Если женщина хочет... - Келли Кэти - Страница 72

Николь чувствовала себя так, словно она лишилась своего един­ственного союзника на свете.

Участники турне собрались в зале ожидания бизнес-класса, и Николь впервые пришло в голову, что они мало чем отличаются от школьной экскурсии. Администраторы и представители студий напоминали взволнованных учителей, а певцы – подрост­ков, только что вырвавшихся на свободу и решивших поднять как можно больше шума.

Четыре девушки из милой и невинной группы «Карли Герлс» сидели в углу, глушили стаканами красное вино и перебрасыва­лись сальными шутками с фотографом. Розовощекий Грегори, бывшая звезда «мыльных опер», любимец девочек-подростков и их мамаш, дымил как паровоз и одновременно говорил по теле­фону, матерясь через слово. Вели себя прилично только пятеро мальчиков из группы «Юстон», самой писклявой в мире. Они мир­но играли в карманную «монополию». Стервы Лорелеи нигде не было. Может быть, ее исключили в последний момент? Дай-то бог! У Николь не было никакого желания видеть ее вновь.

– Нам нужно сделать несколько фотографий для проспек­та, – сказала Филлис, директор шоу, видимо привыкшая коман­довать буйной молодежью. – Группа, попрошу собраться! – объ­явила она тоном, не терпящим возражений.

Услышав команду, «Карли Герлс» тут же затушили окурки, Филлис быстро убрала предательские стаканы, и все попытались принять вид молодых, счастливых и кристально честных поп-звезд. Грегори выматерился в последний раз, выключил телефон и изобразил обаятельную улыбку, которую обожали все женщи­ны от мала до велика.

– Привет, крошка, – сказал он, пробравшись к Николь и от­бросив со лба прядь натуральных светлых волос. – Мы еще не встречались. Похоже, турне может оказаться забавным.

Николь хмуро покосилась на него. Зачем ей сдался этот дву­личный тип? Дураков нет.

– Хелло! – сказал знакомый ненавистный голос. – Никки, ты опять крадешь моих мальчиков? Очень нехорошо с твоей сто­роны. Я вижу, с тобой нужно держать ухо востро!

Это была Лорелея, обтянутая какими-то розовыми кружевами. Подобный наряд был совершенно неуместен в Хитроу в два часа пополудни. Она выглядела так, словно была готова танцевать во­круг столба в каком-нибудь стриптиз-клубе.

«Неужели ей всего девятнадцать? Не может быть», – подумала Николь. Эта тварь была бессмертной и веками рыскала по земле, выискивая свои жертвы. За девятнадцать лет невозможно стать такой законченной стервой.

– Готовы? – спросил фотограф.

Лорелея, обожавшая сниматься, решила, что она должна быть в центре группы. Растолкав всех, она пробралась в середину, по дороге умудрившись вонзить длинный ноготь в руку Николь. – Уй! – вскрикнула та.

– Извини, пуся, – сказала Лорелея. – Я не хотела делать тебе больно. Мы же с тобой лучшие подружки!

В результате на первой фотографии участников судьбоносного турне Николь была запечатлена в объятиях Лорелеи, вцепившейся в нее мертвой хваткой. При этом Лорелея ангельски улыбалась, а Николь хмурилась. Только тут она поняла, какие кошмарные три недели ей предстоят.

Лорелея испортила ее отношения с Дариусом, и Николь реши­ла отплатить ей любой ценой. С того утра после презентации аль­бома «Корал Фиш» Дариус не звонил ей, а когда Николь позво­нила сама, надеясь помириться, он был холоден и деловит, как будто их не связывали никакие личные отношения.

Николь положила трубку и позволила себе пролить несколько горьких слез, сама удивляясь тому, как много значила для нее его дружба.

Хотя все устроители турне утверждали противоположное, га­строли оказались на удивление трудным делом. Они должны бы­ли посетить шестнадцать городов и дать в каждом по два концерта, часто в один и тот же день. По окончании второго концерта все мечтали только о том, чтобы добраться до кровати. Впрочем, в от­ношении Николь этот напряженный график дал совершенно не­ожиданный результат: она перестала бояться выступлений. Пос­ле нескольких концертов Николь обнаружила, что ей нравится находиться на сцене и что она может петь даже во сне.

