Умница-головка - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 11

Глава XII

В «Замке»

— Ну, прощай, Мира, вот ты и дома, — сказала Марго, когда они обе дошли до ворот «Замка». — Теперь я могу идти обратно.

— Ах, нет, ради Бога, не уходи!.. Проводи меня до самого дома… Пожалуйста, Марго, — настаивала Мира.

Француженка удивленно пожала плечами.

— Хорошо, если ты этого так хочешь, я могу…

Они миновали старые ворота и поляну в саду, на которой в ту памятную ночь Марго видела такие удивительные вещи. Достигнув старого покосившегося крылечка, девочки вошли в прихожую дома, очень мало напоминающего замок.

Дом представлял собой самое обыкновенное финское жилище. Он был очень скромно меблирован.

В первой комнате, большой, но полутемной, стояли обеденный круглый стол, несколько стульев, какие-то сундуки, раскрытые ящики, из которых выглядывали всевозможные разноцветные тряпки. Тут же находились, прислоненные к стене, картонные изображения дверей, окон, портьер, нарисованные на картоне кусты, деревья, цветочные клумбы. Были тут еще запыленные диваны, кресла, зеркало, треснувшее посредине, и много всякой другой старой ненужной рухляди.

Марго с большим вниманием разглядывала все это.

Вдруг над ее головой раздался резкий пронзительный голос, как-то странно и маловнятно выговаривающий слова:

— Здравствуй! Здравствуй!

Марго вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Прямо против нее над колпаком висячей лампы сидела уже знакомая ей сорока Лоло, хлопала крыльями и повторяла одно и то же:

— Здравствуй! Здравствуй!

— Чья это сорока, ваша или старого Питера? — спросила Марго Миру. Но ответа не последовало.

Только Лоло сильнее захлопала крыльями и еще пронзительнее, еще резче закричала:

— Сладкое! Сладкое!

— Где ты, Мира? — невольно воскликнула Марго, не видя подле себя своей спутницы.

— Где Мира? Где Мира? Где Мира? — тотчас же, передразнивая ее, затвердила сорока.

Но Марго на это не обратила внимания. Она перешагнула комнату и заглянула в дверь. Рядом была другая комната, потемнее. Там стояли три узкие, скромно застланные кровати, а посреди комнаты за столом сидели те самые оборванцы в лохмотьях, которые так зверски поступили час назад с Мирой и чуть ли не до полусмерти напугали Фанни и Марго.

Сейчас они мирно сидели за столом и читали про себя по лежавшим перед ними тетрадкам. Их лица теперь казались самыми обыкновенными, и ничего злого, ничего худого нельзя было в них заметить. Но Марго, увидев людей, бросивших за час до этого Миру в воду, все же не могла не испугаться.

— Ах! — воскликнула она и замерла на пороге комнаты. Робко и тихо было это восклицание, но оно достигло до ушей сидевших за столом.

Все трое подняли глаза и с любопытством уставились на девочку.

— Вы к папе? — спросил ее самый молодой из них.

— Я… я… не знаю… — растерянно вырвалось у девочки.

— Какая крошка! — проговорил второй, — неужели отец пригласил вас на нашу работу?

— Ну, что же, она пригодится для «Гибели Миры», — серьезно проговорил третий.

— Что? — не поняла Марго.

— Ну да, тебя взяли, крошка, для «Гибели Миры».

— Как?

— Вот бестолковая девочка!

— Да разве… Мира?.. Разве она погибла? Но ведь я сама видела ее своими глазами. Вы хотели утопить ее в море, вам это не удалось… Слава Богу… Слава Богу, — бросала, точно во сне, Марго, и личико ее выражало сейчас испуг и страх.

Но чем испуганное казалась Марго, тем веселее делались сидевшие за столом.

— Ха-ха-ха! — хохотали они. — Ха-ха-ха! Недурная похвала нашему исполнению. Это очень приятно слышать, прелестная барышня, что мы хорошо сыграли нашу роль!

— Какую роль?

— Точно такую же, какую и ты будешь играть в «Гибели Миры»…

— Но я не хочу, чтобы Мира погибла! Я не хочу! — чуть не плача, лепетала Марго.

«Оборванцы» теперь просто умирали со смеха.

