Ваш скандальный нрав - Чейз Лоретта - Страница 23

– Вам посылка, – сообщил он. – Кажется, от синьоры Боннард.

Джеймс удивленно посмотрел на изящно упакованный сверток.

Поставив на стол чашку с кофе, он развернул его.

И сразу узнал форму шкатулки.

Джеймс нетерпеливо открыл ее.

Можно было не поднимать глаз, чтобы удостовериться в том, что Дзеджо и Седжуик неслышно приблизились к нему и следили за каждым его движением. Увидев содержимое, они с удивлением посмотрели ему в лицо.

Джеймс не стал бросать элегантную шкатулку через всю комнату. Да, оливины – это не жемчужины, бриллианты или изумруды, никто не спорит. С другой стороны, такие хорошие камни стоят немало. Члены королевской семьи носят оливины, вспомнил Джеймс, и этот гарнитур, сделанный из хорошо обработанных камней, обрамленных бриллиантами, был достоин королевы. Он сел, безмолвно глядя на украшение. Не понимая, в чем причина, Джеймс чувствовал, что ярость так и бурлит в нем.

Да это же насмешка, ничего более. На пари ей наверняка наплевать. Цена оливинов для нее смехотворна. Но он понял, что она хотела ему сказать. Для Боннард он всего лишь развлечение, дичь, поймав которую, она приятно скоротает путешествие, в конце которого ее ждет более крупная добыча.

Наконец Джеймс смог совладать с собой.

– Всего лишь небольшое пари, – деланно небрежным тоном сообщил он Седжуику и Дзеджо. – Миссис Боннард держит слово. Должно быть, она отправила в магазин слугу, который дожидался, пока лавка откроется.

– Это отличное украшение, сэр, – заметил Седжуик.

– Да, так и есть, – кивнул Джеймс. – Очень мило с ее стороны, мне следует ее поблагодарить. Лично. Дзеджо, ты, кажется, приготовил гондолу?

Несмотря на то что Кордер говорил тихо и спокойно, в его голосе зазвучало что-то такое, отчего Дзеджо молниеносно исчез из комнаты.

Седжуик нахмурился.

– Сэр… – заговорил было он.

Джеймс остановил его, подняв руку.

– Я разберусь, – промолвил он.

– Да, сэр, – кивнул Седжуик.

– По крайней мере я кое-что понял, – проговорил Джеймс.

– Да, сэр. Это был грабеж, и с такими вещами не стоило иметь дело…

«Теперь мне ясно, почему Элфик развелся с ней, – сказал Джеймс. – Не понимаю я другого: почему он ее не задушил?»

Чуть позже в палаццо Нерони

Франческа была обнаженной.

Так, во всяком случае, описали бы ее уважающие себя люди, потому что слишком большая часть ее тела, отмечали бы они, оставалась открытой взору.

Дело в том, что она не только не удосужилась надеть приличное утреннее платье – на ней не было даже пристойной ночной одежды.

Вместо старомодной ночной сорочки из хлопка, в каких спали все достопочтенные дамы, Франческа надела на себя рубашку из чудесного бледно-желтого шелка. Розовые шелковые ленты затягивали широкий вырез. Такая же лента была подвязана под грудью. Поверх ночной рубашки на ней был надет шелковый халатик еще более бледного оттенка – почти сливочного. В отличие от простого покроя рубашки халат был украшен целыми милями оборок, кружев и вышивок, в которых матово поблескивали мелкие жемчужины.

Входя в гостиную с изображениями крылатых младенцев на потолке, она пожалела о том, что не приказала подать себе завтрак в уединенную гостиную рядом с ее будуаром.

Теперь уже слишком поздно, так что придется ей шокировать своим видом гипсовых и нарисованных детишек.

Не обращая внимания на них и их пухлые пальчики, указывающие на красивую женщину в комнате, Франческа устремила свой взор на Лоренцо. Услышав звук ее шагов, принц приподнялся, его лицо так и засияло от радости. А потом его глаза широко распахнулись, рот раскрылся от изумления. Лоренцо приложил руку к сердцу и пробормотал что-то на родном языке.

– Доброе утро, – промолвила Франческа, слегка улыбаясь.

К счастью, в комнате находился еще и Арнальдо – он подвинул для Франчески стул, потому что его высочество временно оцепенел.

