Дни изгнания - Керр Катарина - Страница 52

Большой, как грецкий орех, совершенно круглый и гладко отполированный, этот опал был пронизан бледными золотыми прожилками, играл голубовато-розовым светом и чем-то походил на шкуру экзотического животного. Пока, несмотря на всю свою красоту, это был просто драгоценный камень, хотя и стоил целое состояние, но после того, как Невин завершит свою работу, он станет необыкновенно притягательным, и цена ему будет – человеческая жизнь.

В центре Аберуина находилось здание купеческой гильдии, внушительная приземистая башня со стеклами в окнах нижнего этажа и прочной сланцевой крышей. Меняла сидел в простой каменной комнате с очагом, двумя стульями и длинным столом. Там Невин и нашел его, полного седого человека, сидевшего перед горой свитков. Позади него, у входа в следующую комнату, стояли вооруженные стражники.

– Я только что вернулся из Бардека, – сказал Невин меняле.

– Вы пришли в очень удачное время, добрый сэр, сегодня хороший курс обмена. Присаживайтесь, присаживайтесь.

Невин подтянул к себе шаткий трехногий стул и, усаживаясь, заметил, что один из стражников с интересом скучающего человека наблюдает за ним. Это был юноша лет двадцати, высокий и мускулистый, светловолосый и голубоглазый, над верхней губой у него только начинали пробиваться усы. Невин не взглянул бы на него больше, если б не серебряный кинжал на поясе у стражника. Заметив кинжал, Невин пристально вгляделся в лицо юноши и чуть не выругался вслух, потому что хорошо знал душу, жившую в этом теле. Тут его отвлек меняла:

– Я даю вам тридцать дэверрийских серебряных монет за каждый полновесный бардекианский зотар.

– Да что вы? Это действительно щедро! Что, в Элдисе какие-то проблемы?

– Вы, наверное, давно здесь не были?

– Годы.

– Хм. – Меняла о чем-то подумал, прежде чем решился продолжить. – Я надеюсь на всех богов в Иных Мирах, что слухи – это только слухи, но поговаривают, что гвербреты тоскуют по тем временам, когда они были принцами. А Верховный Король далеко отсюда, друг мой.

– Это так. Мятеж?

– Давайте скажем просто, что купцы из Бардека предпочитают заработать меньше денег, только бы не попасть в передрягу. И теперь они привозят нам куда меньше звонкой монеты, чем раньше.

Меняла сосчитал зотары Невина, подвел итог на кусочке пергамента, который Невин подписал, и пошел в подвал, чтобы поменять деньги. Невин повернулся к юному стражнику и улыбнулся ему.

– Как тебя зовут, сынок? Похоже, тебе немного надоела эта служба.

– Мэйр, мой лорд. Я недолго буду охранять это место. Он нанял меня на время. Видите ли, его постоянный стражник сломал запястье, но, благодарение богам, лубки уже сняли.

Невин рискнул слегка приоткрыть двеомер, те его силы, которые управляли памятью, и лицо «серебряного кинжала» расплылось и изменило форму. Несколько мгновений Невин смотрел в усталые глаза барда Мэдина. Невин был так рад увидеть его, что едва не подпрыгнул от счастья. Ему так хотелось обнять барда, но, конечно, Мэйр не помнил своей прошлой жизни, и Невин не стал делать глупостей.

– А чем ты собираешься заняться потом? – спросил он. – Если слухи правдивы, скоро в Элдисе будет полно работы для «серебряных кинжалов».

– Если вы спросите меня, я вам отвечу, что все это – конское дерьмо, мой лорд. Гвербреты могут болтать над кубками с элем все, что им в голову взбредет, а вот найти денег и снарядить войско намного сложнее. Я думаю поехать на запад. Я еще никогда там не был.

Возможно, это было своего рода знамение. Невин еще не решил, где именно он будет трудиться над опалом, но на западном побережье была одна славная деревушка, о которой у него сохранились добрые воспоминания.

– Я тоже направляюсь на запад, – сказал Невин. – Твой капитан не будет против, если я присоединюсь к войску?

– Капитан? Войско? – Мэйр захохотал. – «Серебряные кинжалы» уже пятьдесят лет не собираются в отряды, добрый сэр. Был, знаете ли, королевский указ. Теперь мы можем ездить по одному или по двое, не больше.

– В самом деле? – Невин был потрясен. Меня не было слишком долго, подумал он. – А почему?

– Я не знаю. Это королевский закон, и меня он устраивает. А если вам нужен охранник, то меня можно нанять.

– Поедешь в Каннобайн?

– С удовольствием. Пара серебряных монет?

