Кто ты? - Колберт Лилиан - Страница 30

– Я хотела бы увидеться с мистером Грейсоном, – сказала Камилла как можно внушительнее. Понимая, что в обязанности этого человека входит прежде всего ограждать хозяев от назойливых посетителей, она поспешила добавить: – Я по личному вопросу, и дело совершенно неотложное.

На лице привратника появилось сочувствие.

– Сожалею, но... – с сомнением в голосе начал он.

– Да ладно тебе, впусти ее, Джек, – распорядился мужской голос.

По лицу слуги пробежала тень неудовольствия, но он послушно отступил в сторону, пропуская Камиллу.

– Хорошо, сэр... Если угодно, можете войти, мисс!

Девушка прошла в кабинет. У камина стоял высокий, красивый мужчина, молодой с виду (она полагала, что он должен быть старше), и улыбался, окидывая ее оценивающим взглядом. У нее, не привыкшей к столь откровенному разглядыванию, мороз пробежал по коже.

Если бы не безвыходность ситуации, она бы немедленно повернулась и ушла. Но Камилла считала, что имеет дело с другом своего отца. Поэтому она прошла вперед и пожала протянутую руку, стараясь не обращать внимания на то, что он задержал ее ладонь дольше, чем предписывал этикет.

– Вы желали говорить со мной? Чем могу служить мисс?.. – Он сделал выжидательную паузу.

– Стенли Уоррен! – представилась она, назвавшись полной фамилией, чтобы дать хозяину понять, с кем он имеет дело. – Камилла Стенли Уоррен. Да, я хотела бы поговорить с вами. Мы никогда не встречались, но вы знали моего отца, Эдварда Стенли Уоррена.

Мужчина задумчиво потер подбородок.

– Ах, да, Эдвард! – Он зашел девушке за спину, и руки его как бы сами собой легли ей на плечи. – Разумеется, я счастлив познакомиться с любым человеком, который приходится ему родственником. Позвольте мне помочь вам раздеться. – И он, невзирая на ее протесты, снял с девушки пальто. – Прошу вас, располагайтесь и расскажите, чем я могу вам помочь.

Камилла уселась в кресло напротив письменного стола.

– Вообще-то, я здесь ради брата. Пол сейчас... – Она замялась, не зная, как высказать свою просьбу.

Но хозяин поспешил ей на помощь.

– Камилла... Надеюсь, как друг вашей семьи, я могу позволить себе называть вас так? Вы говорите, что Пол в беде, я правильно вас понял? Расскажите мне все по порядку, – доверительным тоном попросил он.

Приободрившись, Камилла поведала о своем горе. Он сидел, откинувшись в кресле, и исподлобья рассматривал ее.

– Сколько вам нужно? – спросил он, когда девушка замолчала.

Камилла, затаив дыхание, назвала сумму, которая казалась ей огромной. Но Грейсон даже глазом не моргнул, и у нее появилась надежда, что не все еще потеряно.

– Это большие деньги, – заметил он. Она прикусила губу.

– Я понимаю, но могу вас заверить, что верну до последнего пенни, – торопливо добавила девушка.

После долгого молчания Грейсон встал и задумчиво прошелся по комнате. Камилла следила за ним взглядом, пока он не оказался где-то сзади, а секундой позже ошеломленно застыла, почувствовав, что его руки снова сжали ее плечи.

– Знаете, Камилла, – пробормотал он, – дружба дружбой, но вы просите слишком много. А я не занимаюсь благотворительностью. Впрочем, полагаю, у молодой – и очаровательной, должен вам заметить, – женщины всегда есть возможность компенсировать риск вложения денег одним весьма известным способом.

Девушка не верила своим ушам. Она была не настолько зелена, чтобы не понять, что именно он предлагал. Ей показалось, что она попала на представление какой-то викторианской мелодрамы.

– Что вы говорите? – недоверчиво переспросила Камилла.

Нет, этот человек, друг ее отца, не мог произнести столь отвратительных слов.

Грейсон рассмеялся горловым, булькающим смехом.

– Ни за что не поверю, что вы настолько несообразительны! – Рука его жадно ласкала ее шею и спину.

Камилла, почувствовав приступ тошноты, попыталась встать, но сильная рука снова посадила ее на стул.

– Я думала, вы друг! – возмутилась она.

