных деятелей мировой истории и культуры; существует множество гениев, патография которых оказалась недостаточной или неизученной нами для того, чтобы уложить их в рамки уже раскрытых механизмов, да и те пять факторов, которые описываются ниже, составляют, вероятно, малую долю из оставшихся неизвестными.

Психологические особенности подагрических гениев

Если первым подагриком, зарегистрированным в истории, был иудейский король, мудрый Аза, потомок Соломона, то Гиерон Сиракузский в V веке до нашей эры уже знал о связи между болезнью суставов с камнями мочевого пузыря, т.е. о мочекаменной болезни у подагриков. Масса уратов была обнаружена в большом пальце ноги скелета пожилого мужчины, похороненного в Верхнем Египте. Самой древней находкой является мочекислый почечный камень у египетской мумии 7000-летней давности. Тальботт[ 26 ]5 замечает по этому поводу, что наличие мочекислого камня в почках не доказывает подагру, хотя вероятность ее при этом составляет более 90%. Египтяне уже за 1500 лет до нашей эры умели лечить подагру растениями, содержащими колхицин.

Подагрой болел и от нее умер римский поэт Лукиан, описавший муки подагры в своих стихах. Стакелей[ 27 ]6 считал, что многие греческие вожди, участвовавшие в Троянской войне, страдали подагрой, в том числе Приам, Ахилл, Эдип, Протесилай, Улисс, Беллерофон, Плестен, Филоктет, тогда как Тиранион Грамматик от подагры умер.

К этому времени уже обратили внимание на необычайно высокий интеллект многих подагриков. Эти наблюдения подтверждались и средневековыми авторами, публицистами и врачами нового времени, покуда в XIX веке подагру надолго не стали считать результатом обжорства, пьянства и всяких излишеств, с множеством иллюстрирующих это карикатур. Но, как уже упоминалось, в 1927 году Г. Эллис дал четкое определение особенностей гениев-подагриков, отмечая их исключительную целеустремленность, энергию, неистощимое упорство и работоспособность, настойчивость, преодолевающую любые препятствия.

Приступая к очеркам-биографиям подагриков, мы должны предупредить, что длина этих очерков обычно будет обратно пропорциональна известности описываемого лица. (...)

Мы не можем также подходить к деятелям истории с позиций добра и зла, прогрессивности или реакционности их деятельности; нельзя особенно считаться и с критерием «успех -неуспех». Люди действовали в соответствии с поставленными их социумом задачами, в рамках этики своего времени, и для нас решающими являются энергия, личная активность, решительность. Трудно найти фигуру более реакционную, скажем, чем Карл V, более реакционную и отвратительную, чем Филипп II. Но тогда нам пришлось бы осудить и Колумба, который вывозил в Испанию рабов, умиравших там через год-два.

По чисто техническим причинам нам пришлось сосредоточить свое внимание почти целиком на гениях и выдающихся талантах Европы, Западной и Центральной. Мы надеемся, что этот пробел будет заполнен продолжателями, точно так же, как мы надеемся, что в ближайшие годы будут раскрыты не обнаруженные нами механизмы.

Может быть, не лишне предупредить, что основной вывод — это потенциальное могущество ума человека. Если оно гораздо полнее реализуется при воздействии на мозг внешнего по отношению к нему стимула, биохимического или гормонального, то это надо понимать прежде всего как доказательство того, что может совершать мозг под влиянием волевой установки на постоянную активность. (...)