Расчудесный Хуливуд - Кемпбелл Роберт - Страница 48

– Это хулиган Хулигэн. Я попросил его держать меня в курсе дела. Янгера выпустили.

– Интересно, как это ему удалось? – высоким, на грани истерики, голосом спросил Свистун.

– Эй, парень, полегче.

Боско даже не мог припомнить, когда в последний раз Свистун в такой мере терял лицо.

– По убитой девочке у них ничего не вышло, потому что опознание поставлено под сомнение. И задержать его на этом основании не удалось.

– А знаки на груди? А Число Зверя?

– Царапины кажутся тремя шестерками только если ты заранее знаешь, что это три шестерки. По меньшей мере, эксперт, осматривавший тело, трех шестерок не разглядел. Отметил в протоколе только царапины. Я хочу сказать, девочке засадили бутылку в вагину. Кто при этом обращает внимание на какие-то царапины на груди?

– А как насчет официантки, опознавшей его как насильника, нанесшего ей увечия?

– Аналогичная ситуация. Ее привели в участок и она увидела задержанного, на которого со всех сторон показывали пальцем. Да надо быть слепой, чтобы не опознать Янгера с первого взгляда. И, вдобавок, она уже могла услышать о том, что он Убийца из Лягушачьей Ямы, только что выпущенный на свободу. Следовательно, знаменитость. Ты понимаешь, к чему я это говорю? Как ей устоять перед искушением присоединиться к толпе, обвиняющей его во всех смертных грехах? И самой попасть благодаря этому под лучи прожекторов? Бальфри безупречно разыграл этот мяч и отправил его в ворота.

– И его просто так взяли и выпустили?

Свистун по-прежнему не мог взять в толк, каким образом функционирует система, без малейшего колебания выпускающая убийцу на свободу.

– Нет. Судья назначил залог.

– И какой же?

– Десять тысяч.

– Ради всего святого, откуда же у Янгера нашлись такие деньги?

– Судебный пристав принимает наличными только десять процентов суммы.

– Ну, а тысяча баксов у него откуда?

– Он позвонил. И женщина по имени Ева Шойрен привезла наличные.

– Что еще за Ева Шойрен, на хер? – спросил Боско.

– А ты не знаешь?

– Знал бы, так не спрашивал бы.

Канаан зачерпнул с тарелки последнюю ложку супа и отправил в рот.

– Совсем остыл, – заметил он.

– Ладно, сейчас подам второе. Так кто же такая эта Шойрен?

– Она утверждает, будто она колдунья, – сказал Канаан.

– Злая Знахарка с Запада, – мрачно пошутил Свистун.

– О Господи, – воскликнул Боско. – Я всегда знал, что мы живем в стране Оз.

Глава сорок первая

Привести в приют новую обитательницу дело рискованное. И неизменно нервирующее. Иногда между новенькой и постоянными обитательницами, считающими приют родным домом, а Фэй – родной матерью, возникает реакция отторжения.

А иногда капризничает и важничает, отказываясь вписаться в здешние рамки, сама новенькая, даже если остальные девочки пытаются помочь ей. Новенькая отказывается хлопотать по хозяйству. Доводит соседок по комнате до бешенства дурными привычками и вызывающим поведением.

Она познакомила Му с Шерил – и все вроде бы прошло нормально.

По мере того как девочки возвращались в приют со службы, Фэй знакомила их с Му – и Иви, и Элен, и Бренду. Когда дошла очередь до Арлен, Му сказала: "Я ничего не запоминаю". И произнесла она это испуганно – так, словно ее плохая память на имена может быть поставлена ей в вину. К тому времени, когда сели ужинать, девочки уже присмотрелись к Му и решили, что она достаточно мила и достаточно глупа, чтобы не причинить никому вреда.

– Му попала к нам при особых обстоятельствах, – пояснила Фэй. – У нее на глазах избили, а затем и убили ее подругу.

Девочки разом уставились на Му, а она, покраснев, покачала головой.

– Ну, строго говоря, самого убийства она не видела, но при подготовке, так сказать, присутствовала, – уточнила Фэй, решив не превращать Му в столь уж легендарную личность.

