Чары тьмы - Керр Катарина - Страница 47

Джилл закатила глаза, словно призывая богов в свидетели неслыханного упрямства, после чего замяла спор. На самом деле у них осталось достаточно денег, но она не собиралась сообщать ему это. Родри очень походил на ее отца, который мог все пропить или раздать нищим, совершенно не заботясь о завтрашнем дне. Поэтому Джилл позволила Родри считать, что они близки к тому, чтобы самим стать нищими и просить милостыню.

Точно такой же трюк некогда она проделывала с Каллином.

— Если ты сейчас потратишь деньги на выпивку, то как будешь чувствовать себя потом, когда нам придется отправиться в путь голодными и у нас не будет даже медяка на кусок хлеба? — продолжала она. — Готова поспорить: тогда воспоминание о меде станут очень горьким.

— О, ладно! Выбираю эль!

Джилл вручила Родри четыре медяка, и он отправился покупать эль.

Они сидели в таверне дешевой гостиницы в дане Эйдин, процветающем торговом городе, расположенном посреди самых богатых сельскохозяйственных угодий в королевстве.

Покинув Кермор, они направились сюда, поскольку до них дошли слухи о вражде, закипающей между городским лордом и одним из его соседей, но к сожалению местный гвербрет уладил вопрос еще до их прибытия. Дан Эйдин был слишком важен для рана, чтобы сюзерен оставался в стороне, пока в нем бушует война.

Родри вернулся с двумя кружками, поставил их на стол, затем уселся на скамью рядом с Джилл.

— Знаешь, мы можем поехать на восток, к Йиру Аусглин, — сказала она. — Они должны этим летом участвовать в сражениях.

— Ты права. Кроме того, это значительно ближе к Кергони. Поедем прямо через приграничные возвышенности?

Поскольку путь через горы был короче, чем южная дорога вдоль побережья, Джилл собиралась уже согласиться, когда внезапно ощутила, как невидимая рука закрыла ей рот, чтобы она промолчала. Каким-то образом, иррационально, она знала, что они должны направляться в дан Маннаннан перед тем, как ехать в Аусглин.

«Снова двеомер, будь он проклят!» — подумала она. Мгновение Джилл сопротивлялась ему. Она даже решила, что они, черт побери, прекрасно проедут через горы, если захотят. Но при этом она отчетливо сознавала: их ждет что-то важное в дане Маннаннан.

— Ты слышала, что я сказал? — рявкнул Родри.

— Да. Прости. Послушай, любовь моя. Я хочу поехать по дороге вдоль побережья. Я знаю, она длиннее, но… а, ну — я хочу кое-что спросить у Отто, серебряных дел мастера.

— Ладно. Но хватит ли нам денег, чтобы поехать кружным путем?

— Их было бы достаточно, если бы ты согласился охранять караван. Купцы как раз отправляются к побережью, — Джилл положила руки ему на плечи и улыбнулась, глядя в глаза. — Пожалуйста, любовь моя!

— Я не хочу.

Она остановила его ворчание поцелуем.

— О, очень хорошо, — произнес он со вздохом. — Я прямо сейчас пойду искать купца.

После того, как Родри ушел, Джилл осталась одна потягивать эль маленькими глотками. Странная мысль пришла ей в голову сама по себе.

Стоило поразмыслить над этим. Девушка также пыталась понять, почему она руководствовалась внезапным импульсом. Ответ пришел легко: простое любопытство. Если бы они не отправились в дан Маннаннан, то она обрекла бы себя на пожизненное терзание и так никогда бы и не узнала, что их там поджидало.

Поскольку король пришел бы в ярость, узнай он, что его благородные вассалы балуются бардекианским опиумом, те немногие, кто приобрел эту опасную привычку, никогда не курили опиум внутри дана.

Внизу, в самом городе, прилегающем к дану Дэверри, находилась роскошная гостиница, верхний этаж которой как раз и сдавали избранным господам благородного происхождения, которым по какой-то причине требовалась комната для уединения.

Немало симпатичных городских девушек потеряли там свою невинность, множество опиумных трубок выпускали дым в этих номерах.

Для своей второй встречи с лордом Камделем, начальником королевских бань, Саркин снял номер именно там.

