Дни знамений - Керр Катарина - Страница 56

– Я знаю, что у меня на душе, – резко прервал его Ираэн. – Все это я слышал сто раз: ты пожалеешь, когда будет уже поздно, ты опозоришься в глазах всего королевства, тебя никто не примет на службу, тебя будут презирать как наемника… А мне все это безразлично, – он распрямил плечи и сказал жестко: – Ты спрашивал, могу ли я держать слово. Я мог бы соврать, выдумать сказочку о том, что натворил бед в каком-то отряде и тому подобное. Но я сказал правду. И вот теперь ты высмеиваешь меня!

– Я не высмеиваю. Поверь, мальчик, у меня насмешки и в мыслях не было!

Ираэн отвернулся. Родри изучил дно опустевшей кружки и зевнул. События последних недель, а особенно сегодняшние, вдруг как-то сразу навалились на него. Он устал, и эля выпил больше, чем следовало – наверно, поэтому в голове упорно кружилась одна и та же дикая мысль.

Против воли вспоминались намеки злого духа на то, что некогда он имел другой облик и другое имя, и давние рассказы Адерина, и та странная девушка из Вольного народца, которая узнала его, и он узнал ее, сам не поняв, каким образом; и наконец, слова Эвандара о том, что Родри владел кольцом с розами задолго до того, как Опекун нанес на него надпись, хотя он никогда не видел кольца без надписи. Теперь еще Ираэн, этот знакомый незнакомец. Человек умирает и исчезает, – твердил Родри. – Двери в Иной мир раскрываются лишь в одну сторону…

Встряхнувшись, он осознал, что Ираэн все еще говорит.

– Вы не слушали меня? – огорчился парень.

– По правде сказать, не слушал. А про что ты рассказывал?

Под его прямым взглядом Ираэн снова залился краской.

– Ты из благородной семьи, да? – . Откуда вы знаете?

Парень так искренне удивился, что Родри чуть не рассмеялся, но сумел вовремя сдержаться.

– Возвращайся в замок своего отца, мальчик. Не разменивай свою жизнь на серебряный кинжал. Признайся: по дороге из Дэверри ты наверняка встречался с другими наемниками, верно? И никто из них не соглашался замолвить за тебя словечко перед капитаном, правильно я угадал?

Ираэн нахмурился и снова принялся полировать стол ладонью.

– Так оно и было, – подытожил Родри. – Потому что у нашего брата еще остается немножко чести и совести.

– Но я сам этого хочу! – взвился парень, но тут же взял себя в руки. – Могу я попросить вас, Родри? Пожалуйста, возьмите меня с собой! Ну пожалуйста!..

Ему нелегко было дойти до такого унижения; Родри заколебался было, но все-таки сказал:

– Не проси. Я не могу учинить такую злую шутку над человеком, который ничего плохого мне не сделал.

Ираэн мотнул головой и выругался вполголоса.

– Ехать дальше на запад бесполезно, – добавил Родри. – Там никто не живет. Потому езжай-ка ты лучше завтра обратно на восток, к отцу. Зима не за горами!

Словно подчеркивая его слова, сильный порыв ветра ударил в стену трактира. Зашелестела солома, захлопали ставни, дым из очага расползся по комнате. Родри поднялся с места, но Ираэн, опередив его, сорвался со скамьи и подбежал к огню.

– Я все налажу, – сказал он. – Давайте заключим сделку. Я стану вашим слугой и, мы будем какое-то время странствовать вместе. Я буду ухаживать за вами, как ухаживал за тем лордом, который учил меня… в том замке, где я служил пажом. И тогда вы увидите, достоин ли я носить серебряный кинжал!

– Болван ты этакий, да никто же не требует что-то доказывать!

Ираэн сделал вид, что не расслышал и принялся налаживать огонь. Полетели искры, поленья падали на угли, тлеющие головни откатывались в угол и там потухали.

– Позволь мне самому этим заняться!

– Ладно… Понимаете, а нашем замке этим всегда занимались слуги, а не пажи…

– О да, конечно!

– Тогда я займусь вашей постелью. Вот это ваши одеяла? Где их расстелить?

Не успел Родри и слова вымолвить, как парень застелил одеялами лучший уголок, возле огня, на самой свежей соломе, более того, он разложил в идеальном порядке все снаряжение Родри и даже достал бритву, чтобы утром не искать. Он бы и сапоги с Родри стянул, если б тот не рявкнул на него. Кто бы ни был тот неведомый учитель, он все-таки сумел преподать мальчишке несколько уроков о том, как ухаживать за лордом в походных условиях.

