Дни знамений - Керр Катарина - Страница 15

– Вовсе я его не дразню, будь ты неладен! Он просто меры ни в чем не знает! Значит, малыш Бранно приходил к тебе похныкать и пожаловаться, что я его преследую и все такое?

Браноик, не стерпев, одним махом схватил его за плечо, развернул к себе лицом, и со всей силы ударил в подбородок. Оуэн, потрясенный в буквальном смысле слова, рухнул на траву, как полупустой мешок с зерном. Ругаясь сквозь зубы, Мамин склонился над ним; с полдюжины серебряных кинжалов подошли поглазеть, примчался капитан… Браноик стоял, потирая ушибленные костяшки пальцев и ощущая горячее желание умереть или раствориться в воздухе. Он не сомневался, что в лучшем случае его выпорют, а в худшем выгонят из отряда и оставят подыхать с голоду. Кто-то подошел и положил ему руку на плечо. Браноик обернулся: это был Невин, и он, к вящему изумлению юноши, улыбался; улыбка была слабая и несколько кривая, но все же – улыбка!

– Ах ты, дерзкий маленький поганец! Нужно уметь сдерживать свой нрав, парень!

– Я сдерживаюсь… обычно у меня получается… Но этот Оуэн…

– Я понимаю. Поверь, я хорошо тебя понимаю. А, вот и капитан! Послушаем, что он скажет.

Карадок не улыбался совсем.

– Будь ты неладен, Бран! Есть в твоей бычьей башке хоть капля рассудка? Ты же мог его убить, таким-то ударом! Сломать ему шею ко всем чертям! Ты имел полное право вызвать его на поединок, или обратиться ко мне, но такая расправа…

– Капитан, прошу тебя помолчать! – Невин вскинул ладонь, призывая к тишине. – С нами ныне играют тайные силы, руководимые чьей-то темной и могущественной волей. Я подозреваю, что враги пытаются одолеть нас посредством магии. Браноик чувствителен к таким воздействиям больше, нежели другие люди.

– Чтоб им провалиться в задницу Владыки ада! – воскликнул Карадок, бледнея. – Можешь ты что-нибудь с этим поделать?

– Могу, если отдашь парня в мое распоряжение.

– Бери, разумеется. С Оуэном я сам поговорю, об этом не беспокойся.

Невин покрепче сжал плечо Браноика и поспешно увел его прежде, чем кто-то успел добавить хоть слово.

– Спасибо тебе, Невин, что выручил. Знаешь, последнее время я как-то странно себя чувствовал, так плохо, что уж и сам подумывал, не зачарован ли я…

– Считай, что это так и есть, уж больно похоже. Браноик коротко и крепко выругался.

– Откровенно говоря, кое-что я досочинил, ради общей пользы, – добавил Невин. – Но более чем вероятно, что враги действительно пытаются достать нас всеми магическими силами, какими владеют. Поэтому отныне внимательно следи за собой, мальчик. Если почувствуешь снова приступ дурного настроения, немедленно извещай меня!

– Обязательно, господин мой. Обещаю вам это от всей души!

Возвращаясь в лагерь, Браноик вдруг понял, что настроение его резко улучшилось: может, невидимый враг отступил, выяснив, что его происки раскрыты?

Поскольку Оуэна капитан взял на себя, Маддину досталось исполнять обязанности смотрителя при Браноике; впрочем, это задание ему не претило, тем более что парень явно повеселел. На следующее утро Маддин назначил его, вместе с Эйтаном и еще шестью солдатами, в разведку. Местность здесь была равнинная – одна из плодороднейших в Дэверри, жирный чернозем, щедро напоенный водою множества ручьев и рек, по сети которых плыло в Кермор королевское железо. До начала междоусобиц этот край, в наши дни известный как бассейн Ивро, был усеян хуторами свободных земледельцев и расчерчен живыми изгородями, за неимением материала на каменные ограды. Теперь фермы попадались на пути каравана редко; здесь и там виднелись остовы сгоревших домов, одиноко чернеющих на горизонте. Оставив отряд, а с ним и Оуэна, Браноик ожил и стал самим собою: он насвистывал песенки и весело болтал, оглядывая дорогу, испятнанную тенями.

– Надеюсь, с княжичем ничего не случится, пока мы здесь, Маддо!

– Да, пожалуй, имея при себе около семи десятков других солдат, он сможет какое-то время обойтись и без нас.

