Два угла (СИ) - Шолох Юлия - Страница 36

Блокнот и карандаши поставщик заменил местным аналогом, как она и просила, бумага была скрипучая, карандаш скользил по поверхности листа, как перышко по воде и, привычно расчертив схему задания, Латиса впервые позволила себе немного веры в успех.

Время, отведенное капризам, закончилось до обидного быстро.

Вспомнила про подаренный когда-то, казалось уже очень давно, снимок, поставила его рядом с пепельницей. Отдавая дань то ли привычке, то ли суеверию, закрыла на секунду глаза и сказала вслух коронную пастушью фразу-напутствие: 'Посмотрим с другой стороны'.

После, вооружившись первой чашкой кофе, первой сигаретой и первым карандашом, Латиса еще разок взглянула на фотографию, слегка ей улыбнулась и вступила в войну.

Часть 2

Глава 1

Карет удивительно мягко следовал движению руки. Из всех катеров, которые Латиса перепробовала за последнее время, этот был самым послушным и уютным. Настолько комфортным, что она решила не возвращать его на парковку наемного транспорта, а немного нарушить правила и оставить в свое личное пользование.

Внизу плыли однообразные пыльные скалы, которые стали чем-то настолько обыденным, что внимание на них совершенно не задерживалось. В голове вертелась мелодия, дополняющаяся словами о бескрайней вселенной, ставшей домом какому-то отверженному богу и его нелегкой жизни в этом самом бесконечном пространстве, которое, по сути, и обустроить невозможно — все теряется в беспредельности. Сессиль, конечно, красиво поет, но уж больно длинные и замороченные у нее песни.

А что поделаешь? Латиса сразу же поняла, что, несмотря на свою способность лезть в чужие души, ей никогда не дорасти до вершин мастерства Филиции, способной вытягивать нужную информацию именно у тех, кто хочет сохранить ее в тайне. Мало того, что Латиса была чужая, хотя по обычному отношению этого вовек не скажешь, так и у тайтов было не принято обсуждать с малознакомыми что-либо серьезное.

Катер взмыл над очередным скоплением валунов, на этот раз гладких, ровными боками опирающихся друг на друга, как сваленные в кучу кегли. В который раз Латиса пыталась разглядеть на земле свою тень и опять не разглядела — иногда казалось, что ее вовсе не существует и это почему-то расстраивало.

Чужие катера она заметила издалека, когда очертания дома только-только стали различимы на фоне такой же однотонной поверхности планеты.

— Еще чего не хватало, — прошипела Латиса и поняла, что боится. Чем ближе она подлетала, тем четче можно было рассмотреть катера: два из них — вытянутые, скоростные, темные, без отличительных знаков, и совершено без блеска, падающий на такую поверхность луч просто проваливается и теряется в глубине, где остается навсегда. На таких перемещаются Хранители порядка, а они появляются только в местах, где порядок нарушен. Неужели из-за того, что она присвоила наемный катер? Насколько удалось выяснить Латисе, здесь за подобными 'присвоениями', как и за многими другими мелкими нарушениями, почти не следили и даже сложно было представить, что нужно натворить, чтобы за тебя взялись поддерживающие порядок. Карасан утверждал, что из-за пользования катером или прохода без спроса в Информаториум никто время на тебя тратить не будет. Особенно, если ты женщина. Латиса еще подумала, что она попросту неспособна своим взращенным на Гатире разумом вообразить те неимоверные разрушения, которые должна учинить женщина, чтобы ее начали призывать к порядку хотя бы словесно. Не говоря уж о том, чтобы вообще попытаться наказать…

Значит, они тут по другой причине. И выбор вариантов так невелик, что вовсе сливается в один — Шалье.

Третий катер походил на другие, но был большего размера и имел эмблему из запутанных линий, принадлежность которой Латиса точно не знала, но из закромов памяти вырыла, что такой знак относится к руководству, к кому-то из управленцев.

Аккуратно опустившись рядом с катером Шалье, Латиса, не теряя времени, выскочила наружу. Гости в количестве трех штук тут же вышли из своих катеров и направились ей навстречу.

