Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Список Шиндлера - Кенэлли Томас - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Далеко не просто разыскать в истории семьи Шиндлеров происхождение тех импульсов, которые побудили его предпринять эту беспримерную операцию по спасению сотен людей. Он родился 28 апреля 1908 года в Австро-венгерской Империи Франца-Иосифа, в холмистой моравской провинции древней австрийской империи. Местом его рождения был промышленный город Цвиттау, куда в силу некоторых коммерческих интересов предки Шиндлеров перебрались из Вены еще в начале шестнадцатого столетия.

Герр Ганс Шиндлер, которого вполне удовлетворял миропорядок империи, считал себя австрийцем и говорил по-немецки в застольях, по телефону, в деловых взаимоотношениях, а также в минуты нежности. Тем не менее, когда в 1918 году герр Шиндлер и члены его семьи выяснили, что стали гражданами Чехословацкой республики Масарика и Бенеша, данное открытие отнюдь не расстроило отца и, уж конечно, его десятилетнего сына. Гитлер ребенком и тем более во взрослом возрасте мучительно переживал разрыв мистического единства Австрии и Германии и их политическое разделение. Даже тень подобных неврозов не омрачала детство Оскара Шиндлера; у него и в мыслях не было, что он, мол, лишен некоего наследства. Чехословакия оказалась такой уютной мирной республикой, подобной яблоку, запеченному в тесте, что немецко-говорящая община обрела в ней вполне достойное место, при том, что времена Депрессии и кое-какие глупости со стороны правительства и внесли определенные осложнения.

Цвиттау, родной город Оскара был небольшим, покрытым угольной копотью городком на южных отрогах горного хребта Есеник. Окружающие его холмы хоть и были изуродованы промышленностью, но все же частично сохранили былую растительность и радовали глаз лиственными деревьями, елями и соснами. Община немецко-говорящих Sudetendeutschen организовала немецкую начальную школу, которую и посещал Оскар. Здесь же он прошел и курс реальной гимназии, из которой предполагалось выпускать людей точных наук - для работы в шахтах, на производстве, в гражданской службе. Они должны были способствовать промышленному развитию района. У самого герра Шиндлера был завод сельскохозяйственного оборудования, и планировалось, что образование Оскара позволит ему унаследовать семейное дело.

Семья Шиндлеров была католиками. Как и семья молодого Амона Гета, который к тому времени тоже завершил курс наук и готовился к экзаменам на аттестат зрелости в Вене.

Мать Оскара Луиза соблюдала религиозные требования со всей присущей ей энергией, и все воскресенье ее одеяния благоухали запахом ладана, облака которого поднимались к сводам церкви Святого Мориса во время мессы. Ганс Шиндлер относился к тем мужьям, которые запросы религии полностью перепоручали попечению женщин. Ганс отдавал предпочтение коньяку; он любил посидеть в кофейнях. Этого добропорядочного монархиста, господина Ганса Шиндлера неизменно окружала атмосфера теплого дыхания дорогих напитков, хорошего табака и склонности к радостям земным.

Семья жила в современной вилле с собственным садом по другую сторону промышленного района города. В семье было двое детей - Оскар и его сестра Эльфрида. О том, как обстояли дела в самом доме нам неизвестно почти ничего, кроме самых общих расхожих представлений. Мы знаем, например, что фрау Шиндлер расстраивалась из-за того, что сын, подобно отцу, был не очень ревностным католиком.

Но жизнь семьи ничем не омрачалась. Из того немногого, что поведал сам Оскар о своем детстве, ясно, что темных воспоминании по себе оно не оставило. Сквозь ветви елей в саду пробивался солнечный свет. К исходу короткого лета поспевали сливы. Начиная с июня он лишь изредка ходил к мессе, возвращение домой отнюдь не было отягощено сознанием грехов. Он выгонял на солнышко из гаража машину отца и начинал копаться в ее двигателе. Или же, расположившись на крылечке у заднего входа в дом, он разбирал карбюратор мотоцикла, изготавливаемого своими руками.

У Оскара были еврейские друзья из средней еврейской буржуазии, чьи родители тоже посылали их учиться в немецкую школу. Дети эти относились не к провинциальным ашкенази - странным ортодоксам, говорившим только на идише. Дети еврейских бизнесменов говорили на нескольких языках и весьма вольно относились к ритуальным обычаям. Именно в такой еврейской семье по другую сторону долины, в Бескидских горах, незадолго до того, как в среде солидных немецких бюргеров появился на свет Ганс Шиндлер, родился Зигмунд Фрейд.

