Наперсточники - Щеглов Дмитрий - Страница 24

– В крайнем случае, мы тебя в чемодан посадим, так через границу шпионов перевозят, – с едкой усмешкой предложил я Даниле.

Мы пошли искать Гарика. Может быть, он что-нибудь придумал? Но тот как сквозь землю провалился. Потом подъехали Горилла и попавшаяся на бабки троица: Фитиль, Бугай и Кузьма. Потом мы из номера дозванивались до Москвы и нашего городка. Сказав, что у нас все благополучно, мы помчались на танцы и забыли о своих проблемах до завтрашнего утра.

Глава XIV. Алаверды Фитилю

А утром, не успели мы еще проснуться, как к нам в окно кто-то кинул камешек и замяукал.

– Выгляньте, – сказала Анна Николаевна, – похоже, неизвестную породу котов вывели, настырные какие, не скребутся, а камнями кидаются.

Мы втроем, я, Данила и Настя, вылетели на балкон. Внизу стоял Гарик.

– Спите еще?

Настя, увидев двуногого представителя кошачьих, повернулась и ушла, а мы с Данилой спросили:

– Ты где вчера был, мы тебя весь вечер искали.

Гарик оставил вопрос без ответа.

– Спускайтесь с товаром, покупатели есть.

Упрашивать дважды нас не пришлось. По-быстрому натянув шорты и майки, прихватив сумку с расписными ложками, мы с Данилой выскочили из отеля. Неужели он уговорил мать и она их возьмет в столовую? Хотя вряд ли, тогда он сразу бы сказал, что договорился с нею или, вернее, с отцом. В город ехать? Ну и что, если надо, поедем. Молодец наш новый дружок, зря мы над ним насмехались.

– Бизнесмены, – презрительно пробурчала нам вслед Настя.

Гарик сразу отвел нас в сторону.

– Значит, так, – сказал он и заглянул в сумку, – продавать будем по польской схеме, может быть, они ее не знают и клюнут. Главное, создать вид, что у нас товар ходовой. Получится – хорошо, а не получится – мы ничего не потеряем. Сколько здесь ложек?

– Сто пятьдесят, – ответил хозяин добра Данила.

Я ничего не понимал, что за торговля по схеме. У нас в городишке торговали без всяких схем и планов. А здесь надо разработать предпродажную диспозицию. Поскольку инициатива исходила от Гарика, а нам кровь из носа надо было где-то достать деньги, мы молча ему внимали.

– Продавать будешь… – он оценивающе посмотрел на меня и Данилу и почему-то выбрал меня, – продавать будешь ты. По сто рублей.

– Мы и по двадцать согласны, – обрадовался Данила.

Я с ним был солидарен. Если мы продадим все сто пятьдесят ложек по двадцать рублей, то вернем хозяину тысячу пятьсот рублей и нам еще останется тысяча пятьсот. Восемьсот на билеты и шестьсот на мороженое. Ура, мы спасены. Поэтому мне тоже не понравилась жадность посредника, и я поддержал предложение Данилы.

– Наша низшая цена – шестнадцать рублей, – я согласен был и на нее, лишь бы только получить недостающие восемьсот.

– Только по сто, – стоял на своем Гарик, – иначе не имеет смысла начинать. Прибыли не будет. Ты, Макс, объявляешь цену сто рублей и молча продаешь. Постарайся рот совсем не открывать, цену назвал, ложку отдал и жди следующего клиента. У вас сколько с собой денег? – без всякого предисловия переходил он от одного вопроса к другому.

– Шестьсот рублей.

Гарик полез в карман и достал еще шесть сотенных бумажек.

– Итого тысяча двести рублей, маловато, однако. А где деньги?

– В номере.

– Несите.

Мы сбегали в номер, Данила полез под кровать, долго рылся в чемодане и вылез, зажимая в руках шестьсот рублей. Анна Николаевна увидела банкноты.

– На деньги только не вздумайте играть!

– Клянемся, – стал божиться Данила, – Никогда больше в жизни. Чтоб мне рот зашили и больше в столовую не пускали.

– Ну, если только в столовую, тогда верю, – Анна Николаевна рассмеялась. Молодец, умеет радоваться жизни.

Когда мы вышли, Гарик раскрыл перед нами подноготную трюка. Только бы получилось так, как он придумал.

