Мезальянс - Томас Кэрри - Страница 24

– Насчет отца?

– Нет, насчет меня... Я никогда так и не стал настолько взрослым, чтобы понять, как человек может бросить своих детей, будто лишний, совершенно ненужный хлам. – Реджиналд помолчал, потом добавил: – Если ты здесь закончила, пойдем ко мне, попьем кофе, а, Синтия?

– Хорошо, – просто согласилась она, надела куртку, заперла дверь и вышла с ним на улицу.

– Я звонил тебе в субботу и в воскресенье утром.

– Но не оставил сообщения.

– Нет. Хотел говорить с тобой, а не с бездушной машиной.

– Я была у подруги, с которой мы раньше снимали квартиру. Мы с Бетси до сих пор встречаемся каждую субботу, а в этот раз ее муж уехал, и она пригласила меня провести с ней время... – Синтия запнулась и внезапно рассердилась. – Не понимаю, зачем я это рассказываю. Я не обязана перед тобой отчитываться!

Они повернули налево, в сторону Мичигана и дома Кормакса. Он чуть улыбнулся ее вспышке.

– Конечно, не обязана. Но я беспокоился...

– Почему?

– Подумал, вдруг ты все же снова заболела.

– В таком случае я точно была бы дома.

– Ты могла опять уехать к родителям.

– Нет, – вздохнула Синтия, вздрагивая от налетевшего с озера холодного ветра. – Теперь уже не поеду, им и так досталось в прошлый раз.

Реджиналд почувствовал ее дрожь и обнял за плечи, будто это была самая естественная вещь, будто он делал так всю жизнь. Молча дошли они до его дома, вошли внутрь, он снял плащ и взял ее куртку. Синтия ощутила, как каждый нерв ее тела напряжен и дрожит от его близости, от знакомого уже запаха одеколона.

– Я сделаю кофе? – полуспросила-полупредложила она.

– Как хочешь. – Он посмотрел ей в глаза. – Я так понимаю, что ты согласилась прийти исключительно из жалости, услышав про моего никудышного папашу?

– Сочувствия, а не жалости, – поправила Синтия. Но это была не вся правда. Ей хотелось быть рядом с ним, в тепле его уютного дома, чувствовать себя под его защитой.

В кухне Реджиналд опустился на высокий табурет и наблюдал, как она плавно движется по кухне, готовя кофе.

– Я никогда и ни с кем не говорю о моем отце. Даже с Майком. Но тебе, Синди, я рассказал эту историю не просто так, а чтобы высказать свою точку зрения. Вернее, две.

Она повернулась и вопросительно взглянула на него.

– Какие?

– Во-первых, мне давно хотелось, чтобы ты успокоилась по поводу этих так называемых социальных различий между нами. Да, я прекрасно образован и преуспел в карьере, но исключительно потому, что работал как проклятый, и потому, что мне повезло добиться стипендии на обучение в лучшем университете. Но когда я рассказывал тебе историю своей жизни той ночью, ты уснула, и мне не удалось познакомить тебя с этими подробностями. Так что в отличие от тебя я вырос в семье с одной только мамой, которой пришлось вернуться на работу, когда отец ушел.

– А что же было с вами двоими?

– Мы все переехали к бабушке, и она присматривала за нами, пока мама была на работе. Сначала мы с Майком плакали по отцу, но потом успокоились и забыли о нем. И только в школе я узнал о собственной неполноценности в этом плане. Дети, знаешь ли, жестокие создания...

– А он хотя бы писал?

– Нет. Он окончил свой путь на крохотном островке в Индийском океане, так что мама узнала о его кончине спустя почти два года после того, как он умер.

– А как она отреагировала на это известие? – спросила Синтия. – После всех долгих и трудных лет.

– Она была безутешна. По-моему, она так никогда и не переставала любить его.

Синтия молча пила свой кофе, не зная, что сказать. За время непродолжительного знакомства с Реджиналдом она поняла, что он не тот человек, которому легко выставить напоказ свою душу. Возможно, он будет потом проклинать себя за это. И ее тоже...

Он заметил ее растерянность и продолжил:

– Но это не единственная причина, по которой я рассказал тебе о своем детстве. Если ты забеременеешь, то, будь уверена, я от ответственности уклоняться не стану. Мой ребенок не будет расти, не зная отца.