Последующие поступки Оскара берут свое начало в воспоминаниях детства. Молодому Оскару приходилось защищать еврейского мальчика, подвергавшегося нападкам по пути домой из школы. Нет оснований с уверенностью утверждать, что так все и было, тем более, что один еврейский ребенок, избавленный от необходимости хлюпать разбитым носом, еще ничего не доказывает. Ибо сам Гиммлер сетовал, выступая перед своими штурмовиками, что у каждого немца есть еврейский приятель.

«Еврейский народ должен быть уничтожен, - утверждал каждый член партии. - Да, такова наша программа: полное избавление от евреев, их поголовное уничтожение, о чем мы и позаботимся». Что они старательно и претворяли в жизнь - восемьдесят миллионов добропорядочных немцев, у каждого из которых был в друзьях один порядочный еврей Конечно, все остальные сущие свиньи, но вот этот-то единственный самый что ни есть первостатейный.

Пытаясь найти истоки последующего энтузиазма Оскара, который рос под сенью идей Гиммлера, мы встречаемся с соседом Шиндлеров, жившим дверь в дверь с ними с либеральным раввином, доктором Феликсом Кантором. Рабби Кантор был учеником Абрахама Гейгера, сторонника либеральных взглядов на иудаизм, который считал, что быть немцем и в то же время евреем не преступление, а скорее, добродетель. Рабби Кантор отнюдь не был ограниченным провинциальным схоластом. Он носил современную одежду и обиходным языком в доме был немецкий. Место своего богослужения он называл храмом, а не старомодным именем «синагога». Его святилище посещали еврейские врачи, инженеры и владельцы текстильных предприятий в Цвиттау. Во время поездок они рассказывали другим бизнесменам: «Наш рабби - доктор Кантор; он пишет статьи не только для еврейских журналов в Праге и Брно, но и для ежедневных изданий».

Два сына рабби Кантора ходили в ту же самую школу, что и сын его немецкого соседа Шиндлера. Оба мальчика отличались блестящими способностями и в свое время должны были стать двумя из немногих еврейских профессоров Немецкого университета в Праге. Эти два стриженных ежиком вундеркинда в коротких по колено штанишках носились, болтая по-немецки, по саду Летом. Они играли в салки с детьми Шиндлеров, гоняясь друг за другом. И наблюдая, как они мелькают меж стволов деревьев, доктор Кантор размышлял, что все развивается, как предсказывали и Гейгер, и Гретц, и Лазарус, и другие немецко-еврейские либералы девятнадцатого столетия. Мы ведем достойное светское существование, нас тепло принимают наши немецкие соседи - мистер Шиндлер даже позволяет себе в нашем присутствии ехидные реплики о чешских чиновниках. Мы занимаемся светскими науками и истолковываем Талмуд в применении к сегодняшним дням. Мы принадлежим к двадцатому столетию, являясь в то же время наследниками традиций древнего народа. Мы ни на кого не нападаем и никого не оскорбляем.

Позже, в середине тридцатых годов, рабби пришлось пересмотреть свои полные благодушия оценки и в конце концов прийти к выводу, что его сыновьям никогда не получить докторские степени в среде национал-социалистов, как бы хорошо они ни говорили по-немецки. Стало совершенно ясно, что ни точные науки двадцатого столетия, ни гуманитарные дисциплины не смогут уберечь евреев в той мере, как звание раввина, которое еще признавали новые немецкие законодатели. В 1936 году Канторы перебрались в Бельгию. И Шиндлеры никогда больше не слышали о них.

Раса, кровь и почва - эти понятия мало что значили для подрастающего Оскара. Он был одним из тех ребят, для которых мотоцикл заменял весь мир. Да и его отцу по духу своему механику - казалось, нравилась тяга мальчишки к стремительной могучей машине. В последний школьный год Оскар носился вокруг города на красном «Галлони» мощностью в 500 кубиков. Его школьный приятель, Эрвин Трагач, с невыразимым удовольствием смотрел, как красный «Галлони» летает по улицам городка, привлекая внимание прохожих на площади. Как и гениальные отпрыски Кантора, это явление было по-своему уникальным. Не только единственный «Галлони» в Цвиттау, не только единственный итальянский мотоцикл на 500 кубиков в Моравии, но, скорее всего, единственная подобная машина во всей Чехословакии.