Однако после недолгой паузы и невнятного бормотания на своем языке он взял себя в руки и сказал по-английски:

– Вы похожи… похожи на… душистую пену. В жизни не видел ничего столь же прекрасного. В моей стране женщины не одеваются так… в общем, они не демонстрируют так открыто своих прелестей.

– В моей стране это тоже не принято, – заметила Франческа.

– Я рад, что мы с вами находимся не в вашей и не в моей стране, – проговорил принц Лоренцо.

Тут Франческа услышала какой-то отдаленный шум у входа в дом. Арнальдо налил ей кофе и вышел.

Она сделала глоток. Затем пожевала булочку, но положила ее назад на тарелку, потому что ее руки дрожали.

Сердце Франчески забилось с удвоенной силой, однако она продолжала дарить Лоренцо кокетливые улыбки и радовала златовласого принца многозначительными намеками.

Наконец Арнальдо вернулся.

– Приехал синьор Кордер, синьора, – сказал он. – Хотите, чтобы я попросил его прийти в другое время? – Говоря это, слуга старался не смотреть на Лоренцо.

– Нет-нет, пускай войдет, – сказала Франческа, чуть не добавив: «Я ожидала его».

Арнальдо снова вышел.

– Готова биться об заклад… – начала было она. Но осеклась, на ее лице появилась широкая улыбка. Прошлое пари она проиграла, зато Кордер должен понять, чего она стоит. – Полагаю, мистер Кордер приехал для того, чтобы рассказать нам, что там было с этим человеком, которого задержали вчера в украденной гондоле.

– Я тоже ждал, когда что-то прояснится, – сказал Лоренцо. – Но на это нужно так много времени! Мне даже приходило в голову послать к мистеру Кордеру слугу, чтобы тот выяснил, как дела.

– Дела, связанные с нарушением закона, всегда требуют огромного количества времени, – вымолвила Франческа. – Всякие правила и обязательные постановления. Бумаги, которые нужно подписывать, и так далее.

– Совершенно верно, – согласился принц Лоренцо. – Иногда эта рутина доводит меня до бешенства. Столько формальностей! Бесконечные протоколы, необходимость поговорить то с одним, то с другим… Выслушать этого одного, который на что-то там жалуется, потом другого, который хочет, чтобы я сделал то или это. Но когда я занимаюсь делами Джилении, все становится еще хуже, мадам. Я должен постоянно что-то изучать, принимать решения.

– Я вам сочувствую, мой бедный принц, – проговорила Франческа.

Лоренцо покраснел от удовольствия.

Как же просто ему угодить!

Потянувшись через маленький стол, Франческа накрыла руку принца своей рукой.

– Вы такой хороший, – сказала она. – Не знаю уж, как это получилось, как вы стали именно таким, но, прошу вас, не меняйтесь.

– Хороший? – со смехом переспросил Лоренцо. – Но я приехал в Венецию вовсе не для того, чтобы быть хорошим.

– Вы приехали для того, чтобы быть капризным, – сказала она. – Вполне вас понимаю. Однако человек может одновременно быть капризным, но все же… – Франческа погладила его руку, – оставаться при этом хорошим и добрым.

Вошел Арнальдо.

– Синьор Кордер, – объявил он.

Прямо у него за спиной в полумраке маячила мрачная и зловещая фигура сына лорда Уэствуда. Он вошел в гостиную, держа в руках присланную Франческой посылку.

В синих глазах Джеймса блеснул опасный огонек, когда он увидел покрасневшее счастливое лицо Лоренцо и ее руку, сжатую рукой принца.

«Она профессионалка», – молча вздохнул Джеймс, сказав что-то вежливое, выслушав ее уклончивый ответ и налюбовавшись на восторженного Лоренцо, который всем своим видом выражал сердечность.

«И ты тоже профессионал, Джейми, – напомнил он себе. – Вот и веди себя соответственно».

Тут же в его голове родился резонный вопрос: каким профессиональным способом лучше всего отправить Лоренцо на тот свет?

Боннард медленно высвободила свою руку.

– Мы только что начали завтракать, мистер Кордер, – сказала Франческа. – Не желаете ли присоединиться к нам?

Похоже, было не меньше двенадцати часов, а то и больше. Выходя из дома, Джеймс не счел нужным посмотреть на часы, однако солнце подсказало ему, что наступил полдень. Кордер приказал себе не думать о том, что происходило в доме с тех пор, когда он отсюда уехал… как они провели ночь… не представлять их вдвоем… их сплетенные на смятых простынях тела… то, как они нежатся в постели под лучами раннего солнца, проникающими в окно.