Чары зари - Керр Катарина - Страница 56

— А кто-нибудь тебе говорил, что мы должны делать с его девчонкой? — спросил Меррик.

— Да. Убить. Если хватит времени, то нам разрешено с ней немного поразвлечься.

— Отлично. Она аппетитная.

— Но развлекаться можно только в том случае, если это не представляет опасности. Для наших целей девчонка совершенно не важна. Во всяком случае, мне так сказали. Ее нужно просто убрать с дороги.

Они оба стояли на слишком низкой ступени в гильдии Ястребов, чтобы им сообщали больше, чем следует знать для выполнения задания. Хотя Гвин принимал отсутствие информации как часть дисциплины, про себя он не раз задумывался над тем, что именно кровавая гильдия намерена делать с Родри после того, как заполучит его. Несомненно, ничего приятного, но это Гвина не касалось. Ни он сам, ни Меррик даже не представляли себе, кто нанял гильдию и отправил их на это задание. Кровавые гильдии брались за работу для тех, кто мог заплатить. И в Дэверри, как и в Бардеке имелись люди, которые об этом знали.

На следующий день они оставили деревушку, где отдыхали, и направились на северо-восток. В два часа пополудни они подъехали к широкому лугу, на котором, приблизительно в тридцати футах от дороги, раскинулся армейский лагерь. Рядом с шатрами паслись кони. Большинство воинов сидели на траве, многие играли в кости. И, тем не менее, на равных интервалах вокруг всего лагеря были выставлены дозорные.

— Давай надеяться, что Родри не скрывается за лошадьми, — пробормотал Меррик.

Мгновением спустя у них появились гораздо худшие поводы для беспокойства, чем местонахождение Родри. Медленным шагом соглядатаи вели своих лошадей, время от времени останавливаясь и изображая удивление, и вдруг услышали, как в лагере кто-то закричал. Человек десять конников галопом вылетело из-за шатров, разделилось на две группы и окружило шпионов прежде, чем Гвин с Мерриком смогли подумать о побеге. В любом случае попытка убежать была бы ошибкой. Начальник подразделения, седовласый мужчина в клетчатых бриггах, которые выдавали в нем господина благородного происхождения, направил к ним коня.

— Нет нужды беспокоиться, ребята, — сказал он. — Я просто хочу знать, кто вы такие и кому служите.

— Меня зовут Гвин, а это — Меррик, лорд, и мы не служим никакому благородному лорду. Мы работаем на купеческую гильдию в Лин Эбоне. По большей части — охраняем караваны. Но сейчас хозяева послали нас сюда с письмами и посланиями для новой гильдии в дане Пир.

— У тебя найдутся доказательства, парень? Сейчас идет война, и вы вполне можете оказаться шпионами.

Гвин опустил руку под рубашку и достал тонкую цепочку с украденным перстнем — печатью той самой гильдии, о которой шла речь. Лорд осмотрел перстень, одобрительно хмыкнул и вернул его «владельцу».

— Простите. Проезжайте и будьте осторожны на дороге. Скорее всего, вам ничего не угрожает, но всегда лучше, когда остаешься начеку.

— Именно так, лорд.

Когда лорд взмахнул рукой, солдаты расступились и позволили Гвину с Мерриком проехать. Они прошли совсем близко к воину, который соответствовал описанию Родри. «Повезло, причем дважды», — подумал Гвин, но на его лице ничего не отобразилось. Оно оставалось безразличным, когда он осторожно бросил взгляд в сторону серебряного кинжала. С тем же безразличием Родри посмотрел на него, затем развернул коня и последовал за остальными в лагерь. Ни Гвин, ни Меррик не разговаривали, пока не отъехали от лагеря мили на две. Тогда Меррик мрачно рассмеялся.

— Превосходно! Теперь мне больше не требуется давать задания духам. А другие его видели?

— Нет. Я разговаривал с Бриддином через огонь прошлой ночью. Они все еще находятся слишком далеко, на юге. В любом случае им не потребуется заниматься дальновидением, если только со мной ничего не случится.

— Не случится. Именно для этого я тебя и сопровождаю.

— Ну ты и наглец! — Меррик повернулся в седле и улыбнулся Гвину. — Однако не стану отрицать, ты — лучший фехтовальщик в Братстве. Давай надеяться, что ты справишься с Родри, если дело дойдет до схватки.

