Мезальянс - Томас Кэрри - Страница 31

– В путешествие? Какое путешествие, Реджи? Что ты задумал?

– Молчи, женщина, я же сказал, что уже все решил. Расскажу тебе за обедом. Мы уже приехали...

Он расплатился с таксистом, внес Синтию в дом и усадил на диване в гостиной. Таксист, получивший неслыханные чаевые, доставил сумки и костыль и уехал.

– Ты дрожишь, Синди, – сказал Реджиналд, беря ее за руку. – Замерзла?

– Наверное, последствия шока. Линнет говорила, что так бывает, – пробормотала она.

– Приляг и не двигайся. Я сейчас принесу плед, а потом сварю кофе.

Синтия, у которой не было ни малейшего желания двигаться, неожиданно начала тихо смеяться.

– Тебе это ничего не напоминает, Реджи? – спросила она. – Совсем как две недели назад, мы снова в полубольничной атмосфере, только ролями поменялись: то ты болел, а я за тобой ухаживала, а теперь наоборот!

Он упал рядом с ней на диван и громко расхохотался. Когда оба отсмеялись, Реджиналд взглянул в голубые глаза, придвинулся ближе и шепнул:

– А ты и правда опасная женщина, мисс Стэджерфорд. Ты норовишь свести меня с ума своими выходками. Отныне я намерен смотреть за тобой внимательно, чтобы ты не ввязалась больше ни в какие неприятности.

Их губы слились в долгом, нежном поцелуе, который постепенно становился все более и более страстным. Язык его проник ей в рот и коснулся ее языка, сначала осторожно, потом настойчивее. И тут вдруг в животе у Синтии заурчало громко и совсем неромантичио. Оба словно очнулись. Синтия побагровела от смущения, а Реджиналд воскликнул:

– Ай да я! Даже не подумал накормить тебя! Ладно, сейчас все поправим.

– Я тоже пойду, – отозвалась Синтия и потянулась за костылем.

– Это еще зачем? Лежи и отдыхай...

– Я хочу быть там, где и ты, – просто ответила она.

Реджиналд подхватил ее на руки и, осторожно прижимая к себе, отнес в кухню и опустил на высокий табурет. Потом под ее пристальным профессиональным наблюдением начал приготовления к вечерней трапезе.

– Черт, а хлеб-то! Совсем забыл про хлеб! – вдруг воскликнул он и так расстроился, что Синтия снова радостно рассмеялась: так это все было по-домашнему – вечер вместе в кухне, совместное приготовление обеда, даже забытый хлеб. – Ладно, сиди здесь и не прыгай, я вернусь через десять минут, – решил он, чмокнул ее в нос, схватил куртку и выскочил из дому, хлопнув дверью.

Оставшись одна, Синтия вернулась мыслями к словам Реджиналда о каком-то путешествии, сказанным им по дороге домой. Что он имел в виду? Потом вдруг вспомнила о событиях сегодняшнего такого долгого дня и задумалась: почему же все-таки Дэвид пошел буквально на все, чтобы вернуть эту дурацкую машинку? Конечно, он постоянно пользовался ею, когда они еще жили вместе, вечно таскал с собой... Что он только с ней делал? Вот и Грегор тоже заподозрил что-то неладное...

Она соскользнула с табурета, опираясь на здоровую ногу, дотянулась до костыля и похромала к входной двери, где остались сумки. Ага, вот и она! Синтия потянула ее за ручку, с силой опираясь на костыль. Не так-то просто, оказывается, делать самые простые вещи, когда что-то мешает. Спустя пять минут, вся в поту, но торжествуя победу, она затащила футляр на стол и раскрыла его. Нет, машинка как машинка... Может, он боялся, что на ленте остались какие-то следы? Так она столько печатала на ней, что два раза меняла ленту...

Задумавшись, Синтия провела рукой по гладкому светлому боку. А что, если... И снова засмеялась: ну точно, начиталась шпионских романов!

– А вот и я! – послышался любимый голос, и в кухне появился Реджиналд, который тут же нахмурился, увидев произошедшие за его отсутствие изменения. – Да тебя ни на минуту нельзя оставлять одну, как я посмотрю...

– Реджи, подожди, – взмолилась Синтия, – не ругай меня! Я все никак не могу понять, почему же он столько времени терроризировал меня? Что такого ценного в этой чертовой машинке, чтобы рисковать ради нее собственным черепом? Вот и Грегор решил, что тут что-то не так. Может, ее можно открыть?

