Край - Щербинин Дмитрий Владимирович - Страница 44

И вот увидел, что в воздухе над ним легко, свободно, без всяких крыльев парит лучший друг его детства Стефан. Тут же Эван подумал, что больше никогда и не будет у него такого хорошего друга, каким был Стефан.

Свет, такой же чистый, как и от Аркополиса, исходил из глубин слегка прозрачного лика Стефана. А Эван вскрикнул:

— Так ты жив?!

— Конечно, я жив. Разве же мог я умереть? — голос Стефана прозвучал словно продолжение голоса Эвана.

— Я тоже хочу лететь! Так далеко, и так быстро, как захочется моей душе, — говорил Эван.

— Так что же ты стоишь? Ведь ты умеешь летать…

— Умею… Только это получалось случайно. Это у тебя всё хорошо, а я словно прикован к этой земле. Ну — научи меня летать…

— Это так просто, Эван. Это ещё легче, чем дышать. Просто лети и всё. Сделай движение вверх. Просто поднимись — так уверенно и беззаботно, как во снах…

И Эван послушал своего лучшего друга. Он полетел, и этот полёт не составил для него никакого труда. В воздухе он чувствовал себя лучше, чем на земле; воздух был его стихией…

И вот он уже рядом со Стефаном — тот улыбается, пожимает ему руку. А Эван сказал:

— Давно мы не виделись, а будто и не расставались.

— Быстро летит человеческая жизнь. Только моргнёшь, а она уже позади. Но ты ещё жив. Ну, крепче держись, я помогу тебе…

Эван взял и вторую руку Стефана.

Тут исчезли и руки и сам Стефан.

Эван висел, вцепившись в верхнюю кромку трубы, а под его ногами было сорок метров воздуха.

"Значит, мне всё-таки удалось полететь. Пусть и в бессознательном состоянии, но я сделал это!.."

Все же ему ещё предстояло подтянуться и окончательно выбраться из трубы. Ведь в то самое мгновенье, когда сознание вернулось к нему, он перестал летать и теперь чувствовал тяжесть своего, тянущего вниз тела…

Кое-как, рывок за рывком, напрягаясь и скрепя зубами, он всё же выбрался. Сделал пару шагов, а потом оглянулся. Обнаружил, что провала в трубу не видно. Скорее всего, это был односторонний проход — ещё одно чудо «скорлупы» мирозданья.

А сама «скорлупа» мирозданья — она простиралась во все стороны. Эвану казалось, что он стоит на бескрайнем, гладком поле, хотя это была только крошечная часть внутренней поверхности громадной сферы.

И прямо над Эваном и в разных сторонах висели миры — близкие и далёкие, маленькие, большие и представляющиеся точками. Некоторое время Эван смотрел на них… Они не двигались… совсем не двигались, как и было положено висящим в воздушном океане мирам….

"Неужели получилось?.. Неужели дыра залатана?.. Ну да, ну да — ведь прошло гораздо больше времени, чем пятнадцать часов, необходимых для латания. Тут уж — либо получилось, либо — нет… Значит — успех!.. Но рано радоваться, ведь есть ещё железный мир с его ракетами. Наверное, они уже пытаются пробить нашу заплатку. Но как же хочется есть и пить! Хоть бы что-нибудь съедобное и сочное. Я бы и травы пожелать, если бы она росла здесь…"

Тоскливыми, голодными глазами он огляделся. Только гладкое бескрайнее поле, да висящие над ним миры…

Но вот заметил Эван, что один из миров висит очень близко над скорлупой. Казалось, что только лишь узкий зазор отделяет его дыры. Эван сразу прикинул, что от мира его отделяло восемьдесят-девяносто километров, и этот «узкий» зазор мог оказаться серьёзной преградой. Но все же в этом мире Эван увидел новую надежду для себя. Ведь там зеленели леса, даже и узкие ленты рек выделялись. Втянуть бы одну из этих синих лент в себя, утолить бы жажду…

— Восемьдесят километров, — пробормотал Эван. — Я пройду их… Ведь у меня есть Цель. Ради того, чтобы жить дальше, я переборю эту проклятую слабость.

Он прошёл только половину этого расстояния, а ноги уже вконец ослабели и не слушались его, подгибались… И вот Эван упал и, лежа думал: "Может, потеряю сознание и тогда вновь увижу Стефана. Он поможет мне полететь… А ведь, может, и не увижу, и не полечу… Только бы отогнать эту проклятую апатию. Не сдаваться! Раз нет сил идти, так надо ползти вперёд…

И Эван пополз. Его мутило; руки, ноги, всё тело — тряслись. Зубы стучали, но он не испытывал холода; скорее уж жар….