Молодой лорд, откинувшись на груду подушек на диване, сделанном в бардекианском стиле, крутил пустую глиняную трубку между длинными пальцами. Камделю, стройному молодому человеку с густыми каштановыми волосами, глубоко посаженными карими глазами и надменной улыбкой, было около двадцати лет. Во время их первой встречи Камдель отнесся к Саркину, как к слуге, щелкал пальцами, когда требовал выпить или подать лучший стул.

— Лорд кажется как раз таким честолюбивым молодым человеком, которого мы искали, — сказал Саркин. — Для вас может быть очень выгодно присоединиться к нам.

С легким кивком Камдель поднял глаза. Расширенные зрачки были затуманены.

— Я не буду возражать, если совсем отделаюсь от Ангариад, — заявил Камдель. — Товар очень дорого стоит, черт побери.

— Именно так, а если вы сами начнете продавать его, то получите от нас гораздо лучшую цену. Надеюсь, не нужно предупреждать, чтобы вы действовали осторожно.

— Конечно. Я же рискую собственной шеей, не так ли?

Саркин улыбнулся, представив Камделя в петле. Эту позицию он считал для молодого лорда весьма подходящей.

— Но перед тем, как согласиться, я настаиваю на личной беседе с кем-то более важным, чем простой курьер, — продолжал Камдель.

— Конечно, лорд. Меня послали только для того, чтобы выяснить, заинтересуется ли лорд нашим предложением. Уверяю вас: человек, который командует нами всеми, лично поговорит с вами. Он прибудет в дан Дэверри через неделю.

— Хорошо. Скажи ему, чтобы он организовал встречу здесь.

Саркин низко склонил голову, показывая свою покорность. А он-то все ломал голову, как свести лорда с Аластиром. Как мило, что эту работу за него выполнит надменность Камделя!

Караван передвигался медленно. Ему потребовалось четыре дня, чтобы добраться до дана Маннаннан. Длинная вереница людей и мулов зашла на просторную рыночную площадь. Получив деньги за работу, Родри с Джилл направили своих лошадей в дешевую маленькую гостиницу возле реки, где они останавливались прошлой осенью, — и обнаружили, что она сгорела.

Несколько черных столбов уныло смотрели в небо.

Проходившая мимо женщина сообщила, что пожар случился оттого, что пара местных парней устроила здесь драку — свечу сбили прямо на солому на полу.

— О, черт побери! — воскликнула Джилл. — Теперь нам придется разбивать лагерь у дороги.

— Что? — возмутился Родри. — На другой стороне города есть хорошая гостиница.

— Но она дорогая.

— Меня это не волнует, моя скупая любовь. После нескольких дней жизни среди этих вонючих мулов я хочу принять ванну. И я ее приму.

После короткой перебранки Джилл сдалась и позволила Родри отвести ее к другой гостинице. Как только они въехали во двор, тучный хозяин с шумом вылетел им навстречу.

— Никаких серебряных кинжалов в моей гостинице! — закричал он.

Джилл осторожно обошла Родри и встала между обоими мужчинами.

— Добрый господин, нам больше в городе негде остановиться, — сказала она. — О, пожалуйста, не заставляйте нас спать под дождем.

— Ты — девушка?

— Да. Не могли бы мы заночевать у вас на сеновале? Таким образом мы не побеспокоим других ваших гостей.

— В таком случае, почему бы и нет? Скажем, пару медяков за ночь и корм для ваших лошадей.

— Отлично. Мы вам искренне благодарны.

Резко кивнув в сторону Родри, владелец гостиницы ушел в дом.

— Готов поспорить, что ты собой довольна, — обратился Родри к Джилл. — Но ведь это отвратительно — выпрашивать милости у такого дерьма, как он.

— Должны же мы где-то спать, не так ли? А сеновал позволит нам сберечь несколько монет.

— Мне следовало это знать! Боги!

Даже Джилл была вынуждена признать, что приятно посидеть в таверне, которая не пахнет старой соломой и грязными собаками. У них был столик на двоих, потому что когда посетители заходили, то бросали один взгляд на Родри, второй — на рукоятку его серебряного кинжала, после чего садились в другом месте. Двойное оскорбление, если вспомнить о том, что сами они промышляют контрабандой.