Музыкальный критик газеты «Эдинбург Кларион» написал: «Конечно, шоу „Юные звезды“ может показаться не слишком изысканным, но следует поблагодарить организаторов за то, что. они привезли нам харизматическую Николь. Ангельский голос и внешность индийской богини делают ее звездой этого шоу. Судя по шуму, который вызывает ее появление на сцене, публика ду­мает так же».

Хвалебная рецензия, естественно, не улучшила ее отношений с Лорелеей, которая в отместку забрызгала лаком для ногтей приз Николь – набивной цветастый жакет от «Ди энд Джи». В ответ Николь – невозмутимая, как подобает уважающему себя про­фессионалу, – сунула огромную коллекцию косметики Лорелеи в микроволновую печь и держала там, пока все не превратилось в разноцветную кашу. Потом она осторожно вернула косметичку на место – в большой металлический ящик с гримом, который Лорелея заставляла таскать других. Коллекция была ее гордостью и отрадой. Она отказывалась пользоваться той же косметикой, что все остальные, и настаивала, чтобы гримеры применяли только ее собственный, очень дорогой макияж.

Когда Лорелея обнаружила, что случилось, она вопила громче, чем на сцене, причем без всяких усилителей.

– Сука! – Она стояла в дверях гримуборной Николь, как две капли воды похожая на разъяренную самку тиранозавра из «Пар­ка Юрского периода».

Николь, разговаривавшая в это время с Филлис, подняла на нее невинный взгляд.

– Ты о чем, Лор? – мягко спросила она.

– Лорелея, поторопись! – решительно сказала Филлис, давая понять, что не потерпит никаких ссор. – До концерта полчаса, а ты еще не начинала гримироваться.

– Весь мой грим растаял! – взвыла Лорелея.

– Наверно, ты положила его слишком близко к батарее, – по­сочувствовала ей Николь. – В этом зале очень тепло. В отличие от всех остальных.

Время шло, но Николь все еще чувствовала себя неуютно. Нельзя сказать, что она страдала от одиночества: постоянные ре­петиции, концерты, перелеты и интервью не давали скучать. Но девушка так привыкла опекать Памми и Сандру, что ощущала неловкость, заботясь только о себе самой. Однако постепенно она начала осваивать самостоятельную жизнь и даже получать от этого удовольствие.

В свободное время Николь не бегала по магазинам и не поку­пала вороха одежды, как делали остальные девушки. Вместо это­го она совершала долгие пешие прогулки по городам, в которых раньше не бывала, и осматривала местные достопримечательности. Свобода была полная. Она ни за кого не отвечала, не должна бы­ла заботиться о том, не забыла ли Памми спортивную форму и есть ли в доме продукты.

Почти всю свою жизнь Николь чувствовала себя главой семьи. Другие девушки рано покидали дом и жили с бойфрендами, но Николь знала, что никогда не сделает этого. Никогда не сможет бросить сестру и мать на произвол судьбы. Такое ей и в голову не приходило. Но сейчас, вкусив свободы, она все чаще подумыва­ла, что неплохо было бы жить отдельно и не нести ответственнос­ти за родных. Мысль была дикая – она каждый день говорила с Памми по телефону и безумно скучала по девочке. Но постепен­но Николь с удивлением обнаружила, что родные могут обойтись без нее. Сандра даже несколько раз наведалась в школу, хотя до отъезда Николь не посетила ни одного родительского собрания.

Дариус позвонил ей на десятый день турне.

– Я слышал, вы пользуетесь огромным успехом, – сказал он. Николь, которая была в купальном халате и готовилась к ве­чернему концерту, зарделась от удовольствия.

– Я соскучилась! – выпалила она и покраснела еще силь­нее. – То есть, я хотела сказать… Я была бы рада, если бы вы бы­ли здесь, – быстро пролепетала она, надеясь исправить сказан­ное. Боже, какая идиотка!

– Я тоже соскучился, – тихо сказал Дариус.

Николь, стоявшая у телефона, как подкошенная опустилась кровать. – Ох…

– Говорят, что вы поете фантастически, что вы прирожденная артистка и великолепно держитесь на сцене. Завтра вечером на концерте будут присутствовать люди из нескольких зарубежных студий, входящих в состав «Титуса». Они слышали, что вам про­чат необыкновенную карьеру, и горят желанием посмотреть на вас. Тут начался настоящий бум.