Рыцарь Хаген - Хольбайн Вольфганг - Страница 32

Глава 15

Зигфрида он разыскал в противоположном конце лагеря. Ксантенец уже сидел в седле, хотя до выступления отряда еще оставалось немало времени. Словно живой стеной его окружали двенадцать всадников-нибелунгов. На фоне темнеющего неба их силуэты напоминали не людей — они казались мрачными божествами, рожденными не матерью, но людской фантазией. Быть может, они и впрямь существовали лишь в мире человеческих грез. Никто в Вормсе не знал ни их имен, ни их происхождения. Никто их об этом не спрашивал. И никто ни разу не видел, чтобы они принимали пищу. Да, возможно, они действительно были демонами, призванными Зигфридом на службу, и правдой являлось все то, что рассказывали о легендарном повелителе нибелунгов.

Будто прочитав мысли Хагена, один из рыцарей повернул голову и взглянул на него. Хаген содрогнулся. Глаза воина источали ледяной холод, и в наступающих сумерках они сверкали, будто два стальных шара. Мороз пробежал по коже Тронье.

Зигфрид, до сих пор сидевший к нему спиной, повернулся в седле:

— Итак, Альберих разыскал тебя.

— Альберих любого найдет, — буркнул Хаген.

— Поэтому я и таскаю его за собой, — усмехнулся Ксантенец.

— Что тебе нужно от меня? — Хаген приблизился к нему, — Времени у меня немного.

— Я хотел поговорить с тобой. — Голос Зигфрида звучал задумчиво и умиротворенно.

Хаген удивился: никогда он не видел нибелунга в столь благостном настроении, да еще в такой напряженный момент.

Двое рыцарей, восседавшие верхом возле Зигфрида, одновременно расступились, и конь Хагена сам по себе, без принуждения хозяина, подошел к лошади Ксантенца. Тесный круг за его спиной вновь сомкнулся.

Долго молчал Зигфрид, пристально глядя на Хагена. Тронье начинал ощущать беспокойство: нибелунги окружали их плотным кольцом, к тому же они находились на некотором удалении от остального лагеря. То, что может произойти внутри этого круга, не заметит ни одна живая душа. Хаген знал: Зигфрид не осмелится напасть на него, что бы ни случилось, но всем своим существом чувствовал немую угрозу, исходившую от нибелунгов. Их молчание куда яснее, чем любые слова, говорило о том, что он полностью во власти Зигфрида. Ксантенец снова отвернулся, вглядываясь в даль, на север, где под покровом спускающейся ночи затаился во тьме лагерь данов. Далеко-далеко на краю пологой равнины темнела узкая полоска леса.

— Завтра в этот же час, — молвил наконец Зигфрид, не глядя на него, — один из нас, быть может, будет убит. А возможно — и оба.

— Быть может. — Хаген хрипло рассмеялся, и смех его был похож на карканье черного зловещего ворона, — Если ты об этом думаешь, Зигфрид, то стоит уделить время молитве. Почему ты со всеми не пойдешь к священнику и не примешь причастие?

— А кто тебе сказал, что я этого еще не сделал?

— Неужели?

Зигфрид покачал головой:

— Ты же знаешь ответ, Хаген. Я не молюсь по той же причине, что и ты.

— Быть может, я молюсь. По-своему, своим богам. Я не верю в христианского Бога, — добавил Хаген. Интересно, к чему все-таки клонит Ксантенец?

— Значит, Тору или Одину, — молвил Зигфрид, — Это ничего не меняет.

— Нет, ты не прав. Наши боги не для слабаков, Зигфрид. Они помогают лишь сильным, и они никому не обещают прелестей райской жизни. Ты можешь взывать к ним, но если в сердце твоем страх — они не ответят тебе.

Нисколько не смутившись, Зигфрид усмехнулся:

— В таком случае Христос не сильно отличается от Одина, Хаген, — Он повернулся в седле, махнув рукой в сторону лагеря, — Для всех этих людей это хороший Бог. Он им нужен. Им нужен бог, дающий мужество и силу, которых они лишены.

— Бог для… слабаков.

Зигфрид засмеялся:

— Почему бы и нет? Ведь христианство первыми приняли слабые и преследуемые, Хаген. А теперь? Посмотри: эти слабаки завоевали Рим, а скоро завоюют и весь мир. Их Бог сделал их сильными.