Я взял сумку с ложками и стал спускаться по дороге ведущей к пляжу. Метров через двести она пересекалась с центральной автомагистралью ведущей в Сочи. Там, внизу, на пересечении дорог, у запрещающего знака «кирпич» дежурил Бугай. А посередине, на равном расстоянии, метрах в ста от дороги и от отеля, расположились со своей картонкой Фитиль с Кузьмой. Хорошее место выбрал Бугай, он десять раз в случае тревоги успеет снизу подать знак наперсточникам. Рядом с Фитилем и Кузьмой расположилась с товаром моя соседка Истамбул.

Дорога на пляж была одна – мимо них. Некоторые постояльцы отеля успели уже искупаться и возвращались обратно. Другие, наоборот, спускались вниз. Никто не обращал внимания на жуликов, крутящих шарики. Люди медленно проходили, бросая скучающие взгляды. Со своей сумкой я пристроился рядом с соседкой, кивнув в приветствии ей головой. Кузьму с Фитилем я в упор не видел и не хотел знать. Раскрыв сумку, я вытащил три расписные ложки и положил их на газетку. Молодец, даже ее припас наш новый приятель. Истамбул удивленно посмотрела на мой товар. Сама она торговала широкополыми соломенными шляпами двух видов, женскими и мужскими. Я сразу позавидовал ее сметке. Вот что надо было брать нам с Данилой на продажу, тяжести никакой, а навар бешеный. Я вспомнил, что такие же шляпы у нас в городке продавали по пятьдесят рублей и предлагали еще поторговаться. Пара, возвращавшаяся с пляжа, остановилась перед нею.

– Почем?

– Двести пятьдесят.

– Дорого.

– Не нравится, можете ложки взять и тренироваться, – в своей хамоватой манере ответила Истамбул, с усмешкой показывая брюнетке на выбритую голову ее спутника.

Лысый мужчина, примерявший шляпу, полез за кошельком, когда оскорбленная спутница потащила его за руку.

– Пойдем, лапа, в городе завтра купим дешевле.

– Дешевле не купите, – прокричала им вслед Истамбул, – мои сносу не знают, натуральные.

– Солома, она и есть солома, – брюнетка брала реванш за непочтительное отношение к покупателю. Она не знала, с кем имеет дело. Истамбул только и надо было, чтобы покупатель обронил неосторожное слово. Она хищно улыбнулась:

– Я же не есть ее вам предлагаю, солому.

– А зачем? – мужчина все-таки хотел купить шляпу, солнце уже начинало припекать.

Истамбул показала рукой на небо, на котором не видно было ни одной тучки, и клюнула его в самую лысину.

– Колы мозги есть – поплавятся, а если мозгов нету – можно и без шляпы ходить.

Теперь пара должна была или купить по шляпе, или уйти безмозглыми. А Истамбул их добила:

– Вы посовещайтесь, колы есть чем.

Шутка дурно пахла. Пара стояла на распутье. То ли ей и дальше пикироваться, то ли достойно удалиться. Сверкающие молниями глаза Истамбул ничего хорошего не предвещали покупателям. Мужчина, окинув ее уничтожающим взглядом, предпочел ретироваться. До нас доносился его рокочущий бас.

– Кому нужен был этот базарный разговор?

– Я, что ли, первая начала?

– А кто, я?

На Фитиля с Кузьмой они даже не обратили внимания. Я понял, почему наперсточники с раннего утра вышли на промысел. Вчера в городе у них, наверное, вывернули карманы, и еще Горилле задолжали за спасение. Значит, сидят на мели. Так вам и надо. Я прикинул время. Должно быть, часов восемь. До завтрака еще есть около часа. А от отеля с полотенцем через плечо шел очередной отдыхающий. Не замечая начавших игру Фитиля и Кузьму, он остановился напротив меня:

– Почем ложки?

– Сто рублей.

Мужчина достал из кармана сторублевку и молча протянул ее мне.

– Одну.

– Вам завернуть?

– Не надо.

Покосившись на наперсточников, он сунул ложку в карман и пошел дальше. Гениальный план, разработанный Гариком, заработал. Возбужденная Истамбул, вся еще в схватке с давно ушедшей парой, недоуменно посмотрела на покупателя, но промолчала. По движению ее губ можно было определить, что у нее в запасе есть еще много ласковых эпитетов для них. А сверху спускалась новая пара, ранние пташки, любители утренних водных процедур. Они тоже остановились около меня и, спросив цену, купили две ложки за двести рублей. Перейдя к соседке, девушка примерила шляпку и отдала Истамбул двести пятьдесят рублей.