— Мирка! Мирка! — закричал самый младший из них, — иди сюда скорее! Твоя новая знакомая — прелесть что такое! Дурочка какая-то, не понимает самых обыкновенных вещей!

— Кто это дурочка? Кто не понимает самых простых вещей? — послышался за спиной Марго знакомый ей голос.

Она обернулась и увидела высокую фигуру и усталое лицо «колдуна».

Глава XIII

Все объясняется

— Перестаньте дразнить ребенка. Лучше займитесь новыми картинами, не снимайте бород и усов. Сейчас мы опять поработаем для нашего кинематографа.

«Для кинематографа? — подумала Марго… — Для кинематографа! Так вот оно что! Так то были не разбойники, а только актеры! А странный предмет, который я видела у них на берегу и на садовой поляне, был только аппарат для съемки картин! И как я раньше не догадалась об этом? Как не догадались все другие?»

Марго часто бывала в кинематографе и хорошо знала, как снимаются кинематографические картины. Она знала, что если они изображают вид какой-либо местности или какое-либо действительное происшествие, то этот вид или событие приходилось снимать особым фотографическим аппаратом. Знала она также, что вымышленные истории снимаются для кинематографа следующим образом. Несколько человек, одетых в подходящие костюмы, разыгрывают в подходящем месте, как артисты в театре, на сцене, сочиненную историю, и каждое их движение, каждое их действие снимается тем же особым фотографическим аппаратом. Разыгрывающим какое-либо приключение для кинематографа приходится иногда проделывать довольно опасные опыты, например, бросаться в воду, прыгать с моста, бросаться под автомобиль и т. д.

И теперь, услышав слово кинематограф, Марго сразу поняла, что не разбойники только что бросали в воду Миру, а артисты, разыгравшие вымышленные приключения девочки, которую злые люди хотели будто бы погубить.

— Здравствуй, милая детка, — продолжал между тем, приблизившись к Марго, хозяин дома, который окрестные жители называли почему-то «Замком», — я рад, что ты пришла, наконец, ко мне. Спасибо, что не поверила глупым бредням и не вообразила меня, моих сыновей и мою падчерицу Миру какими-то страшилищами. Ведь, Бог знает, что о нас говорят тут. Меня называют здесь «колдуном», а моих сыновей бродягами; между тем мы только бедные труженики, работники-артисты. Мы открыли в городе маленький кинематограф и сами готовим для него картины. Я сам сочиняю разные истории, разыгрываю их с сыновьями и Мирой и снимаю. Но это дело очень сложное, трудно найти хороших исполнителей. Приходится прибегать к хитростям. Понадобилась мне, например, большая умная собака для спасения девочки в пьесе «Гибель Миры», и я на время сманил у вас Джека. Было много возни, пока ваш Джек не привык к нам всем и не научился исполнять того, что от него требовалось. Не меньше возни было и с одной умницей-головкой, которую необходимо было заполучить нам, и которая никак не хотела заглянуть сюда. Надеюсь, ты поняла, про кого я говорю, детка?

О, да! Марго поняла, конечно, о ком шла речь и вся покраснела при этих словах.

Тот, кого окрестные жители называли колдуном, продолжал говорить, обращаясь к маленькой француженке:

— Я давно заметил тебя… А прослушав твой рассказ в лесу, решил, что ты много можешь помочь нам в нашем деле. Ребенок, переживший в своем детстве столько и так умно и хорошо умеющий передать все, мог бы быть очень ценен для нашей маленькой труппы. Я пишу для своего кинематографа интересные пьесы. В них участвуют даже дикие звери. Я поймал и выдрессировал для этой цели даже двух волков… Ну, вот ты теперь все знаешь, и я предлагаю тебе присоединиться к нам. Будешь играть для нашего кинематографа, а потом петь во время представления спектаклей. У тебя ведь чудесный голосок.

— Но, но… — волнуясь, начала Марго, — как же я уйду от Баратовых? Они взяли меня к себе в дом, приютили, как родную, а я вдруг покину их…

— Ну, это будет им не так страшно. Кроме того, подумай о себе. У Баратовых ты живешь почти из милости, а тут ты будешь честно зарабатывать свой хлеб. И если дела моего кинематографа пойдут хорошо, ты сумеешь накопить немного денег.