Восход Темной Звезды (СИ) - Щабельник Виктория "Тера" - Страница 22

То, что у Ньярлатхота называлось «убивать голыми руками», на деле оказалось не совсем точным определением. Убить меня пытались всеми конечностями, которыми располагал этот Древний. Особенно болезненными получались раны от крыльев и когтей. Но человек привыкает ко всему — даже к чесотке. А бывший человек может выдержать гораздо больше.

Технику я усвоила довольно быстро. Силы и ловкости мне хватало, но… Почему-то практически все наши бои заканчивались ударом меня обо что-то твердое и пористое. К счастью, синяки сходили быстро, раны затягивались на глазах — в общем, я ничем не рисковала.

Сегодняшний поединок проходил в скалистой местности, недалеко от ущелья и непозволительно близко от места, называемого Древними Грань. За нее переходить опасались все, включая Ньярлатхота и Нами. Малыша Хока оттуда когда-то вынесли чуть живого и полубезумного. По-моему, с тех пор он так и не исцелился до конца. По словам Ньярлатхота, Грань использовали для избавления от неугодных правителю Лэнга. Когда-то правителем был Азазот. Сейчас — место пустовало. Пока.

— Встань, — громоподобно рыкнул Древний.

Я послушно поднялась и предстала перед ним во всей своей побитой красоте.

— Я долго не мог понять, — уже тише начал Ньярлатхот, — что мешает тебе победить.

— И что же? — полюбопытствовала я.

— Ты чувствуешь себя в безопасности. Знаешь, что какую бы рану я тебе не нанес, она не будет смертельной.

— Возможно, ты прав, — после недолгих раздумий согласилась я.

— В таком случае, у тебя нет шансов овладеть этим искусством в совершенстве, — заключил Древний.

— Ты так думаешь? — нахмурилась я.

— Если мы не изменим условие поединка.

— В смысле? — насторожилась я.

— У тебя будет новый спарринг-партнер. Точнее, их будет двое.

— И кому так повезет? — поинтересовалась я.

— Через минуту ты все увидишь, — «успокоил» меня Ньярлатхот.

Я увидела даже раньше. Не знаю, откуда их выудили, но если специально ради меня, то, наверное, я должна быть польщена.

При виде первого из своих предполагаемых оппонентов, я наконец-то поняла, с кого рисовался Хищник из одноименного фильма. Практически лысый череп второго оживляли три длинные косички. От других обитателей Лэнга его отличало лишь наличие нароста, напоминающего рог в районе лба, и копыт — вместо ступней.

— Откуда они? — изумилась я.

— С дальних просторов Лэнга. Подобные им живут у самой грани. Это порождение одного из экспериментов Азазота. Он создавал армию для завоевания иных миров. Сейчас они приговорены к истреблению и содержатся в изоляции. За твою смерть им обещано помилование.

— Кем обещано? — я начала подозревать что-то неприятное для меня.

— Мною.

— Но меня невозможно убить! — возразила я, поморщившись от воспоминаний о Барзаи.

— Тебе придется это доказать еще раз. Кстати! Своих жертв они разрывают на части. Начинать любят с головы, — с этими словами Пророк развернулся и покинул место сражения.

Мне пришлось заставить себя не рвануть за ним, увидев, с каким любопытством истинных профессионалов своего дела меня рассматривают эти двое.

Конечно, я понимала, что Ньярлатхот желал мне добра (в его искривленном понимании этого слова), но я не была готова к напору этих громил. Прожив здесь достаточно, чтобы отпугнуть от себя недоброжелателей и заработать репутацию существа, с которым ссориться не стоит, я слегка успокоилась. Жизнь вошла в колею: я часами просиживала в библиотеке, изучая историю своих пращуров. А еще я пыталась раскрыть одну из многочисленных тайн, на которые были так щедры Древние — тайну Темной звезды.

Поэтому мне совершенно не улыбалось быть убитой двумя неудачными порождениями. Сперва я просто отступала, не пытаясь напасть. Когда отступать было не куда, мне пришлось не только защищаться, но и наносить удары. Выпустив когти, я старалась нанести максимальный вред противникам. Постепенно бой вышел из состояния контролируемого, ни они, ни я больше не владели собой. У них была цель — заслужить помилование, убив меня (ну, или хотя бы покалечив). И честно говоря, я не хотела на своей шкуре убеждаться, что останусь жива лишившись головы. Или не останусь. Да и выглядеть это будет не очень.