Два Хранителя в неприглядной, на вид очень жесткой, негнущейся одежде с экранами на глазах сопровождали пожилого тайта в серебряном кафите, расшитом по краям незнакомыми рунами.

— Тихого пути, — тайт руки не сложил, да и при его положении вообще честь оказал одним тем, что поздоровался.

— Тихого пути, — немного коряво ответила Латиса, не собираясь отказываться от случайно подвернувшейся возможности потренироваться чужому языку.

Тайт кивнул, словно подтверждая, что ее понимает.

— Мое имя — Старший Аелла. А вы — Латиса Маеринская.

Это тоже раздражало, каждый встречный знал, как ее зовут и… с кем она проживает.

— Очень приятно. Чем я могу вам помочь?

Латиса нервно оглянулась на ворованный катер, надеясь, что все-таки не он виновен в таком необычном посещении. Перехватила серьезный взгляд странного тайта по имени Аелла.

— Мы ищем Шалье, — невозмутимо разглядывая катер с метками давно просроченного проката, сообщил Аелла.

Латиса вежливо улыбнулась, всем видом показывая свое желание и готовность помогать Старшему в любом его начинании.

— Вы не знаете, где он?

— Понятия не имею, — не моргнув глазом, соврала Латиса. Она совершено точно знала, что посреди ночи Шалье выскочил из дома и куда-то улетел на огромной скорости, а утром она нашла его катер на месте, хотя сам Шалье не вернулся, но делиться этими новостями не собиралась.

— Шалье взломал склад точной техники и украл большое количество аппаратуры, которая в неумелых руках представляет большую опасность. В том числе для него самого. Нам действительно нужно его найти и побыстрее, — проникновенно объяснил Аелла, очень доверчиво улыбаясь.

Латиса машинально улыбнулась в ответ. Раз они тут стоят, прав войти в дом не получили, значит нельзя говорить, что внутри разыскиваемого нет, иначе будут караулить во дворе. А так могут подумать, что он сидит взаперти в своей комнате или еще в каком-нибудь укромном месте, мало ли у него потайных убежищ, и оставят в покое.

— Ничем не могу помочь. Шалье не отчитывается мне, где проводит свое время.

Аелла шагнул к ней так резко, что она от неожиданности вздрогнула.

— Латиса…

Лицо тайта потемнело и только глаза были огромные… спокойные.

— Есть границы, которые нельзя переходить, — непонятно о чем сказал Аелла. То ли о воровстве Шалье, то ли… о ее поведении.

— Я вас не понимаю.

— Думаю, Латиса, мы с вами добиваемся одного и того же. Добиваемся по собственному желанию. А значит, должны идти одной дорогой. Где сейчас Шалье? Дома?

— Я ничего не знаю, — Латиса перевела взгляд на хранителей порядка, каменными статуями застывшими позади Аеллы. Осмотрела их экраны, на миг показалось, что в них мелькнуло что-то угрожающее. Понимая, что этого делать нельзя, резко прищурилась. Аелла молча ее разглядывал и Латиса так же молча и упрямо пережидала его взгляд.

Ничего не скажу, повторила мысленно. Попробуйте-ка заставить… женщину.

— Мне жаль, что мы друг друга не поняли. Но… Вы еще ко мне придете… сами.

Вскоре чужие катера уже беззвучно поднялись и резко ушли к горизонту. Вот это скорость! Если б она знала, где можно… присвоить похожий катер, тут же этим бы делом занялась.

Следя за изящным скольжением легких машин, Латиса переваривала последнее замечание Старшего и только сейчас поняла, что Аеллу следует внести в расчерченный на листах блокнота план, причем в ту часть, которая может оказаться самой полезной.

С первой трудность Шалье столкнулся, как только Гууар приблизился к родному поселению.

Этот момент он запомнил так четко, что мог бы по памяти написать подробную картину, вплоть до оттенка костяных копий, направленных на Гууара и ощерившихся акульими зубами держателей этих самый копий.