Фиолетовый меч - Эльтеррус Иар - Страница 12

«Ладно, пора кончать, – решил монах. – Сейчас подсеку ноги, пусть почувствует, как немеет тело, как кровь заливает чистый песок арены. На обратном ходе сниму с лица клок кожи побольше – и завоет щеночек, никуда не денется».

Монах шагнул поближе, просчитывая комбинации, но тут парнишка поднял голову – глаза его были пустыми и в них, еще недавно темных, плескалось фиолетовое пламя. Тщательно продуманный удар пропал втуне – нелепая палка, выставленная под совершенно неправильным, глупым углом, умудрилась не только сорвать тщательно отлаженные, заслуживающие восхищения финальные задумки поединка, но и расцарапала ногу – смешно, нелепо и как нельзя некстати.

Воин рассвирепел и кинулся вперед, вращая двуручником. Нельзя убивать? Ладно, не будем. Покалечим слегка, пусть поймет, что значит вставать на пути у мастера своего дела и портить его план блеснуть умением перед высшим духовенством – а именно оно сейчас наблюдало за происходящим. Тем не менее странный юнец ничего понимать не желал. Он все так же падал, уворачивался, совершал глупые, смешные движения, и отработанные, верные, никогда не подводящие приемы пропадали даром, а окованная дрянным железом палка раз за разом чувствительно тыкалась в ребра, разрывая одежду, кожу, заставляя почувствовать боль.

Монах разъярился. Никто не смеет нелепыми вывертами позорить искусство боя! Да еще как! Шатается, падает, словно пьяный… Не бой, а насмешка над его мастерством! Он начал работать уже на поражение, не думая о последствиях. Накажут? Плевать! Слишком ценен опытный мечник, чтобы бояться за свою жизнь – а остальное стерпим! Но этого нахала поставим на место.

Элан недоумевал. Разум его бастовал в попытках найти смысл в происходящем, но благоразумно не вмешивался, сознание словно парило в стороне от тела, отрешенно наблюдая за происходящим – а странный, нелепый танец продолжался. Веселый и опасный хмель туманил голову, руки вдруг стали легкими, почти невесомыми, ноги наоборот погрузнели, заставляя спотыкаться и качаться из стороны в сторону, а то и вовсе падать навзничь, что неминуемо должно, просто обязано было по всем законам логики привести к поражению. Это было ясно написано на растерянном и одновременно озверевшем лице противника Элана. Его меч, еще недавно такой легкий и верткий, падал тяжело и сильно, как топор палача – щадить его, похоже, уже никто не собирался – но при этом он ничего не мог сделать! Непонятно почему у опытного и сильного воина не получалось справиться с неуклюжим юнцом, шатающимся, как пьяный. Элан с удивлением наблюдал, как его руки взмахнули бокеном, будто бы пытаясь что-то показать невидимым зрителям, и совершенно случайно на его пути оказался меч противника. Взвизгнув, монах в очередной раз отлетел куда-то в сторону, а неуклюжая, вся в зазубринах палка прошлась по лицу, раздирая кожу и заливая его кровью. Монах взревел раненым быком и кинулся вперед, высоко подняв двуручник над головой. Хранитель отбросил бокен в сторону, пытаясь убежать, однако руки опять подвели его, и он полетел вперед, прямо под ноги рассвирепевшему воину. Монах споткнулся – проклятая деревяшка шарахнула ему по ногам – и упал лицом вниз… Элан попытался поддержать противника, шагнул вперед – но опять сделал это, словно пьяный. Меч противника зарылся в песок за его головой, а его собственные руки, вместо того чтобы смягчить удар, неловко повернули голову монаха – раздался негромкий хруст, и тот затих уже навсегда.

Тишина, воцарившаяся на площадке, будто звенела. Тело медленно отходило от напряжения. Землянин встал, не отводя взгляда от распростертого тела, и вдруг заметил стрелы. Сотни стрел были направлены на него из-за каждого выступа, из каждой бойницы, и тетивы на луках были натянуты до дрожи в побелевших пальцах. За ними виднелись белые, испуганные лица с расширенными глазами, будто ожидающие, что он сейчас превратится в чудовище и начнет пожирать поверженного противника.

– Спокойнее, чада. Все видели – это просто нелепая случайность. Вы ведь не хотели его убивать?