— Давай надеяться, что не дойдет. Не забывай: он нужен живым.

В первые дни после отъезда армии, пока дан напряженно ждал новостей, Джил много времени проводила с Перрином — обычно в лесу. Солнце и свежий воздух помогали ему гораздо больше, чем лежание в кровати. Вскоре темные круги под глазами молодого лорда исчезли, и Перрин мог по целому дню обходиться без дополнительного отдыха. И все же, несмотря на то, что они проводили вместе долгие часы, Джил не могла сказать, что хорошо узнала Перрина. Он очень умело скрывал чувства и вообще был скрытен, подобно одному из диких животных, которых так любил. Он ни разу больше не заговаривал о своем страстном желании стать жрецом Керуна. Когда Джил пыталась говорить о его родственниках или жизни в дане, Перрин всегда отвечал какую-нибудь глупость или нес полную околесицу, и таким образом разговор заканчивался. Хотя казалось, что лорд радуется ее обществу, временами Джил задумывалась, не предпочтет ли он одиночество. Однако на третий день она узнала о его чувствах, и это вызвало у нее беспокойство.

Во второй половине дня они отправились на обычную прогулку. На этот раз Перрин попросил девушку отвести коня немного дальше в лес, где протекал крошечный ручей. Перрин хотел показать ей папоротники, растущие на берегах этого ручья. Джил напоила серого, потом, как от нее и ожидалось, повосхищалась папоротниками, и, наконец устроилась рядом с Перрином в прохладной тени.

Скоро мы должны получить новости от армии, — заметил Перрин. — Если произошло какое-то столкновение, они пришлют посыльных.

— Давайте молиться, что они возвратятся и за ними не гонится новая армия.

— Да, ты права. Хотя… а… э-э… ну…

Джил терпеливо ждала, пока Перрин собирался с мыслями. Она начинала привыкать к его манере замолкать и заикаться.

— Э… а… было великолепно сидеть рядом с тобой в лесу. Несомненно, мы не сможем этого делать, когда вернется Родри.

— Конечно, нет. Родри иногда бывает жутко ревнив, хотя у него нет для этого никаких оснований.

— О! Э… а… нет никаких оснований?

— Никаких, господин.

Джил насторожилась, ожидая, как Перрин примет твердый отказ. Мгновение он грустно смотрел на папоротники.

— Никаких, да? — наконец сказал он. — Правда?

Он повернул голову и улыбнулся Джил своей странной улыбкой — открытой и напряженной, которая, казалось, сама по себе тянулась к девушке и окутывала ее, тревожила ее теплом, таким же ощутимым, как прикосновение ладони. Когда Джил оторвала взгляд, Перрин нежно коснулся ее щеки. Джил резко вывернулась, сбросила его руку, но он снова улыбнулся — да так, что, казалось, весь засветился. Джил уставилась на него, потому что мгновение не могла пошевелиться. Перрин поцеловал ее. Его губы были мягкими и нежными и давали тысячу обещаний.

— Ты очень красивая, — прошептал он.

Собрав всю силу воли, Джил оттолкнула его.

— Послушай! — вскрикнула она. — Ничего… между нами не может быть!

— Почему нет?

Его улыбка так ее волновала, что Джил вскочила на ноги и отступила назад, словно он был вооруженным врагом. Перрин не предпринимал попыток последовать ее. Он просто наблюдал, по-детски вопросительно склонив голову набок. Увеличив расстояние между собой и Перрином, Джил внезапно почувствовала, как заговор спадает.

— Я возвращаюсь в дан, — проговорила она. — Очевидно, ты достаточно восстановил силы, чтобы добраться домой самостоятельно.

Девушка бежала в дан и по пути раздумывала над случившимся. Перрин не может обладать двеомером… и все же он обладает двеомером… где он мог научиться этому? Но что еще это может быть, как не двеомер? Теперь, когда она находилась от Перрина на значительном расстоянии, странное событие расплывалось у нее в сознании, как будто ничего и не произошло — это было вроде ускользающего сновидения. Джил решила, что с этого времени не станет оставаться с Перрином с глазу на глаз. Когда, в конце дня, он вернулся в дан, Джил смотрела на него из противоположного угла большого зала. Издалека Перрин казался таким слабым, таким нескладным и неуклюжим, что Джил задумалась, не почудилось ли ей случившееся у ручья.