– Ладно, сейчас принесу отвертку. А ты не вздумай ходить за мной. Будь хорошей девочкой и посиди спокойно хоть минутку.

Он вернулся с набором отверток и, деловито насвистывая, быстро открутил несколько винтов и снял верх.

– Да, вот она, хваленая женская интуиция, в деле, – задумчиво произнес Реджиналд, глядя на небольшой черный плотный конверт, приклеенный скотчем к внутренней стороне крышки. – Ну что, будем смотреть?

Синтия осторожно взяла конверт, потом положила на стол и беспомощно взглянула на Реджиналда.

– Не знаю почему, но я чего-то побаиваюсь.

– Теперь уже обратного пути нет. Ты, как Пандора, открыла ящик и выпустила этот секрет наружу. Ладно, давай я.

Он разорвал конверт и вытряхнул пачку цветных глянцевых фотографий. На всех снимках позировали мужчины с самыми провокационными улыбками на губах. Некоторые – полностью обнаженные, некоторые – в предметах дамского туалета. Двоих Синтия узнала сразу – парня, доставлявшего питьевую воду в их фирму, и клиента, купившего летний дом примерно полгода назад.

В самом низу пачки лежали фотографии, на которых были запечатлены откровенно порнографические сцены. И на одной из них присутствовал... Да-да, несравненный герой-любовник Дэвид Бэррет собственной персоной в том самом лифчике, который Синтия потеряла месяца четыре назад.

Она застонала и закрыла глаза.

– Реджи, ради Бога, избавься от этого... навсегда, – прошептала она, не замечая, что по ее лицу текут слезы.

– Конечно, сейчас разведу огонь в камине, – отозвался он, подавленный ее состоянием. – Малышка, почему ты плачешь? Неужели ты еще любишь его?

Глотая слезы, Синтия некоторое время только могла качать головой.

– Нет, конечно нет, – наконец пробормотала она, не открывая глаз. – Но я ощущаю себя такой... такой испачканной... такой... Подумать только, он использовал меня как дымовую завесу... С самого начала... Неудивительно, что в постели у нас... Ох, не хочу даже вспоминать! А ведь все в фирме считали его этаким дамским угодником. Господи! – Голос вернулся к ней в полной мере. – Как же я могла быть такой слепой идиоткой! Теперь-то я понимаю, почему Дэвид готов был свернуть себе шею, лишь бы вернуть снимки обратно! Да босс вышвырнет его в ту же секунду, как увидит хоть один из них! Не только вышвырнет, но и даст такие рекомендации, что он никогда не найдет работы!

Реджиналд обнял Синтию за плечи, прижался головой к ее голове, погладил светлые пушистые волосы.

– Все позади, дорогая моя. Сейчас мы это сожжем, и Дэвид навсегда исчезнет из твоей жизни. Я отнесу тебя в гостиную.

Через четверть часа в камине весело потрескивал огонь, в дымоход унеслись остатки ядовитого химического дыма, а с ним и память о пережитых неприятностях. На столе стояла большая, оплетенная соломкой бутылка кьянти и блюдо дымящихся спагетти, политых изумительно ароматным соусом – первым кулинарным шедевром Реджиналда Кормакса.

– Чудо как вкусно, – с полным ртом произнесла Синтия, накручивая на вилку новую порцию макарон. – Ты просто молодец!

– Не переедай, у меня есть еще сладкое, – предупредил он, с улыбкой глядя на ее горящие щеки и сияющие глаза.

– Ой, Реджи, когда мы ехали в такси, ты что-то упомянул о путешествии, – вдруг вспомнила Синтия.

– О путешествии? Ах да, конечно! Знаешь, о чем я думал перед уходом из офиса в ту памятную пятницу, когда мы с тобой встретились? Что пора перебираться на юг, подальше от этой сырости, этого холода, этого вечного гриппа. Моя фирма собирается открывать отделение в Сан-Диего, и мне, как младшему партнеру, предложили возглавить его. Вот я и подумал: а почему бы и нет? Калифорния – райский край, без зимы и простуд.

– Так ты уезжаешь? – внезапно упавшим голосом спросила Синтия и положила вилку, забыв вытереть соус в уголке рта.

– Да. Я даже поинтересовался у мамы, когда был у нее в прошлый уик-энд, не возражает ли она против продажи этого дома.

Синтия опустила глаза и с отчаянием подумала: ну конечно, так все и должно было кончиться. Сначала отъехали с помпой так, чтобы об этом знали все вокруг, а теперь он бросает меня...