И все же девочки, принятые в приют с панели, сочувственно и взволнованно продолжали глазеть на новенькую, потому что им было известно, что с насильственной смертью, даже понаслышке, шутки плохи.

– Полиция хотела поместить ее в "Сибил Брэнд"… Раздался рассерженный гул.

– … но согласились на то, чтобы она пожила у нас до тех пор, пока не даст показания в суде. А что касается моего собственного мнения, она и после этого сможет оставаться у нас, сколько ей захочется, но это уж пусть сама решает. Так или иначе, нам с вами предстоит смотреть в оба.

– На что? – спросила Бренда.

– На все. На все что угодно.

После ужина, пока дежурные убирали со стола и мыли посуду, остальные девочки отправились в гостиную посмотреть телевизор.

И, разумеется, поспели на шестичасовые новости.

И, разумеется, практически весь выпуск был посвящен только этому.

Фэй почувствовала себя так, словно ей влепили пощечину. Ее даже отбросило на спинку кресла, в котором она сидела. И вновь она увидела Янгера в руках у полиции. Его мягкие волосы казались шерстью какого-нибудь горного зверька. И, как у затравленного зверька, его глаза щурились, озираясь по сторонам.

Ее ведь даже не известили о его освобождении, подумала она. А впрочем, как могли бы ее известить, даже если бы захотели? Никто не знал, где она. Никто не знал, что Фэй Чани на самом деле была Фэй Янгер и что она присутствовала в зале суда на слушаниях, посвященных злодействам, совершенным ее мужем.

Да хоть бы и начали они сейчас рыться в архивах, мрачно подумала Фэй. Кто бы вспомнил ее: с огромным животом, который она тогда носила как позорное клеймо. Страшную, как сама смерть… Сейчас она на себя тогдашнюю, слава Богу, ничуть не похожа.

По экрану побежал рекламный анонс.

На местном канале объявили о специальной передаче в одиннадцать ночи, которая будет посвящена глубокому психологическому портретированию множественного убийцы и осквернителя, который, лишь чудом избежав смертного приговора, необъяснимо и однозначно глупо был условно-досрочно освобожден после пятнадцатилетнего пребывания в тюрьме Сан-Квентин. Но беда заключалась не только в этом. Сейчас, проведя на свободе всего пару дней, изверг и убийца оказался вновь арестован за покушение на изнасилование еще одной голливудской официантки и, вдобавок, является основным подозреваемым по делу об убийстве в особо жестокой форме малолетней проститутки. Несмотря на наличие свидетелей, трое из которых опознали преступника, его освободили под залог. Технические накладки в законодательстве, махинации амбициозного общественного защитника, очередной провал и без того неуклюжей и беспомощной системы правосудия – и вот в толпе беззащитных и на смерть запуганных горожан по улицам вновь разгуливает очередной убийца.

У Фэй онемели руки. Их кисти показались ей двумя слитками свинца. Голова, казалось, оторвалась от тела и зависла в воздухе на высоте в десять футов.

Она посмотрела на Му. По глазам девочки было видно, что она начинает бояться по-настоящему. Му выдержала взгляд Фэй, и они обе поняли, что теперь их судьбы связаны одной веревочкой.

– Вот за чем нам следует следить в оба, – сказала Фэй.

Глава сорок вторая

Котлета вышел на улицу поискать Диппера. Едва покинув полицейский участок и поневоле думая о многих важных вещах – например, о том, поделится ли еще не оправившаяся после дозы наркотика Му с сыщиками всем, что запомнила, особенно после того, как столкнулась в участке с мудаком, уделавшим ее и убившим Мими на крыше, он только и делал, что пытался найти Диппера, смывшегося из участка и как сквозь землю провалившегося. Он знал, что Му отвели в приют Святой Магдалины, которым руководят белокурая женщина и ниггер с карманами, набитыми конфетками, но он и представления не имел о том, куда мог подеваться и где с тех пор прячется Диппер.

Конечно, он мог просто слоняться по улицам, нарываясь на неприятности и занимаясь… а чем, собственно говоря, Диппер мог заняться? Разве что вспомнить то, что вспоминать ему не стоило. И поговорить с людьми, с которыми ему не следует говорить.