Свобода и евреи - Шмаков Алексей Семенович - Страница 46

XV II. Социал-демократия — еврейско-масонский террор

Тогда как масонство представляет среду, где встречаются как члены международного парламента, влиятельные или вообще заметные люди разных классов, верований, национальностей и стремлений, если только они согласны между собой в отрицании нынешнего государственного строя, социал-демократия является той армией, без которой нельзя было бы задаваться исторической проблемой этого рода. Тогда как, с другой стороны, на масонской сцене сходятся еврей-атеист и еврей-цадик, еврей-сионист и талмид-хахам, еврей-анархист и такой вожак консерваторов-аристократов, как Биконсфильд, коноводами социал-демократии состоят преимущественно «свободные мстители» из евреев. Тогда как, наконец, переплетаясь взаимно, масонство и иудаизм рассматривают себя как нечто верховное и незыблемое, «сознательный пролетариат» только временное средство, а потому заранее обречён на погибель.

Как масонство, так и еврейство не имеют в сущности иной программы, кроме отрицательной.

При эмансипации евреев на первый план выдвигается обыкновенно лишь религиозный вопрос. Евреи никогда не отвечают на то, что им говорят и, наоборот, негодуют на то, о чём им не говорят вовсе. Оказав евреям гостеприимство и тем накликав беду на себя самих, все остальные народы, очевидно, желали бы, чтобы праздники иудеев продолжались круглый год. Авось тогда меньше было бы посягательств на чужое добро. Уже во времена Филиппа-Августа, как свидетельствует его историк Ригор, евреи все монополизировали и всё захватили, между прочим, овладев и половиной Парижа: «Fere medieta-em totius civitatis sibi vindicaverunt».

Если мы и наследники революции 1789 года, то совершенно особого рода. Евреи поступили с нами хуже, чем Иаков с Исавом. Они не только не дали нам чечевичной похлёбки, но захватили и само блюдо, предназначив его для казённого пирога.

Однако свобода не состоит в том, чтобы властвовали одни евреи, когда вдобавок они бьют и плакать не велят. Равенство не заключается в том, чтобы на одного еврея, владеющего через обман и подлог тремя миллиардами, приходилось несколько миллионов честных тружеников — неевреев, умирающих с голода. А если это — братство, то ж, несомненно, — каиново!..

В самой Франции истинный властелин — дом Ротшильдов, и никто иной. Две буквы «R.F.», которые вы увидите на щитах и транспарантах или же на гирляндах газа в дни торжеств, означают не «Reublique Francaise». Нет. Это просто вывеска торгового дома. Отнюдь не выражают они собой и государственного разума великого народа. Нет. Они указывают только на социальное значение большого еврейского банка. «R.F.» — значит «Rodschilds freres».

За период в сто лет кагал отнял у французов всё. Придя в лохмотьях, евреи занимают теперь как исторические замки в стране, ими порабощённой, так и лучшие дворцы в Париже; у них же — и королевские охоты, и чудеса искусства…

Что же они дали взамен? Что сделали полезного?

Всё их владычество резюмируется современным положением вещей. Благородный и трудолюбивый народ доведён до отчаяния, потому что все источники идеала и энтузиазма в нём иссякли. Анархия вверху порождает и анархию внизу. Иудейская зараза разъедает организм Франции. Отпечаток еврейства заклеймил себя позором и стал воистину зловещим. Еврей снова позабирал все и вся, а взамен не принёс ничего, кроме опереток Оффенбаха, разумеется. Франция позабыла свои старые традиции, — бескорыстие и великодушие, — для того, чтобы, отравившись еврейским взглядом на деньги, всё относить к деньгам и из денег делать двигатель всего. Постепенно, но неукоснительно Франция стремится воспринять и саму душу еврея, — то самое, что Виктор Гюго называл «ame sordide de juif» — гнусной душой еврея.

Рабочий вопрос есть проблема о превозможении капитала или, точнее, против превозможения капитала. Еврейский же вопрос — ничто иное, как именно такое превозможение в его чистейшем виде, отвлечённое от национальности и религии. Наоборот, еврейская сущность, национальность, и религия — капитал, и ничего больше. Ротшильд и Маркс — два полюса одного явления, капиталистический космополитизм vis a vis рабочего космополитизма с подразумеваемым или явным отрицанием чужих национальностей и религий, но с обоюдным стремлением превратить государства в свои орудия.

