Дни знамений - Керр Катарина - Страница 53

– Звезды небесные! – проворчал наконец Калондериэль. – Что нынче с вами всеми случилось?

– Да ничего веселого, – откликнулся Дженнантар. – Сперва потерять Олдану, теперь вот Родри…

– Полегче! – вырвалось у Родри. – Я еще не умер, чтоб тебе пусто было, а вот с тобой всякое может приключиться, ежели будешь и дальше разглагольствовать в таком духе!

Товарищи позволили себе немножко посмеяться над этой перепалкой.

– Да я не про смерть твою толкую, – упрямо продолжил Дженнантар. – А про то, что ты вздумал ехать на восток…

– Думаешь, мне легко далось это решение? Эх, друзья мои, пришлось бороться…

Ужасный вой раздался при этих его словах, словно злой дух нарочно выбирал момент для нападения. Монотонное завывание баньши, подхваченное эхом, далеко разнеслось над землею, залитой лунным светом. Родри мгновенно вскочил – женщина стояла прямо напротив него за спинами сидящих эльфов. Она уже сбросила обличье Олданы, однако осталась вся в белом, будто для сожжения, и волосы ее стали белоснежными.

– Дочь отняли у меня, – на этот раз она говорила по-эльфийски. – Ты не понимаешь. Ее отправят далеко, нас разлучат. Мне нужно это кольцо!

– Но как связано то, что я владею кольцом, с судьбой твоей дочери?

– Не знаю. Эвандар отказывается мне что-либо объяснить кроме того, что кольцо было предназначено тебе, Родри Майлвад, давным-давно, задолго до нового рождения твоего в этом мире. Неужели ты не помнишь? Ты подарил кольцо Эвандару много лет назад, когда облик твой был иным и имя ты носил иное.

Родри смотрел на нее во все глаза и молчал. Калондериэль поднялся с земли, подошел и стал рядом с ним.

– Слушай, женщина, – сказал банадар. – Если кольцо предназначено для Родри, тогда тебя оно не касается. Мне воистину жаль тебя, но никто из нас и не слыхивал об этой твоей дочери. И что это за чушь ты несла насчет иных имен и лиц? Сдается мне, ты спутала Родри с кем-то другим!

Она громко взвизгнула и исчезла. Родри ощутил, как холодный пот струйкой стекает по его спине.

Они выставили караульных той ночью и в последующие дни держались начеку, но странное создание более не появлялось. Спустя несколько дней они обнаружили свежие следы – от копыт и колес – которые привели их к стоянке другого эльфийского рода на излучине неширокого ручья. Двое юношей выехали им навстречу, приветствовали и пригласили отдохнуть в их лагере. Спешившись, путешественники повели лошадей к раскинувшемуся вдалеке кругу шатров.

– Мы хотели бы кое-что узнать, – обратился Калондериэль к провожатым. – Скажите, не с вашим ли домом странствует Адерин Серебряное Крыло?

Юноши уныло переглянулись.

– Вы, очевидно, не слышали известия?

– Известия? Какого? – спросил, холодея, Родри, и сразу угадал ответ по лицам провожатых.

– Новость печальная, увы. Адерин скончался дней двадцать назад. Он направлялся на большой алардан где-то на юге, но так туда и не доехал.

Родри взвыл, будто его ударили в живот. Уставившись в землю невидящими глазами, он выронил поводья из рук и пошел вперед, не слушая, о чем говорят остальные, обступив банадара. Кто-то твердил рядом: «нет, нет, нет!», он не осознавал, что сам произносит это вслух, отчаянно тряся головой в подсознательном желании отрицать неотвратимое. Смерть Олданы печалила его; но с потерей Адерина мир перевернулся. Старик всегда был где-то рядом, мудрый, сильный, готовый подать разумный совет – всегда, с той полузабытой поры, когда двадцатилетний Родри впервые повел в бой собственный отряд, когда он был еще наследником Аберуина…

Калондериэль догнал его и схватил за руку.

– Как это случилось? – хрипло спросил Родри. – Они сказали?

– Во сне. Мирный конец, впору позавидовать – во всяком случае, так им рассказывали. Ну что ж, он прожил жизнь сполна, не то что бедняжка Олдана, и сейчас, наверно, присоединился к тем Великим, о которых говорят чародеи…

– Истинно так, – Родри опять невольно перешел на дэверрийский. – Но сердце мое уязвлено и сильно болит. Будет ли его ученик наследовать ему?

