Влюбленные враги - Кент Памела - Страница 24

Окончив ужинать, они расположились в жарко натопленном холле, где он раньше ждал ее, пока она приводила себя в порядок наверху, и еще почти целый час пили кофе, разговаривая о самых различных вещах. Потом, вспоминая этот разговор, Каприсия приходила в изумление. Перемирие с Ричардом Винтертоном, пусть и временное, — это одно, но чтобы они нашли общие темы для разговора и общие интересы — совсем удивительно.

В самом начале их знакомства она решила, он — угрюмый, необщительный человек, с которым очень трудно ладить и который всегда будет вызывать у нее неприязнь. Но теперь она обнаружила — с ним необыкновенно легко. И самое странное — она никак не могла вспомнить, что чувствовала тогда, когда он ей так сильно не нравился.

В нем не было ничего такого, что могло не понравиться… К такому удивительному выводу она пришла после того, как они выпили по три чашки кофе, который она сама разливала.

На нем все еще был элегантный городской костюм, безупречно чистая рубашка и строгий галстук выпускника итонского колледжа. Теперь не оставалось сомнений, он человек со средствами, и, исподтишка изучая его, она решила, что он представителен и вообще довольно красив, только красота эта несколько мрачная.

Да, пожалуй, у него энергичное и мужественное лицо. Она поняла теперь, что имела в виду Салли Кэрфакс, сказав как-то, что у него «волнующая внешность». Во всяком случае легко было представить, что он мог и взволновать, и заинтересовать. Он вовсе не был зауряден.

В состоянии покоя его губы капризно изгибались, но подбородок был твердый и четко очерченный, а темные глаза временами вспыхивали, словно в их глубине тлел огонек… И нужно совсем немного постараться, чтобы этот огонек ожил и разгорелся теплым светом.

Каприсия покраснела, увидев, что он перехватил ее пристальный любопытный взгляд. Мистер Винтертон спросил с улыбкой, открывшей ровные белые зубы, что так привлекло ее внимание.

— Только не моя особа, в этом я уверен, — сказал он. — Но смотрели вы в моем направлении.

Каприсия решила ответить полуправду.

— Я все еще не могу понять, как вы узнали о моем отъезде в Лондон, — сказала она. — Ведь вы не видели, как я уезжала?

— Нет. Но миссис Билль знала, куда вы едете. Я решил, что вы отправитесь туда, чтобы получить совет вашего поверенного.

— Да. — Она снова чуть покраснела. — Я действительно встречалась с ним… С тех пор как я приехала из Австралии, у меня еще не было возможности обсудить с юристом все свои дела. Я решила, что простая вежливость требует нанести ему визит.

— Безусловно, — откликнулся он сухо. Она потушила в пепельнице недокуренную сигарету.

— Но тогда мне непонятно, как вы узнали, когда именно я выехала из города, — бросилась она в наступление, так как снова увидела в его темных глазах насмешливые искорки. — А то уж слишком много совпадений. Может быть, вы тоже видели меня этим утром?..

Он улыбнулся.

— Но я действительно видел вас, когда вы брали машину со стоянки… моя стояла почти рядом с вашей, и даже удивительно, как это вы меня не заметили.

— Мне очень жаль, — сказала она с такой серьезностью, что его взгляд вновь в который раз стал ироничным. — Тогда я бы не потерялась в тумане.

— Но не думаю, что вы согласились бы с моим предложением вас подвезти.

— Наверное нет…

Под воздействием вкусного ужина и вина, тепла и уюта глубокого кожаного кресла Каприсия никак не могла вспомнить, почему она должна была отказаться от его предложения подвезти ее. — У меня же собственный автомобиль, — вспомнила она. — Я не могла его бросить на стоянке.

— Боюсь, теперь вам все-таки придется его бросить.

Каприсия удобно свернулась в кресле, как засыпающий ребенок. Винтертон нагнулся к камину и подбросил новое полено в пламя, которое озарило ее пляшущими огненными бликами. Лицо девушки разрумянилось, а по-детски чистая, гладкая и бархатистая кожа приобрела теплый оттенок.

— Почему? — пробормотала она полусонно. Нет, не надо было ей пить столько вина — целых полтора бокала! — Но сделка не была такой уж неудачной. Я надеюсь, какая бы неисправность ни обнаружилась там с мотором, ее легко можно будет устранить.