– Договорились. Тогда отправляемся послезавтра на заре.

Мэйр пришел вовремя. Когда он появился, Невин уже оседлал только что купленную лошадь и заканчивал навьючивать мула. «Серебряный кинжал» вел в поводу прекрасного вороного боевого коня, к седлу которого были приторочены две седельные сумы, постель, простой белый щит и шлем. Мэйр с интересом посмотрел на мула.

– Так вы травник?

– Травник. Так что можешь не бояться заболеть во время путешествия.

Мэйр ухмыльнулся и, не дожидаясь просьбы, помог навьючить мула. Они провели коней в поводу по запруженным утренним улицам и сели верхом, выбравшись за западные ворота.

Последний утренний туман таял под летним солнцем. По левую руку у подножья светлых утесов сверкало искрами и пенилось бирюзовое море, а по правую колосилась в полях золотая пшеница. У Мэйра было прекрасное настроение, он то насвистывал, то напевал что-то приятным чистым тенором. Стоило ему немного поупражняться, и он мог бы стать бардом. Невин искренне радовался тому, что человек, о котором он продолжал думать, как о Мэдине, снова поет. Но ему пришлось решительно одернуть себя. Теперь это Мэйр, а не Мэдин, и против всех законов двеомера, да и против здравого смысла, принимать одного за другого.

Он повернулся в седле, чтобы похвалить пение Мэйра, и еще раз удивился. Позади «серебряного кинжала», прильнув к нему, как дитя, сидела голубая фея довольно большого роста. Он пытался убедить себя, что, конечно же, не может существо, пусть очень любившее Мэдина когда-то, оставаться преданным ему после стольких лет, но тут фея поймала его взгляд и так самодовольно ухмыльнулась, что сомнений не осталось – это она. Все последующие дни их неспешного путешествия в Каннобайн Невин часто видел фею. Она целыми днями порхала вокруг Мэйра, а ночами сворачивалась рядом с ним в клубочек, как преданная собака. При этом было очевидно, что Мэйр не видит фею, потому что он частенько наступал на нее, если она не успевала вовремя отпрыгнуть в сторону. Однажды, когда Мэйр пошел к фермеру, чтобы купить продуктов, Невин решил поговорить с феей, хотя толковать с диким народцем о смерти – все равно что бросать слова на ветер.

– Ты знаешь, ведь он больше не видит тебя. Он теперь не тот, кого ты знала раньше.

Фея огрызнулась, обнажив длинные заостренные зубки.

– Нехорошо его так преследовать. Ты должна находиться вместе со своим народом.

В ответ на это она запрокинула голову и слабо застонала. Невин обеспокоился еще сильнее, потому что вообще-то дикий народец не мог издавать звуков.

– Я поговорю с одним из твоих королей, – сказал он, – и посмотрим, что…

Она в бешенстве завизжала, начала увеличиваться в размерах и вдруг исчезла с порывом холодного ветра.

В прошлой жизни Мэйр не только водил знакомство с диким народцем, но успел побывать и «серебряным кинжалом», но Невин решил считать это простым совпадением Он, конечно, не стал бы бесчестить себя назойливым вмешательством в чужие дела, но Мэйр сам захотел рассказать свою историю, когда они ночью сидели у костра.

– Ты ведь не из Элдиса, сынок? – спросил его Невин.

– Нет. Я родился в Блэйсбире, и именно там мне достался этот проклятый кинжал. Я служил в клане Волка, и однажды вечером мы с ребятами здорово напились. Одному из моих друзей и пришла в голову эта идиотская затея. Ему нравилась одна девчонка – это было довольно паршиво, добрый сэр, он походил на вепря во время гона, так ухлестывал за этой дочкой портного, но ее папаша, он за ней здорово следил. Так что мой дружок решил, что мы должны ему помочь. Мы все пошли в лавку к этому портному, Нин позвал девчонку из окна спальни, а я и еще один парень пошли к передней двери. Мы сделали вид, что деремся, и старый папаша кинулся за нами следом. Мы его заставили поплясать: по-всякому обзывали, вообще неплохо повеселились, но немного перестарались. – Мэйр вздохнул и потер подбородок. – В общем, мы окунули его в деревенскую лошадиную поилку, ну, просто чтобы посмеяться, а в это время Нин кувыркался с девчонкой под изгородью. Папаша пожаловался лорду и ругался, пока Авоик не взял сторону старого портного и не выкинул нас из дружины. Между прочим, совершенно несправедливо, потому что Нина потом взяли обратно: дура-девчонка забеременела, и Нину пришлось жениться на ней.