– Будет, когда найдется – сейчас он где-то на севере.

Может, поедем сами его искать? Впрочем, одни боги знают, когда мы с ним встретимся, а опасность, подстерегающая тебя, слишком велика, чтобы мы могли себе позволить рыскать туда-сюда бесцельно, друг мой.

– Я того же мнения. Думаю, что эта новость – не только грустное известие для всех, но также и знамение для меня.

– Ты хочешь покинуть нас?

Родри, терзаясь сомнениями, окинул взглядом бесконечное море трав, стелющихся под ветром. Многие годы вся его жизнь была связана с травами и пастбищами, со стадами и кочевьями, со степным привольем, где свободу его ограничивала лишь необходимость переходить с места на место, следуя за стадами. Вернувшись к людям, к их городам и фермам, что он будет делать там?

– Оставшись здесь, я подвергну опасности всех вас, – сказал он вслух. – Эвандар… судя по всему, так зовут того Опекуна, что являлся мне вчера, – так вот, он считает, что у меня нет другого выбора. Но теперь, когда Адерин… – голос его дрогнул. – Ладно, мне уже доводилось продавать свой меч. Могу взяться за это дело снова.

– Великие боги! Только не это!

– А что еще мне остается?

– Не знаю… Но прошу тебя, давай заночуем сегодня здесь, пережди до утра, чтобы не принять ненароком какое-нибудь решение, о котором потом пожалеешь!

– Спасибо за совет. Так и сделаем.

Вечером, когда приезжие вместе с хозяевами уселись вокруг костра, Родри едва прислушивался к разговорам и музыке. Хотя ему тяжело было расставаться с землями Запада, зов Дэверри в душе его становился все громче; воспоминания о родных краях всплывали в памяти с той же легкостью, с какой вспомнился родной язык. В какой-то момент он осознал, что думает о поездке на восток как о «возвращении домой». Очнувшись от раздумий, он почувствовал чей-то взгляд и, подняв голову, увидел озабоченное лицо Калондериэля.

– Ты выглядишь так, будто у тебя нарыв в горле. Или все еще размышляешь о той женке?

– Не то и не другое. Я решил, куда поеду завтра. На восток.

Калондериэль испустил долгий, печальный вздох.

– Очень не хочется тебя отпускать, но, боюсь, так будет лучше. По меньшей мере, злой дух от тебя отстанет. Но как насчет круглоухих?

– Если не соваться в Элдис, никто меня не узнает.

– А даже если узнают, так не поверят, что ты и есть Родри Майлвад. Скажут: «надо же, как этот наемник похож на прежнего нашего гвербрета, того, который утонул, помнится, при странных обстоятельствах много лет назад»…

Родри невесело усмехнулся.

– Так оно и будет. Ты проводишь меня до границы?

– Естественно. Чертовски опасно отпускать тебя одного. И вот еще что… У меня тут завалялось немножко денежек из Дэверри, помнишь, я получил их от купцов в конце лета? Ну так возьми их с собой.

– Послушай, я не…

– Помолчи! Мне деньги вовсе ни к чему, а тебе они обеспечат теплый кров на зиму. Тебе как-то особенно не везет: ну что стоило этой мерзавке погнаться за тобою весной?

Родри расхохотался. Смех выворачивал его, сотрясал, душил, а он все никак не мог остановиться, пока Калондериэль, схватив его за плечи, не заставил замолчать.

Оставшиеся до границы мили они проехали неспешно, без приключений. Калондериэль и его воины не мешали Родри думать об Адерине, погружаться в воспоминания о совместных делах, о помощи, оказанной стариком – хотя слово «помощь» слишком слабо для поступков, скорее похожих на благодеяния… Что же теперь будет в северных королевствах? Невин умер в Дэверри, а теперь вот и Адерин скончался на землях Запада! Родри знал, что есть и другие маги в обеих странах, способные защитить свои народы, но его не оставляло ощущение, что некая могучая и зловещая тень надвигается на них, словно туча, несомая темным ветром. Две смерти, последовавшие одна за другой, – безвременный уход молодой матери, закономерная, но от того не менее прискорбная кончина старца смешались воедино в его сознании и расшатали душевное равновесие.