Цена воспоминаний (СИ) - "Эльфочка" - Страница 37

— Это я и хотел спросить у тебя.

Я удивленно смотрела на Наставника, не понимая, то ли он шутит, то ли сошел с ума.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Это твоя любимая фраза? — издевательски спросил он, приподняв бровь. — Неплохо конечно, но применяй ее пореже, а то пропадает реалистичность.

— Я действительно…

Он прервал меня жестом и нарочно неторопливо указал на каминную полку. Я обернулась, но ничего не увидела.

— Внимательнее смотри, глупая.

Я сместила спектр зрения так, чтобы были видны силы нити: на каминной полке находилось небольшое серебристое пятнышко света. Я медленно подошла, стараясь не моргать, чтобы видение не пропало, и аккуратно взяла его в руки.

— Что это? — спросила я, вертя в руках ни что иное, как запечатанный конверт.

— Письмо, — услужливо пояснил Григориан.

— Догадываюсь, — сдерживая злость, ответила я. — Почему оно такое… — я не нашла слов, чтобы это описать.

— Потому, что оно предназначено только для тебя. Никто кроме тебя не может не то что взять его в руки и прочитать, но и увидеть. Это древняя магия, доступная очень немногим.

Я поежилась.

— Откуда вы узнали о нем, если никто не может его увидеть?

— Видеть необязательно, нужно просто почувствовать. Я все же не просто сельский знахарь, владеющий парой заклинаний по белой магии.

— В таком случае, с чего вы взяли, что это связано с теми убийствами? — ко мне вернулось холодное спокойствие.

— Прочитай и убедись, что я прав, — предложил Наставник, устраиваясь в кресле.

— А если я не стану его читать?

— Ты ведь все равно прочитаешь, — я знала, что он прав, но мне почему-то очень не хотелось этого делать. Письмо притягивало мой взгляд, словно магнит, а пальцы сами собой ковыряли сургучную печать.

— Твой противник очень силен, — между тем продолжил Григориан.

— Противник? — переспросила я.

— Но это не Сэртамен, — словно прочитав мои мысли, отозвался он.

— Но кто тогда?

— Тот, кто знает про тебя больше, чем ему следовало бы, — он встал и прошелся по комнате. — Ты с ним не справишься, даже если сделаешь все безупречно.

— Почему? — я вертела письмо, откладывая момент его прочтения как можно дальше.

— Потому что древняя магия может быть в такой же степени опасна, как и черная.

— Так она не черная? — изумилась я.

— Нет. Древняя магия — это древняя магия. Она не бывает ни белой, ни черной. Она, скорее, средство. С ее помощью нельзя убить или ранить. Древняя магия воздействует на энергию. С ее помощью маги создавали амулеты невероятной силы. Они могли накапливать энергию, забранную у своих врагов, а потом с ее помощью делать такие вещи, которые тебе даже не снились.

— Вы никогда не говорили мне об этом.

— Какой смысл изучать сложное, если ты не можешь освоить простое? — Григориан резко остановился у окна.

Почему-то я не могла произнести ни слова, хотя тысячи вопросов, вертевшихся у меня на языке, требовали немедленных ответов.

— Если он знает, кто ты на самом деле, то, боюсь, твоя жизнь сейчас висит на волоске.

— Не понимаю, — я покачала головой, — как это связано? С чего вы вообще взяли, что он собирается меня убивать? Может, он просто шантажист, а все, что ему нужно — это деньги?

Наставник грустно улыбнулся:

— Если это так, то ты — розовый слоник.

Я неуверенно осмотрела себя: нет, я определённо не слоник, и уж тем более не розовый.

— Возможно, он не желает твоей смерти, но за свою жизнь тебе придется заплатить высокую цену.

— А как же вы? Разве вы не поможете мне? — я растеряно смотрела на него, как никогда желая услышать "да".

— Я не могу помочь. Это твоя битва.

Я на секунду замолчала, собираясь с мыслями. Наставник спокойно наблюдал за тихо тлеющими в камине углями.

