Любимицы королевы - Холт Виктория - Страница 49

Остановясь у особняка на Эбмарл-стрит, она постучала и, когда ее впустили, попросила передать мистеру Харли, что Эбигейл Хилл нужно безотлагательно поговорить с ним.

Ждать девушке пришлось недолго. Ее проводили в гостиную, а через несколько минут туда вошел Харли.

Появление этого человека, как всегда, разволновало ее. У себя он держался по-другому — менее церемонно, и ей невольно представилось, каково быть хозяйкой подобного дома.

Глаза Харли были несколько тусклыми, и едва он вошел, девушка уловила запах винного перегара. Но пьяным хозяин дома отнюдь не был. Эбигейл поняла, что перегаром от Харли несет постоянно; однако вино, казалось, не оказывало на него ни малейшего воздействия.

— Дорогая кузина, — сказал Харли, подошел к ней и взял за руки; при этом капюшон упал ей на плечи. Харли с улыбкой посмотрел ей в глаза, в этот миг лицо его выражало только удовольствие видеть девушку, ничем не выдавая нетерпения услышать, почему она предприняла столь необычный шаг.

Эбигейл не стала держать его в неведении.

— Королева разволновалась и, кажется, даже расстроилась после предложения герцогини назначить Сандерленда на место Хеджеса.

Харли сразу же насторожился.

— Сандерленда! На такую должность! Кузина, мы должны не допустить этого

— Я так и подумала.

— А королева… по крайней мере, рассердилась?

Эбигейл кивнула.

— Все твердит, что Сандерленд ей не нравится, и она не сможет с ним подружиться. Сара ушла в раздражении.

— Ну и дура. Слава Богу. Покинула двор?

— По-моему, да.

— Проследите. Она не должна знать о наших дружеских заседаниях в зеленом кабинете. Иначе им наступит конец.

— Она ни о чем не догадывается.

— Мне надо срочно увидеться с королевой. Маленькая, умненькая кузина, найдите способ сообщить мне, когда Сары определенно не будет, и постарайтесь, чтобы королева пришла в кабинет одна.

Эбигейл кивнула.

— Принц…

— Он не в счет, дорогая кузина, если будет спать — а так почти наверняка и случится. Горячий шоколад очень успокаивает. Напоите его, и пусть себе спит. Он расположен к Мальборо и может замолвить за них слово.

— Принц воображает себя великим полководцем и поэтому восторгается герцогом.

— Сейчас, кузина, надо действовать быстро и осторожно. Сандерленд не должен стать государственным секретарем.

— Когда я узнаю, что Сары нет при дворе, сообщу вам. Потом… встретимся в зеленом кабинете.

— Милая кузина. Правда, хорошо, что мы можем заниматься этим вместе?

— Мне доставляет радость исполнять ваши желания, — ответила девушка.

Харли улыбнулся в ответ и набросил ей на голову капюшон.

— Теперь идите. Пусть никто не знает, что вы приходили сюда.

Эбигейл кивнула, взволнованная, как всегда, их совместным заговором, загадочной привлекательностью этого человека.

Он свел ее вниз по красивой винтовой лестнице. Девушка увидела открытую дверь, в комнате за столом сидела женщина. Эбигейл поняла, кто это. Его жена! И, ускорив шаг, поспешила на улицу.

До чего глупо мечтать! И о чем она мечтала? Надо довольствоваться тем, что есть — а жаловаться ей не приходится. Было время, когда она голодала в этом раскинувшемся перед ней городе, потом служила у леди Риверс, а теперь стала подругой королевы — да, подругой; этого не мог бы опровергнуть никто. Анна привязалась к ней. Возможно, больше, чем сознавала сама. Только теперь она была одурманена Сарой Черчилл — пожалуй, так же, как Эбигейл Хилл Робертом Харли. Удовлетворения такая очарованность не приносит. Радость в действительности. Анне было проще и отраднее с тихой, некрасивой Эбигейл, чем с блестящей Сарой. Да и Эбигейл Хилл не найти счастья, если б она стала искать его в Роберте Харли.

Быстро шагая по парку, Эбигейл приняла решение.

Она даст согласие Сэмюэлу Мэшему и выйдет за него замуж.

Королева, сидя в кресле, потягивала шоколад. Хилл так замечательно его готовит! Принц, несмотря на плотный обед в три часа, где он опять переел молочного поросенка, захотел шоколада, и она, когда Хилл принесла напиток, тоже не отказалась.