Наутро Родри проснулся рано. Комната выстудилась, а семейство трактирщика еще досматривало сны, поэтому Родри лежал, погруженный в раздумья, под тихое похрапыванье Ираэна, спавшего по другую сторону очага, и следил, как постепенно светлеют щели между ставнями. Парень действительно хочет стать наемником! Парень, которого он когда-то знал. В какое-то иное время. В какой-то иной… он не рискнул завершить мысль, отшатнувшись от неизбежного вывода, как конь от змеи. Кто-то, кого он знал сперва очень-очень давно, а потом еще раз, сравнительно недавно.

Покачав головой, Родри встал, стараясь двигаться как можно тише, натянул сапоги, подхватил плащ и выскользнул во двор, где с вечера приметил нужник за конюшней. На обратном пути задержался во дворе. Дождь прекратился, хотя низкое небо оставалось серым; опершись на забор, Родри лениво посмотрел на дорогу, ведущую на север, к Дан Дру, главному городу области, резиденции гвербретов, которые некогда были королями. «В Пирдоне не забывают былые дни», так, кажется, говорил вчера Мерро? Может быть, – подумал Родри, и я тоже… тоже не забыл? Он отбросил назойливую мысль и поспешил вернуться в дом.

Ираэн уже встал и развивал бурную деятельность. Огонь в очаге весело потрескивал, золу и уголья мальчик старательно сгреб в уголок; обе постели были уже свернуты, связаны ремнями и уложены у двери вместе с остальными вещами.

Теперь Ираэн приставал к трактирщику с требованием горячей воды для бритья. В утреннем свете Родри разглядел, что Ираэну и впрямь неплохо было бы побриться, и снова сдвинул предполагаемый возраст парня вверх на пару лет.

– Доброе утро, мой лорд, – сказал Ираэн. – Трактирщик говорит, что на завтрак нет ничего, кроме хлеба и сушеных яблок!

– Ну, пусть хоть это подаст. И не называй меня лордом!

Ираэн только ухмыльнулся в ответ. После завтрака Родри попытался поспорить с ним; он убеждал, ругал, прямо приказывал убираться домой, но когда выехал из ворот, Ираэн ехал рядом с ним. У парня был отличный конь, серый в яблоках, рослый, с изящной головой и выпуклой грудью. Взглянув искоса, Родри заметил на боку коня тавро королевского дома.

– Его величество подарил коня моему отцу, – сказал Ираэн. – А отец отдал мне!

– Только не пытайся меня убедить, что ты уехал с благословения отца!

– Нет, на самом деле я выбрался из дому ночью, как тать, и это меня ужасно печалит. Но нас у отца четверо сыновей, так что без наследников он не останется!

– Понятно. И притом у тебя нет дома никаких видов на будущее.

– Именно так, – кисло усмехнулся Ираэн. – Если не считать видом на будущее должность дружинника под началом собственного брата.

Родри сам когда-то очутился в подобном положении, а потому посочувствовал парню, но не настолько, чтобы поддаться.

– И все же дружина родного брата – это лучше, чем отряд на большой дороге. Если гибель тебя настигнет на службе у брата, ты можешь по крайней мере рассчитывать на приличную могилу. А наемнику не светит ничего, кроме грязной канавы на краю поля битвы.

Ираэн передернул плечами и промолчал. Восемнадцать ему лет или двадцать, подумал Родри, он все равно еще слишком молод, чтобы поверить в возможность собственной смерти.

– Ну, хватит. Я не намерен прокладывать тебе путь к серебряному кинжалу, и все тут. Ты напрасно тратишь свое время и слова, таскаюсь за мной и выпрашивая подачки.

Ираэн улыбнулся и ничего не ответил.

– Боги, ну что за упрямый щенок!

– Родри, пожалуйста, выслушайте меня! – парень повернулся в седле так, чтобы видеть лицо своего невольного наставника. – Я скажу вам такое, чего еще никому не открывал…

– Ладно. Я слушаю.

– Когда я вернулся домой из того замка, где служил пажом, мне было четырнадцать. Моя мать устроила праздник. Среди женщин, служащих ей, есть одна ясновидящая… ну, во всяком случае, все в это верят, и ее предсказания обычно сбываются. Ну вот, она нарядилась старой ведьмой и гадала гостям при свечах, глядя в серебряную чашу с водой. По большей части она говорила про свадьбы и прочую чепуху. Но когда подошел я, она вскрикнула и отказалась что-либо объяснять. Мать отослала меня, чтобы не испортить праздник, но позже я заставил ту женщину все рассказать. И она призналась, что видела меня в образе наемника в далеком краю, где-то на диких окраинах королевства, и почему-то поняла, что это и есть мое Предназначение, предусмотренное богами. Потом она заплакала, и я не мог не поверить ей.