— Если он такой сильный маг, то почему он не убил меня раньше?! У него было столько возможностей! — не выдержала я.

— Во-первых, убивать на глазах у местных жителей глупо… — он на секунду задумался. — Скорее всего, до недавнего случая он не знал, кто ты… То убийство… Оно было подстроено…

— Я не успеваю за ходом вашей мысли. Как это связано?

— Не глупи! — рассердился Григориан. — Все же просто! Он тебя где-то увидел и как-то понял, что ты не просто маг. Возможно, ты чем-то выделялась из толпы, — его пронзительный взгляд остановился на моем лице. — А потом он решил проверить, а не та ли ты ведьма, на которую он охотится? И, о чудо, ты убиваешь тех людей с помощью черной магии!

— Нелогично, — буркнула я. — Если бы все было так, как вы говорите, то что мешало ему убить меня там же?

— Лорейн.

— Насколько я знаю черные маги могут…

— Я не говорил, что он черный маг, — оборвал он

— Я ничего не понимаю! — я бессильно рухнула в кресло.

— Может, ты все же прочтешь письмо?

А я уже почти забыла, что держу его в руках.

— А какой смысл, если вы уже рассказали мне его содержание?

Григориан усмехнулся:

— А вдруг я ошибся? Вдруг это любовное послание от поклонника?

— Я не считаю, что юмор тут уместен, — сухо отозвалась я. — Речь идет о моей жизни. И судя по вашим словам, шансы на то, что я ее сохраню, ничтожно малы.

— Не драматизируй. Ты всегда делаешь неправильные выводы. Ты же ведьма! Причем не самая глупая, хотя порой заставляешь меня в этом усомниться… А если я тебе скажу, что у тебя нет шансов устоять перед Сэртаменом? Что тогда? Пойдешь во дворец и сдашься?

Я фыркнула. Такая мысль мне в голову не приходила.

— У тебя есть своя голова на плечах, и пора научиться ею пользоваться.

— Я не знаю древней магии, — возразила я. — Откуда мне знать, что он может?

— Я тебе уже объяснил, что древняя магия — это не то, что ты привыкла понимать под словом "магия". Для тебя магия — это заклинания действия. А древняя магия — это магия, направленная на придание предметам магических свойств.

— Вы всегда умели объяснить так просто, что мне становится еще сложнее понять, о чем идет речь, — буркнула я, хотя в глубине души прекрасно знала, что он имеет в виду.

— Когда понадобится ты поймешь, что это значило. А теперь, будь добра, прочитай письмо.

Я сорвала печать и дрожащими пальцами развернула сложенный вчетверо пергамент:

"Некоторым тайнам лучше оставаться тайнам, не так ли? Жду тебя в полночь у высохшего ручья силы"

Я медленно подняла голову и невидящим взглядом посмотрела на Наставника. Пока письмо было непрочитанным, я еще надеялась, что слова Григориана не более чем очередная уловка, чтобы заставить меня задуматься над своим поведением. Но теперь сомнения были неуместны. Только сейчас я поняла, как не хочу умирать. Раньше все схватки с Наставником заканчивались моим поражением, но я никогда не переживала по этому поводу, зная, что мне ничто не угрожает. Да, конечно, он отчитывал меня, а иногда прибегал к более ощутимым наказаниям, таким как приготовление зелий или выслеживание опасной нежити для его экспериментов. И вот настало то, как мне казалось, далекое будущее, когда его не будет рядом и схватка будет не на жизнь, а насмерть. Только сейчас я поняла, что могу не вернуться живой, что мое сердце перестанет биться и что я никогда больше не увижу Навиэля, никогда не почувствую его обжигающие поцелуи и страстные объятия. Это было настолько невыносимо, что я бросилась к окну и распахнула его. Морозный воздух обжигающей свежестью привел меня в чувство, заставив думать разумно.

— Я хочу попрощаться с ним, — мой голос был тихим и холодным.

Наставник молча кивнул.