Потом он услышал некий шум, и, перевернувшись на спину, увидел, что к нему стремительно спускается некий металлический, массивный предмет…

В затуманенном сознании ворочались мысли: "Это с железного мира прилетели за мной? Нет сил, чтобы убежать от них, не знаю, как вновь полететь. Остаётся только ждать. Что ж — хватайте меня! Вот я…."

Железный предмет оказался аэроциклом неизвестной Эвану модели. Из бортов аэроцикла торчали плазменные излучатели. Вот распахнулся люк, и начали выскакивать законники в чёрной, защитной форме.

И впервые за свою жизнь Эван улыбнулся при виде законников.

Эпилог

Очнулся Эван уже в светлом, чистом помещении. Самочувствие его было отменным, ему даже показалось, что он прямо сейчас может взлететь. Однако, ему это не удалось. Над ним склонилась молодая женщина в белой, выглаженной одежде. Эван спросил:

— Вы врач?

Женщина кивнула и приветливо улыбнулась. Молвила:

— С возвращением, дорогой Эван.

— Как вам удалось найти меня так быстро?

— Датчики и видеокамеры были вмонтированы не только в вашу одежду, которая отобрана, но и в ваше тело. Не беспокойтесь — это микроприборы, которые легко могут быть извлечены.

— Я больше волнуюсь за судьбу заплатки, которой мы закрыли дыру.

— За неё не стоит волноваться. Там всё надежно держится. Её охраняют.

— Вы ведь с Нокта прилетели?

— Вас забрала Ноктская экспедиция.

— Как же вы так быстро прилетели?

— Подготовка второй экспедиции началась вскоре после старта «Спасителя». И вот было получено сообщение от Сан-Тара IV. Ноктское правительство направило целый флот — ведь опасность от железного мира была оценена как очень высокая… Они могли вторгнуться во владения Нокта…

— Ах, ну да! Я все забываю о тех вычеркнутых из моей жизни месяцев. Тех месяцах, которые я провёл на железном мире. Как раз за это время сигнал дошёл до Нокта… Ну и как — удалось уничтожить железный мир?

— Да. Удалось. Была жестокая битва, много наших погибло, но железный мир уничтожили.

— И ничего от него не осталось?

— Остались только фрагменты, которые сейчас изучаются в наших лабораториях.

— Изучают на Нокте, или здесь, на краю мирозданья?

— Изучают на Нокте. Но ведь и вы, дорогой Эван, сейчас на Нокте.

— Как? Вы не шутите?

Медсестра отрицательно покачала головой. Милой улыбаясь, она подошла к окну и подняла шторы. Эван увидел пейзаж приближенной к светлой стороне Нокта окраины Аркополиса. Красивые, высокие дома, небольшие парки между ними, всегдашнее движение людей и машин по улицам…

— Но как же?.. Ведь обратное путешествие должно было занять шесть месяцев. Или уже научились мгновенно преодолевать столь огромное расстояние?

— Нет. Пока что не научились. Но зато научились замораживать членов экипажа. Основа заморозки та же, что и на «Объекте». Вы ведь помните ту систему?

— Да. Экспонаты столетиями хранящиеся в клетках. Но неужели ещё шесть месяцев вычеркнуты из моей жизни? Или больше, чем шесть месяцев?

— Именно шесть месяцев, дорогой Эван. Когда вас подобрали, вы находились в крайне истощённом состоянии, вот и решили вас перевести сюда. Теперь ваше здоровье вне опасности, вы…

Тут на запястье медсестры замерцал узкий браслетик. Поднеся его к губам, она проговорила:

— Эван проснулся, и готов к приему посетителей.

— Неужели кто-нибудь из «жёлтой» прессы или телевизионщиков? — скривился Эван.

— Скоро вы сами всё узнаете, — загадочно улыбнулась медсестра и удалилась.

А через минуту в палату Эвана впорхнула… Мэрианна Ангел!

Знаменитая Ноктская актриса была облачена в своё лучшее, жемчужного цвета платье, а на голове её сияла широкополая шляпа стоимостью не менее ста тысяч эзкудо. Мэрианна Ангел благоухала, роскошная косметика шла к её ухоженному лицу, в больших разрезах платья соблазнительно выступало роскошное, изящное тело. Очи пылали жгуче, страстно.