«Еврей царствует и управляет во Франции, — говорил Туссенель[48] ещё пятьдесят лет тому назад, — и, несомненно, станет завоевателем в других странах».

Вооружённый талмудом, помазанный, как он думает, свыше на свою миссию обращения в рабство всех других народов и принуждения их служить Израилю; освобождённый предписаниями своей религии от всяких нравственных стеснений и признающий непререкаемыми лишь две обязанности — плодиться и наживать деньги, «полноправный» иудаизм устремился на покорение мира.

Когда в 1870 году, потеряв свои армии и выстрадав поражения под Сен-Прива, Страсбургом, Мецем и Седаном, Франция истекала уже не кровью, а сукровицей, какому вопросу придал наибольшую важность её первый министр, еврей Адольф Кремьё — основатель всемирного еврейского кагала?[49] Равноправию евреев в Алжире.

Но рабы под Висамбургом, Марс-ла-Туром, Гравелотом, Сен-Лрива, Мецом и Седаном мужественно сражались за Францию и тысячами умирали за неё в то время, как евреи на полях битв грабили раненых и умирающих, обездоливали французские войска как поставщики или предавали собственную родину в качестве прусских шпионов. «Не к лицу арабам стоять ниже жидов»,[50] — вне себя от гнева воскликнул Ахмет-эль-Мохрани, храбро служивший Франции арабеский вождь и, сорвав с груди орден Почётного Легиона, объявил себя врагом ожидовелых французов. Однако даже при этих условиях Ах-лет-эль-Мохрани поступил благороднее наших революционеров. Восстание арабов началось не раньше, чем по окончании франко-прусской войны, — факт, удостоверяемый документально тем письменным вызовом, который был послан арабами президенту Тьеру после подписания франкфуртского договора.

Правда, из потоков арабской крови, пролитой французами при смирении восстания, евреи вновь добыли несколько десятков миллионов франков, но и рабы дали им себя знать… Быть может, недалеко время, когда иной, более грозный, вождь напомнит о себе и, позволительно думать, с большим успехом. Должны же, наконец, получить возмездие за труды кагального масонства на погибель Франции!..

Кто изменнически убил генералов Леконта и Клеммана-Тома, а зачем опрокинул Вандомскую колонну — славу и гордость французов, которую пощадили даже пруссаки? Жид Симон Майер и его присные кто под эгидой той же коммуны совершал повальные убийства с целью грабежа или поджоги керосином для сокрытия краж, равно как для истребления своих долговых документов? Евреи! Кто подстрекнул, между прочим, на поджог архива франузского министерства финансов, где были сосредоточены единственные по важности и ничем не заменимые документы по «истории» Ротшильдов? Id fecit cui prodest! Кто заправлял коммуной в такой мере, что еврейская собственность осталась неприкосновенной и что ни один из 150 домов Ротшильда в Париже не подвергался нападению коммунаров? Евреи! И никто, разумеется, не докажет, чтобы осатанелым петролейщицам сожжение архива могло доставить больше удовольствия, чем разгром еврейских дворцов на Rue de la Paix, которые, тем не менее, остались нетронутыми.[51]

Справедливо, должно быть, замечено, что еврею легче переменить отечество, нежели сорочку.

«Существуя только потому, что находится под покровительством христианских законов, еврей умыслил извратить их в свою исключительную пользу, — говорит известный депутат французского парламента Делагэ. — Сперва еврей пользовался нашим простодушным неведением. Теперь он эксплуатирует неумение наше придать определённую форму тому приговору, по существу которого мы уже пришли к единогласному убеждению. Фактор и соглядатай иностранцев во Франции, еврей предпринял разложение моральных сил и захват всех моральных средств нашего отечества, которое он считает новым Ханааном. Настойчивая и строгая, требовательная и бесповоротная, открытая и воздаятельная политика по образцу той, какая предначертана (УКоннелом, Парнеллем, Виндгорстом и Люгером, должна быть и нашим ответом кагалу. Время колебания прошло. Игра в жмурки надоела смертельно. Возможно ли допускать и дальше управление христианским народом по правилам талмуда?!..