– Верно, – Браноик, по-видимому, не заметил сарказма. – Сколько еще нам ехать до границы Кермора?

– Дня два, – вступил в разговор Эйтан. – Об этом говорили вчера старина Невин и капитан. По сути, мы уже сейчас едем по землям, зависимым от Кермора, но еще не отъехали достаточно далеко от границы, чтобы расслабляться.

– Ох, расслабляться нам нельзя будет еще годы и годы, – сказал Браноик. – А может, и вообще никогда. Война тянется лет сто, и, по всему судя, ее хватит на столько же, прежде чем…

– Заткнись! – оборвал его Маддин. – Отряд, стой! Я что-то слышу!

Позвякивая кольчугами и осторожно ступая, разведчики собрались вокруг него и притихли. Перед ними тянулась, уходя за поворот, извилистая дорога, окаймленная разросшимися изгородями, переплетенными с травой и лопухами, но, привстав в стременах, Маддин мог заглянуть за них.

Примерно в ста ярдах впереди дорога, последний раз вильнув, выходила на луг, где стояли, держа лошадей за поводья, четыре человека; сблизив головы, они живо что-то обсуждали. Маддин поспешно спрятался за изгородь.

– Впереди солдаты, – прошептал он. – Гербы ясно рассмотреть не смог, но один щит точно зеленый, с какой-то крылатой тварью.

– Похоже на грифона? – спросил Эйтан.

– Похоже. Поехали назад!

Они развернули коней и поспешили убраться. Маддин проклинал неизбежный стук копыт, но если увиденные им люди что-то и расслышали, преследовать их не стали.

Казалось, обратный путь до стоянки отряда стал вдвое длиннее, но наконец они прибыли. Маддин заметил, что баржи развернуты носом к берегу и привязаны к стволам орешника. Навстречу им рысью выехал Карадок.

– Один из лазутчиков вернулся с новостями, Маддо. Похоже, у нас неприятности. Вы что-нибудь видели?

– Видели, потому и вернулись. Там разведчики вроде нас, у одного из них, возможно, на щите герб Священного города.

– А лазутчик сказал, что видел одного или двух людей Кабана.

Эйтан пробормотал что-то нелестное по адресу богов.

– Худое знамение, худое, – продолжал Карадок. – Доспех по всей форме, ребята. Баржи оставим здесь, с малой охраной.

– А как быть с княжичем?

– Ему лучше всего отправиться с нами. Если противник охотится за контрабандным железом, тогда они постараются обойти нас и напасть на баржи, потому оставлять его здесь нельзя. Ну, а если они его ищут, – а я сильно подозреваю, что так оно и есть, – то будут иметь дело со всей нашей компанией, чтоб до него добраться.

– Нам самим нужно попробовать обойти их. Растянуться дугой и ударить с флангов. Там есть неприятная узкая дорожка, где они запросто могут устроить засаду.

– Понятно. Значит, едем полями!

Они направились на юго-восток, через заброшенные пашни, заросшие крапивой и одуванчиками. От берега реки земля шла на подъем, и вскоре всадники оказались на невысоком гребне, откуда было довольно далеко видно. С юга, по тому же берегу реки, навстречу двигался другой отряд. Чертыхнувшись, Карадок вскинул руку, приказывая остановиться, и присмотрелся, пересчитывая неизвестных.

– Пять-шесть дюжин, – сказал он Маддину и Оуэну. – Примерно поровну с нами. Ну, ребята, изготовьтесь! Мы тут постоим и поглядим, чего им нужно.

По краю луга тянулась густая изгородь, которая могла прикрыть их тыл; отряд выстроился двумя рядами в виде растянутого полумесяца: Карадок и Оуэн посередине, Маррин, как рядовой, – во втором ряду с левого края, между Браноиком и Эйтаном. У Маддина была отдельная задача; он уже не раз проделывал это, и всегда ему приходилось подавлять чувство стыда: ему полагалось, оставив строй, сидеть в укрытии и держать связь с запасным эскадроном. Отойдя на две сотни ярдов, бард спрятался под ветвями дерева.

Сегодня ему предстояло сыграть особенно важную роль связного между отрядом и теми пятнадцатью солдатами, которых оставили стеречь баржи. Приказ, полученный от капитана, был прост: если в схватке удача им изменит, уцелевшим надлежало отступить к баржам и там умереть, сражаясь, вокруг княжича.