Эбигейл играла на клавесине. Королева давно не бывала так довольна.

Стук в дверь! Как быстро, легко промчалась Хилл по комнате!

И возвратилась к сидящей королеве.

— Мистер Харли, ваше величество. Покорнейше просит принять его.

— Дорогой мистер Харли! Как приятно его видеть.

Харли вошел, поклонился, взял белую — слегка распухшую, но все еще красивую руку — и поцеловал.

— Мой дорогой мистер Харли, я как раз вспоминала, до чего приятно мы проводили здесь время.

— Доброта вашего величества ошеломляет меня.

— Хилл, пожалуй, мистер Харли не откажется от чашки шоколада.

Мистер Харли заверил королеву, что приехал прямо от стола и шоколада не хочет.

Он сделал королеве комплимент относительно ее внешности. Отметил, что выглядит она гораздо лучше, чем при последней их встрече.

— Славная, добрая Хилл заботится обо мне, — сказала королева.

— И принцу как будто получше.

— Его замучили приступы астмы. Вчера ночью дышал он с трудом. После обеда и ужина болезнь сильнее дает себя знать. Я говорила, что не будь у него такого аппетита, то, может, ему дышалось бы полегче. Но Хилл готовит ему замечательный отвар, он вдыхает пары и чувствует себя лучше. Хилл, ты должна рассказать мистеру Харли об этом отваре.

— Непременно, ваше величество.

— Послушаю с большим интересом.

— Здоровье принца очень беспокоит меня, — продолжала королева.

— Ваше величество — преданная супруга. А он самый счастливый принц на свете.

— А я самая счастливая жена принца.

Тот что-то пробормотал сквозь сон.

— Все в порядке, Георг, — сказала королева. — Мистер Харли очень тепло отзывается о тебе.

Принц заворчал. Харли пристально посмотрел на него. И, уверясь, что Георг крепко спит, произнес:

— До меня дошел тревожный слух, мадам.

— Вот как?

Блаженное выражение исчезло с лица королевы.

— Он вряд ли обеспокоит ваше величество, — поспешил сказать Харли. — Собственно говоря, я убежден, что нет, потому что вы, мадам, ни за что не позволите честолюбцам выбирать за вас министров.

— Слух о….

— Да, о Сандерленде.

— Мне не нравится характер этого человека, и у нас никогда не будет дружеских отношений.

— Неудивительно. Мне тоже не нравится его характер, и знаю, что я никак не мог бы с ним подружиться.

Ваше величество согласится со мной, — продолжал Харли, — что мы не можем допустить этого.

— Я очень рада, мистер Харли, что вы разделяете мое мнение.

— Ваше величество, в своей снисходительности вы забываете, что только вы правите королевством.

— Я не могла бы править без помощи министров, и мне просто необходимо состоять с ними в дружеских отношениях.

— В высшей степени справедливо, — поддержал ее Харли.

— А с этим человеком…

— Ваше величество никогда не сможет подружиться.

— Истинная, истинная правда.

— Я опасаюсь, мадам, что зреет заговор.

— Заговор?

— Образовать прочный союз из членов определенного семейства…

Эбигейл затаила дыхание. Харли ступил на очень зыбкую почву. Те, кто видел королеву и Сару вместе, должны понимать, как сильны чувства Анны к подруге.

— Мадам, — торопливо продолжал Харли, так как прекрасно знал об этой опасности, — я многим обязан великому герцогу. Я его ставленник. Он помог мне получить занимаемую должность. Но я всей душой служу моей королеве, и если для того, чтобы проявить благодарность за прошлые благодеяния, нужно будет предать мою повелительницу, то мне, мадам, придется быть неблагодарным.

— Дорогой мистер Харли, я понимаю вас. Прекрасно понимаю.

— Проницательность вашего величества всегда ободряла меня. Потому-то я и осмеливаюсь разговаривать с вами подобным образом.

— Прошу вас, мистер Харли, будьте со мной откровенны.

— В таком случае, мадам, скажу вот что. Ни во благо страны, если какое-то семейство становится, по сути дела, правящим. В стране есть одна правительница и только одна. Я буду служить моей королеве всей душой и сердцем, но не стану служить семейству, которое с помощью ухищрений лишает ее неотъемлемых прав.