Иерарх дождался неуверенного кивка Элана и, удовлетворенно кивнув, продолжил:

– Вам следует отдохнуть и подкрепить свои силы. До завтра.

Глава 6

– Великая! Помоги! – Ракх-инти распростерся перед Греей, прервав ее возвышенные думы.

Так раконцы деликатно называли любимое времяпровождение всех драконов – покемарить на горячем камне после сытного обеда, наблюдая удивительные грезы, проносящиеся перед глазами воспоминания о прошлом и смутные образы будущего. В принципе, каждый дракон мог, сосредоточившись, увидеть и более ясные картины грядущего, но большинство драконов этого боялось, считая, что таким образом они не столько предугадывают, сколько формируют свое «завтра», лишая себя внутренней свободы. И не было для гордого племени дракона большего проклятия, чем добровольное рабство – даже если это всего лишь зависимость от собственного предсказания.

– Встань, жрец. Чем я могу помочь приютившему меня народу Вар-Раконо, отплатив за проявленное гостеприимство и скрашивание долгого ожидания?

– Что ты, Великая! Ты нам ничем не обязана, для нас честь принять земную мощь Триединого, и лишь тяжкие страдания нашего народа заставили обратиться к тебе в этот горький час…

– Вряд ли я могу помочь целому народу. Сейчас мои возможности – это просто сила обычного дракона, не более того.

Грея встревожилась. Лицо жреца было непроницаемо, но, похоже, он уже отвел ей место в каких-то своих планах, пытаясь втянуть во внутренние интриги.

– Не обычного дракона, Великая. Как минимум – очень мудрого. Кто знает, может, это именно то, чего не хватает нашему народу… Но чего не хватает вам, уважаемая, это покоя и возможности спокойно дождаться своего Хранителя. В нашей стране разгорается гражданская война, и нам нужна ваша помощь.

Грея потянулась и зевнула как можно шире, выпустив клуб дыма сквозь ноздри. Даже в человеческом обличье это произвело впечатление. Ракх-инти побледнел и отступил на шаг.

– Революция? Это может оказаться забавным. Возможно, я и понаблюдаю за ней. Вы за или против?

Жрец глубоко поклонился, между тем в его до этого ровном голосе зазвучали вкрадчивые нотки:

– Если вы, Великая, хотите остаться в стороне – это ваше право, и никто не смеет его оспаривать. Но, похоже, Хранитель уже на подходе. И каковы его шансы выжить в стране, где все воюют друг с другом, у всех оружие, и для каждого человек – кровный враг?

Глаза Греи вспыхнули фиолетовым огнем. Тело затряслось, сразу увеличиваясь в размерах и обрастая чешуей; огромный хвост бил по скалам, превращая камни в песок и пыль; струя пламени опалила землю, заставив раконцев, предусмотрительно попрятавшихся по щелям, взвыть в голос – как и все рептилии, они были чувствительны к высокой температуре.

Лишь через час после того, как дракон успокоился и превратился в очаровательную девушку, Ракх-инти выполз из небольшой трещины в скале, весь в земле и пыли, и на коленях приблизился к Грее.

– Прости меня, Великая, можешь сорвать злобу на мне…

Та задумалась, заставив раконца стать на несколько оттенков светлее.

– Твоя смерть в данном случае ничего не изменит, а значит, нет смысла напрягаться. Лучше встань и расскажи все подробно.

Драконесса поудобней устроилась на камне и приготовилась слушать…

– Итак, мы остановились на том, что Бог – есть все вокруг нас. Вселенная – его тело, звезды – его глаза, туманности – его дыхание. Он есть во всем, он есть все. Он Бесконечен! – Религиозный огонь вспыхнул в глазах иерарха.

Он привстал, собираясь упасть на колени, но вовремя остановился – не пристало столпам Церкви падать ниц перед кем бы то ни было… И продолжил уже спокойней:

– Всевышний – бесконечность, вмещающая в себя равно легко любые наши действия: ведь вы наверняка знаете, что у бесконечности есть и положительная, и отрицательная составляющая. И поэтому вы не можете сделать его ответственным за зло, творящееся вокруг! – И иерарх с торжеством фанатика откинулся на спинку стула, с усмешкой поглядывая на Элана, растерянного от такого напора.