– Совершенно верно, я друг, но вы же не ожидали, что я пойду вам навстречу просто так, за красивые глазки? Если вы ожидаете от меня великодушия, проявите его и со своей стороны.

Ее замутило от одной мысли об этом.

– Вы, должно быть, спятили, если думаете, что я пойду на такое! – гневно бросила она ему в лицо.

Он склонился так, что губы его оказались совсем близко от ее уха.

– А по-моему, такая сделка более чем разумна. Конечно, вы вправе отказаться, хотя, если не ошибаюсь, вы упомянули, что я – ваша последняя надежда. Теперь дело за вами, и ваш ответ покажет, насколько вы любите своего брата.

Он загнал ее в угол! Ей действительно больше некуда было идти. Оставалось либо сделать то, чего он домогался, либо видеть, как мальчик угасает у нее на глазах. Камилла слишком любила Пола, а потому выбора у нее не было.

– Вы подлец! – вырвалось у нее. – Как вы можете после этого называть себя нашим другом!

– Так да или нет, Камилла?

– Вы же знаете, что да, – в отчаянии прошептала она. – Если вы дадите мне деньги, я согласна встретиться с вами... в тот час и в том месте, где вы скажете!

Грейсон резко повернул ее к себе лицом.

– О нет! Деньги после, Камилла! Конечно, я вам доверяю, но люди бывают так забывчивы... Итак, мы договорились, – с удовлетворением объявил он. – Давайте же скрепим наше взаимопонимание поцелуем, – добавил он и склонил голову.

Если бы Камилла не дала уже слово, она бы сейчас бежала прочь со всех ног, но теперь ей пришлось выдержать прикосновение его жадных, ищущих губ. Ее бросило в дрожь, когда его язык попытался проложить себе путь меж ее зубов.

Преисполненная отвращения, она стояла закрыв глаза и молила, чтобы у нее хватило сил выдержать эту пытку. И хотя она так и не ответила на его поцелуй, вид у Грейсона был вполне удовлетворенный.

– Полагаю, нам будет удобнее наверху, – хрипло сказал он.

Ей ничего не оставалось, как последовать за ним к лестнице. Камилла шагала рядом с ним, холодея и чувствуя себя так, будто шла на казнь. Но она не колебалась, помня об! одном: от нее и только от нее зависит сейчас жизнь Пола.

То, что происходило потом за дверями спальни, больше напоминало кошмарный сон. Она упорно отказывалась расслабиться или ответить на его ласки. Он не был груб, всего лишь не обращал внимания на ее нежелание и девственность. Без конца называя ее «кошечкой», он никак не мог насытиться, и когда наступила глубокая ночь, она уже не была невинной – ни душой, ни телом. Камилла чувствовала себя растоптанной, испачканной, оскорбленной.

Самое худшее, однако, ждало ее впереди.

Она соскользнула с кровати, чтобы одеться, потом повернулась и спросила о деньгах. Он рассмеялся ей в лицо:

– Ты всерьез решила, что я дам тебе такие деньги за одну только ночь? – Он полулежал, прислонившись спиной к подушкам и прикрыв бедра простыней. – Какая наивность, если не сказать, глупость! Даже если бы у меня были такие деньги, я бы все равно не дал их тебе, кошечка!

Если бы рядом оказался нож, она без колебания вонзила бы его в это лживое, подлое сердце.

– Вы не достойны даже презрения, мистер Джеррод Грейсон! И я обещаю вы пожалеете о том, что сделали! – крикнула она ему в лицо...

Камилла вернулась в настоящее. Щеки ее были залиты слезами. Она торопливо смахнула их рукой.

– Он просто-напросто посмеялся надо мной! – еле слышно прошептала она. – Посмеялся.

В наступившей тишине она ждала ответных слов Джеррода, но тот молчал. Камилла с тревогой взглянула на него. Поверил ли он ей? Трудно сказать... Голова его была опущена, руки на коленях сжались в кулаки, лицо перекошено болью и гневом. Сердце у нее тоскливо заныло.

– Что мне сказать? Проклятье! Извинение – это слишком, слишком мало! Стоит мне подумать, как... – Джеррод осекся, судорожно сглотнув и, вскочив на ноги, шагнул к гардеробу вне себя от ярости. – Господь свидетель, на этот раз Джеффри зашел слишком далеко, – проскрежетал он и быстро двинулся к двери.