Чары тьмы - Керр Катарина - Страница 65

— Кто еще желает поспорить?

— Ну, я подежурю какое-то время, — сказал один. — Когда приступать?

После спокойной ночи примерно через два часа после рассвета караван тронулся в путь и стал медленно взбираться к опасному перевалу, ведущему в Кум Пекл, где нередко случаются нападения разбойников. За этим перевалом опасностей станет меньше, потому что Блейн, гвербрет Кама Пекла, со своей стороны гор постоянно отправляет в дозор патрули.

— Как правило, разбойники избегают грабить королевские караваны, — сообщил Серил Джилл. — Знают, что в таком случае гвербрет соберет немалые силы и станет охотиться на них.

И все же, казалось, собственные доводы не слишком успокаивали Серила.

Когда ровно в полдень они добрались до перевала, Джилл решила, что это место полностью отвечает своей дурной репутации. Перевал растянулся на десяток миль, с одной стороны шел крутой обрыв, и людям пришлось выстроиться в затылок друг другу.

— Это будет трудный путь для животных, — заметил Родри. — Но мы не будем делать остановку, пока не преодолеем перевал.

Даже мулы, казалось, чувствовали витающую в воздухе опасность, поскольку шли быстрым шагом. На сей раз не требовалось понукать их. Родри переходил по всему строю, разговаривая с каждым охранником. Через несколько миль дорога стала расширяться. Она по-прежнему петляла между груд осыпавшихся камней. Каждый раз, когда Джилл бросала взгляд на Серила, он просто кивал ей, а затем снова переводил взор на дорогу. Наконец к ним подъехал Родри.

— Отойди подальше, купец. Теперь я встану во главе каравана.

— Ожидаешь неприятностей, серебряный кинжал?

Родри кивнул, глядя вверх на усеянную валунами скалу, что вздымалась высоко над ними.

— Я достаточно поучаствовал в войнах, чтобы ощущать приближающуюся опасность, — сказал Родри.

Серил со стоном повернул коня и направился назад в более безопасное место.

Когда Родри стал отвязывать щит от луки седла, Джилл сделала то же самое.

— У меня есть надежда убедить тебя отойти и не участвовать в этом? — спросил он, доставая копье.

— Никакой, — Джилл оглянулась и увидела, что он поставил всех охранников прямо за ними. — После того, как я убила Корбина, я не хотела бы возвращаться к этому снова, но, клянусь самой Эпоной, я стану бороться за свою жизнь.

Родри натянуто улыбнулся ей, словно и ожидал это услышать. Еще милю дорога петляла змеей, постепенно расширяясь. Пыль, которую они поднимали, висела в воздухе, как знамя, объявляя об их приближении. Джилл почувствовала холодок и тяжесть в животе, словно там оказался кусок камня. Она знала, что означает двигаться навстречу битве. Меч у нее в руке — тот, который ей дал отец, — ярко блестел на солнце. «О, папа, как хорошо, что ты научил меня им пользоваться», — подумала она.

Немного впереди дорога резко поворачивала, и Джилл внезапно увидела группу из двадцати вооруженных мужчин. Они перекрывали путь примерно в тридцати футах впереди. За спиной Джилл кричали и топотали. Погонщики остановили животных и попытались прорваться вперед со своими дубинами. Выкрикнув старый боевой клич: «За Аберуин!», Родри схватил копье, метнул его и, пока копье еще летело, обнажил меч. Бандиты с воплем бросились в атаку, но конь их предводителя пошатнулся и упал на колени — у него из груди торчало копье Родри. Всадника выбросило из седла, и он попал под копыта. Родри повел свой крохотный отрядик людей навстречу атакующим.

Враги превосходили их численно, но перевал был слишком узким. Кроме того, разбойники были плохо вооружены. По большей части их доспехи представляли собой кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами. Этим людям никогда раньше не доводилось встречаться с воином вроде Родри, который впадал в неистовство во время сражения — он выл и хохотал, нанося удары налево и направо. В полном молчании Джилл столкнулась с одним из противников, уклонилась от его неловкого выпада и сама нанесла ему удар по незащищенной груди. Его рубаху тут же промочило кровью и он повалился на шею лошади. Рядом с ним другая лошадь встала на дыбы, чтобы не наступить на труп, однако тренированный в сражениях Восход прогарцевал мимо и направился дальше. Джилл атаковала нового противника. Она целилась мечом в бок, как раз у края его кожаной кирасы.