— Даже если это и так, то все равно это не твоя религия. Бог слабаков не для тебя.

— Ты прав, Хаген. Этот бог мне не нужен. Я верю в другого бога, похожего на вашего Тора. Быть может, это одно и то же.

— Как просто ты рассуждаешь, — В голосе Хагена зазвучали нотки презрения, — Во всякой вере ты выискиваешь то, что тебе выгодно и соответствует твоим планам. Но ты ведь так поступал всегда, правда? — Он кивнул на юг, — Например, когда ты год назад явился в Вормс, чтобы завоевать его. А теперь ты поэтому вместе с нами пошел воевать против данов и саксов? Может, это вовсе не дружеская услуга, а поступок, из которого ты можешь извлечь выгоду, ведь враги хотят присвоить твою собственность?

Зигфрид нахмурился:

— Честные слова, Хаген. Чтобы их услышать, я и позвал тебя. Давай проедемся немного.

Не дожидаясь ответа, он пришпорил коня, Хаген последовал за ним. Стражи Зигфрида остались позади, необычайная тишина воцарилась вокруг, когда они спустились в долину. Свежевыпавший снежок, искрясь в ночи, приглушал топот копыт их лошадей.

Некоторое время они ехали молча.

— Перед завтрашней битвой, — начал наконец Зигфрид, — прежде чем решатся наши судьбы, я хотел бы знать все, Хаген. Ты ненавидишь меня?

Не сразу ответил Тронье:

— Нет. Все считают, что я тебя ненавижу, Зигфрид. Но это не так.

— Но все-таки ты сказал Кримхилд, что убьешь меня, если…

Хаген резко остановил коня:

— Так ты с ней виделся?

— Конечно, — Зигфрид тоже остановился, — Она мне все рассказала. Итак, Хаген, теперь ты знаешь о нас. То, что мы делали, было безумно глупо. Мы не должны были, как воры, прятаться и встречаться тайком.

— Поздновато ты это понял, да? Ты ведь рисковал не только своей головой.

— Но сейчас, Хаген, — продолжал Ксантенец, — я не стану лгать. Я явился в Вормс, чтобы завоевать его…

— …а заметив, что кусок тебе не по зубам, решил приняться за Кримхилд, чтобы завладеть бургундским троном, — завершил фразу Хаген.

— Согласен, — спокойно ответил Зигфрид, — Да, я действительно поначалу рассуждал примерно так. Но потом я увидел Кримхилд. Я люблю ее, Хаген. И теперь я здесь для того, чтобы защитить ее. Не Бургундию и не Гунтера, — Рука его непроизвольно скользнула к рукояти меча.

Хаген чувствовал: Зигфрид не лгал ему.

— Но что тебе нужно от меня?

— Простого ответа на простой вопрос. Как только мы вернемся, я буду просить руки Кримхилд. Встанешь ли ты на нашем пути?

Долго смотрели они друг другу в глаза — молчаливая дуэль, проиграть которую не желал ни один.

— Нет, — промолвил наконец Хаген, — Я знаю: Кримхилд любит тебя. И я никогда не посмею мешать ее счастью. Если ты был честен и действительно разделяешь ее чувство — я буду молчать. Но если ты лжешь, Зигфрид, если ты хоть раз сделаешь Кримхилд больно — я убью тебя.

— Это я и хотел знать, — Рука Зигфрида отпустила рукоять Бальмунга. — Значит, ты поддержишь нас.

— Я не скажу ни слова против.

— Этого недостаточно, — вскинул голову Зигфрид, — Любому известно, Хаген, что ты истинный повелитель Бургундии. Гунтер слабак, все эти годы он продержался на троне, лишь опираясь на твою руку. И ни одно решение он не примет без твоего совета.

Хаген замер. Неужели это действительно так? За все годы подобная мысль ни разу не посещала его, но в этот момент он вдруг понял, что Зигфрид прав. Неужели он оказал своей поддержкой такую «услугу» Гунтеру? Неужели дружбой и верностью он на самом деле сделал его слабаком, вместо того чтобы помочь ему?

— Не я повелитель Бургундии, — Голос Хагена звучал теперь резко, — Я всего лишь полководец, не более того. Спрашивай Гунтера, коли хочешь получить его сестру в жены. А свое слово я сказал. — Он развернул коня и поскакал назад, к лагерю.