– Твой порыв благороден, но разве мать, в данном случае я, не будет иметь права на собственное мнение? – помолчав, спросила она.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Конечно, конечно. Но ты ведь не откажешься от моей поддержки, если худшее все же произойдет?

Сердце Синтии болезненно сжалось. Худшее?! Она взглянула на часы и поднялась.

– Мне пора. Позвони, когда пойдешь на работу, и тогда я приступлю к своим обязанностям. Если только не хочешь отказаться от моих услуг...

– Да черт с ними, с услугами, со всей этой едой! – раздраженно рявкнул Кормакс. – Мы должны обговорить, что делать, если ты забеременела, женщина!

– Давай обсудим это, когда я буду уверена, что... худшее действительно случилось, – бросила она. – До свидания!

– Синтия, подожди! – Реджиналд кинулся за ней. – Я неправильно выразился...

– Зато удивительно точно. – И она скрылась за дверью с тяжелым сердцем и с глазами, полными слез.

Свернув с Мэдисон-авеню и пройдя последние семьдесят ярдов, Синтия вошла в дом и с удивлением обнаружила в холле Кристофера Миллера собственной персоной.

– Я забежал ненадолго. Меня срочно вызвали на факультетское заседание. Линда согласилась побыть с Джин, пока я не вернусь. Я заскочу потом переодеться и взять кое-какие вещи и уеду до конца недели.

– А как Джин?

– Лучше, но пока она, моя дорогая малышка, еще так слаба! Но ничего, я скоро поставлю ее на ноги. – И Крис широко улыбнулся, помолодев, казалось, лет на десять.

– Я бы попросила передать ей привет, но, боюсь, она не очень-то расположена ко мне в настоящий момент, – сказала Синтия.

– Знаешь, Джин сама вернулась к этой теме недавно. Умоляла не говорить тебе о ее глупых подозрениях.

– О, так я больше не на крючке? – оживилась она.

– Ну, не совсем. Она до сих пор еще выспрашивает подробности о твоем новом приятеле. Боюсь, мне не хватает воображения, чтобы удовлетворить ее любопытство. Высокий, темноволосый, красивый – вот и все, что я сумел придумать. Ну ладно, Синди, мне пора бежать. Увидимся позднее...

Синтия поднялась к себе на второй этаж и порадовалась, обнаружив, что красная лампочка не мигает. Наверное, Дэвид все же решил отстать от нее. Приняв горячий душ, переодевшись в старые, мягкие, белесые от многочисленных стирок джинсы и теплый темно-зеленый свитер, сделав себе пару сандвичей и кружку ароматного крепкого чая с лимоном, Синтия приступила к роману. Ее герой посреди всех своих подвигов безумно влюбился в свою клиентку, ответившую ему взаимностью. Она решительно приступила к описанию страстной любовной сцены, вспоминая свою ночь с Реджиналдом Кормаксом.

Работа целиком захватила ее, поэтому до сознания Синтии очень нескоро дошло, что внизу происходит нечто странное: раздается какой-то подозрительный шум, слышны громкие голоса. Вдруг ей показалось, что она узнала голос Кормакса. Синтия, как была босиком, бросилась вниз по лестнице и замерла в холле. Там стояли двое мужчин. Лицо одного, Криса, было красным и смущенным, другого, Реджиналда, – не менее красным, но гневным.

– Прости, Синди, видимо, вышло небольшое недоразумение, – пробормотал Крис. – Я только что пытался вышвырнуть твоего посетителя. Но он удивительно подходит под твое описание этого негодяя Бэррета... – Он беспомощно пожал плечами.

– Лучше мне представить вас, – решила Синтия. – Крис, это хороший друг миссис Конрой, мистер Реджиналд Кормакс. Я работаю на него так же, как и на тебя. Реджиналд, это, как ты, наверное, уже догадался, мой домовладелец и еще один работодатель, мистер Кристофер Миллер.

Мужчины окинули друг друга оценивающими взглядами. Крис первым протянул руку Реджиналду.

– Извините! Спутал вас с другим. Синтия и мой друг Стив, ее двоюродный брат, приказали мне вышвырнуть его, если он рискнет показаться на пороге.

Реджиналд улыбнулся в ответ, переложил весьма потрепанный букет в другую руку и обменялся с Крисом рукопожатием.