Внезапно Джилл почувствовала тяжелый удар по спине, который задержала кольчуга. У нее перехватило дыхание. Она зашла в толпу врагов слишком далеко. Джилл резко развернулась и как раз вовремя подставила щит, отразив им следующий удар. В то время, как Восход сам пытался развернуться в гуще событий, Джилл отражала удар за ударом.

Когда она услышала, как к ней приближается демонический смех Родри, то стала сражаться еще яростнее, поворачиваясь в седле то в одну, то в другую сторону. Восход уворачивался от острого железа и яростно кусал чужих лошадей. Смех и вой все приближались и приближались, они звучали громче, чем вопли и боевые кличи. Затем враг возле Джилл упал — ему перерезал горло меч Родри. Сам Родри прорвался к Джилл и теперь они сражались бок о бок. Внезапно один бандит высвободился из кучи и понесся прочь от смеха Родри. С воплем за ним последовал еще один. Трусливые, как все грабители, разбойники разомкнули ряды, толкаясь и мешая друг другу.

— Пусть убираются! — крикнул Родри. — Незачем их преследовать!

Он снова оглушительно захохотал, когда они с Джилл развернулись и бросились назад, к каравану, куда прорвалось несколько бандитов. Джилл увидела, как один из молодых охранников отчаянно сражается, закрывая Серила. Как раз в тот момент, когда Восход принес Джилл к месту схватки, бандит убил парня. С воплем ярости Джилл отомстила за товарища ударом в спину и сбросила негодяя с лошади. Когда остальные грабители попытались убежать, Родри и два оставшихся охранника окружили их, чтобы зарезать. Джилл схватила под уздцы лошадь Серила. По его левой руке из длинного пореза текла кровь, сам купец рухнул на луку седла.

— Я никогда не думал, что придет день, когда мою жизнь спасет девушка, — прошептал он. — Но благодарю тебя, серебряный кинжал.

Успокоить мулов оказалось куда тяжелее, чем выиграть сражение. Наконец погонщики пинками и уговорами привели их назад. Джилл делала для раненых все, что могла, в то время как Родри и охранники в поисках живых осматривали лежащих людей. Своих они доставляли ей, а бандитов убивали, спокойно перерезая им горло. Джилл только что закончила перевязывать последнего раненого погонщика, когда ей принесли слугу Серила. Он упал с лошади, и животные затоптали его. Он кашлял кровью, у него были сломаны обе ноги.

— А, боги! — застонал Серил. — Мой бедный Намид!

Парень посмотрел на него, но очевидно не узнавал.

— Его нельзя переносить с места на место, — проговорил Серил. — Это убьет его.

— Он в любом случае умрет, — сказала Джилл. — Мне очень жаль, но это правда.

Серил снова застонал и провел рукой по волосам парня. Джилл оставила его со своим горем и присоединилась к Родри, который стоял на коленях рядом с последним из раненых бандитов, держа в руке серебряный кинжал. Этому разбойнику было не больше пятнадцати лет. Он так жалобно плакал, что Родри заколебался. С его кинжала капала кровь.

— Попридержи руку, — сказала Джилл. — Он умирает.

Бандит отвернулся и заплакал еще горше. Джилл встала на колени рядом с ним.

— Я могу зашить эту рану и спасти тебя. А ты расскажешь нам все, что знаешь.

— Расскажу. А, боги, мне так больно.

Резаная рана оказалась такой глубокой, что Джилл потребовалось немало времени, чтобы зашить ее. К тому времени юный грабитель настолько ослаб, что едва мог говорить, но Джилл все же выяснила, что он присоединился к банде недавно, что сам он — беглый ученик, который обокрал своего хозяина, а всего в отряде насчитывался тридцать один человек. Десятерых оставили охранять лагерь. Это было зловещей новостью:

— Они обязательно вернутся, — сказал Родри. — Сегодня ночью они будут зализывать раны, но завтра…