Стремясь к покою и забвению, я все же допустила ошибку, на которую мне указал Ньярлатхот: нельзя драться, не желая победить. И таким специфическим образом, он, решил пробудить во мне волю к победе. Получив удар копытом по лицу, я начала чувствовать, что у него это получилось. Боль пробудила ярость, а ярость — желание порвать в клочья того, кто причинил мне боль. Старое, давно забытое чувство злости полностью очистило мое сознание от посторонних мыслей, и я начала атаковать не для того, чтобы спастись, а для того, чтобы уничтожить. Самым обидным было то, что уничтожить их было для меня минутным делом, если бы это был поединок Силы. Но, воспользовавшись ею сейчас, я бы увеличила стройные ряды своих недругов, и, возможно, показала свою слабость перед физически более сильным противником.

Никто из нас троих в запале боя не заметил, как близко мы подобрались к Грани. «Хищника», который попытался добраться когтями до моего сердца, я перекинула через себя. Сломав ему ударом ноги нос, я поняла, что зря трачу время и силы на причинения мелких повреждений. С двоими справиться было сложно, особенно без применения Силы. Их выращивали и тренировали как профессиональных убийц, а меня Ньярлатхот начал бить об стену сравнительно недавно.

Из тупиковой ситуации мне помог вырваться мой противник. «Единорог», схватив меня сзади, лишил возможности отразить удар «Хищника». Получив в очередной раз по многострадальной шее, я с силой откинулась назад, используя противника как точку опоры, обхватила ногами шею второго и резко сдавила. Однажды мне пришлось убить противника голыми руками (точнее, когтями), но вот ногами мне убивать еще не доводилось. Почувствовав, как хребет врага не выдержал, я мысленно поблагодарила Азазота за то, что он не создал чего-то более опасного и неуязвимого. По крайней мере, эти были смертны.

Расправившись с одним, я почувствовала, как второй, изменив захват, начал меня душить. Машинально нанеся ему удар пальцами в глаза, я, схватив его за выступающую часть на лбу, и присев, со всей силы потянула его вниз, перекидывая через голову. Внезапно мой противник, странно хрипнув, упал на землю, и задергался. Я пораженно наблюдала, как этот тип на моих глазах стал истекать кровью. Весь его вид говорил об испытываемых им жутких муках. Мне почти было его жаль. Почти. Через несколько мгновений он затих. Я не сомневалась, что он мертв.

Какого черта! Что могло его убить? Но тут что-то на его шее привлекло мое внимание. Перевернув его, я смогла увидеть небольшой дротик. Крови вокруг раны не было, а жертва мертва. Неужели…

Мне потребовалось мгновение, чтобы отскочить, отклонившись от следующего выстрела. Не знаю, чем они стреляли, да и не было никакого желания проверять, какое действие на меня окажет то, что убило рогатого. Вряд ли кого-то интересовал этот тип. Я не была слишком самоуверенной, но все же отдавала себе отчет, что охотились, скорее всего, на меня. И стрелявший явно находился на вершине скалы, стало быть, здесь, на открытой местности, прятаться мне было негде и не за кем. Разве что прикроюсь мертвецами. Поморщившись, тут же отбросила эту идею, и все еще плотно прилегая к земле, сделала попытку оглянуться. Новый дротик тут же вонзился в землю рядом с моей головой. Выхода я не видела. Сколько я смогу пролежать здесь, пока очередной выстрел меня не достанет? И когда вернется Ньярлатхот? И вернется ли? А вдруг, он таки решил воспользоваться моим любезным предложением стать единственным правителем в Лэнге, объединив все разрозненные рода вокруг себя? А меня забыл предупредить или не захотел беспокоить. Тогда, единственный выход для него — убить прямого потомка правителя.

Мои пальцы оказались в опасной близости от дротика, и я решила полюбопытствовать — а чем же все-таки меня решили упокоить? Вытащив его из земли, я осторожно прикоснулась к кончику, и тут же отдернула руку, благодаря Бога за то, что в тот момент рука была не ранена. Не знаю, откуда это взялось, но сейчас я держала эквивалент Ятагана Барзаи — единственного в мире оружия, способного принести мне смерть.