— Сомневаюсь. — Он сосредоточенно разглядывал кончик сигареты. — Видите ли, я знаю, что за машины, как правило, продает Тони Морсби. Если бы наши с вами отношения сложились удачнее, я предостерег бы вас от этой покупки. Ни одному мало-мальски разбирающемуся в машинах человеку и в голову не пришло бы взять ее за сумму, которую заплатили вы.

Каприсия печально улыбнулась.

— Вы считаете меня очень глупой, правда? Глупая, невежественная австралийка.

— Я думаю только, что вы очень упрямая австралийка.

— Наверное, вы правы. — Каприсия поджала под себя ноги, поудобнее устраиваясь в кресле. — Но что мы будем делать дальше? Вернемся в Ферринфилд сегодня же?

— Нет. Я снял для вас комнату, которую вам показали перед обедом. И сам тоже останусь в гостинице.

Каприсия шутливо улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.

— А это удобно?

— Не вижу тут ничего предосудительного.

— Но что скажет мисс Кэрфакс? — Она посмотрела на него невинными глазами. Веки у нее уже начали слипаться, и ресницы сонно вздрагивали. — Вы думаете, она бы это одобрила?

— Разве имеет значение, как к этому отнесется мисс Кэрфакс?

— Ну вам виднее.

Нахмурившись, Винтертон поднялся, чтобы подбросить еще одно полено в камин. Он будто хотел добавить что-то, но передумал.

— Вам пора спать, — сказал мистер Винтер-тон. — Сейчас я разыщу жену хозяина, узнаю, не сможет ли она одолжить вам какую-нибудь ночную рубашку, раз у вас нет с собой саквояжа. И попрошу ее положить в вашу постель теплую грелку.

— Теплая постель — как приятно это звучит, — пробормотала она, — Но и здесь тоже очень уютно. Почему мы не можем просидеть так всю ночь?

— Потому, что это невозможно, — ответил он довольно сурово.

Гостиница, казалось, совсем опустела, не видно, не слышно ни единой живой души. Он наклонился и быстро поднял ее на руки, и она, даже не подумав воспротивиться, позволила отнести себя вверх по ступеням и дальше по коридору в свой номер. Он толкнул полуоткрытую дверь ногой, пересек комнату и опустил ее на кровать. Каприсия чувствовала себя слишком сонной, чтобы возражать.

— Что вы подмешали в мой кофе? — спросила она с подозрением, вглядываясь в его сумрачные глаза. Могли бы они быть совсем другими, когда их обладатель не так холоден и сдержан, как сейчас?

— Коньяк, — ответил он. — И совсем немного. Я подумал, это как раз то, что нужно, чтобы спасти вас от простуды.

Каприсия неожиданно засмеялась.

— Миссис Билль рассказывала мне, что вы всегда пьете бренди после ужина.

— Вот как? — Он недовольно нахмурился.

— И еще портвейн… кажется, его я еще никогда не пробовала.

— На вашем месте я не стал бы этого делать. — Голос его по-прежнему звучал сурово, но в глазах засветился огонек… огонек этот ей очень понравился. Нравился ей и свежий запах лосьона, которым пахли его руки.

Он положил ей под голову две подушки и укрыл пуховым одеялом.

— Сейчас я иду к миссис Грэхем, — сказал он. — Она уложит вас как следует.

Но не успел он дойти до двери, как она уже крепко спала. Он вновь подошел к постели и замер, глядя на Каприсию. К чему ее тревожить, подумал он.

Он пошел в свою комнату, принес оттуда второе одеяло, набросил его поверх ее собственного и аккуратно подоткнул со всех сторон. Потом, склонившись над ней, он убедился, что подушки удобно лежат под темноволосой головкой.

Она дышала ровно и спокойно и была похожа на ребенка… на прелестную маленькую девочку.

Он медленно коснулся пальцем ее щеки, нагнулся и легонько поцеловал в лоб.

После этого Винтертон быстро удалился в свою комнату и большую часть ночи провел, шагая взад и вперед по комнате, нахмурившись и в глубокой задумчивости, словно решал трудную задачу.

Глава 9

На следующее утро Каприсия оставалась в постели допоздна и смогла выспаться всласть, так как никто не беспокоил ее. Пока она мирно нежилась под двумя одеялами, Винтертон справился у механика из местного гаража по поводу ее машины, и получил ответ, что машина нуждается в капитальном ремонте, прежде чем станет возможным отвести ее в Ферринфилд.