Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Сланг Мишель - Холод страха Холод страха

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Холод страха - Сланг Мишель - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

Он смотрел на дверь уже несколько минут, но Ви не торопилась. Наконец он переложил бутылку в левую руку.

— Никогда не мог понять, чем ты там занимаешься!

Она ответила сквозь дверь:

— Жду, чтобы ты вырубился и я могла бы спать спокойно.

Он обиделся.

— Ну, вырубаться я не собираюсь. Я никогда не вырубаюсь. Так что можешь не тянуть время.

Дверь резко отворилась. Ви выключила свет в ванной и остановилась в темном проеме двери, глядя на него. Она надела ночную рубашку, в которой выглядела бы соблазнительной, если бы хотела.

— Что тебе нужно теперь? — спросила она. — Ты уже кончил громить бильярдную?

— Я пытался убить сколопендру. Ту, которая тебя так напугала.

— Я не испугалась, просто растерялась от неожиданности. Это же всего-навсего сколопендра. Ты ее прихлопнул?

— Нет.

— Ты слишком медлителен. Тебе придется вызвать специалиста.

— К черту специалиста, — сказал он медленно. — На… специалиста. На… сколопендру. Мне хватает собственных проблем. Почему ты меня так обозвала?

— Как?

Он не глядел на нее.

— Скотом. — Тут он посмотрел на нее. — Я тебя пальцем ни разу не тронул.

Она прошла мимо него к кровати и прислонила подушку к бронзовому изголовью, села на кровать, поджала ноги и откинулась на подушки.

— Знаю, — сказала она. — Я имела в виду совсем не то, что тебе могло показаться. Просто я взбесилась.

Он нахмурился.

— Ты имела в виду совсем не то, что мне могло показаться. До чего же мило! Мне сразу стало куда легче. Так какого черта ты имела в виду?

— Надеюсь, ты понимаешь, что только все затрудняешь.

— А мне трудно! По-твоему, мне нравится сидеть здесь и упрашивать мою жену, чтобы она мне объяснила, почему я недостаточно хорош для нее.

— По правде говоря, — сказала она, — мне кажется, тебе именно это как раз и нравится. Позволяет тебе чувствовать себя жертвой.

Он поднял бутылку, чтобы текила оказалась на свету, и секунду-другую всматривался в золотистую жидкость, потом переложил бутылку назад в правую руку. Но так ничего и не сказал.

— Ну хорошо, — сказала она через некоторое время. — Ты обращаешься со мной так, словно тебе безразлично, что я думаю и чувствую.

— Я стараюсь, как могу лучше, — возразил он. — Если мне хорошо, считается, что и тебе должно быть хорошо.

— Я говорю не только о сексе. Я говорю о том, как ты обращаешься со мной. О том, как ты со мной разговариваешь. О твоем убеждении, будто я должна любить все, что любишь ты, и не могу любить того, чего ты не любишь. То, как ты считаешь, что вся моя жизнь обязана вращаться вокруг тебя.

— Тогда почему ты вышла за меня? Тебе понадобилось два года, чтобы открыть, что ты не хочешь быть моей женой?

Она вытянула ноги перед собой. Ночная рубашка закрывала их до колен.

— Я вышла за тебя, потому что любила тебя. А не потому что хотела, чтобы со мной до конца моих дней обращались, как с вещью. Мне нужны друзья. Люди, с которыми я могу разделять что-то. Люди, которым не безразлично, что я думаю. Я чуть было не поступила в аспирантуру, потому что хотела изучать Бодлера. Мы женаты два года, а ты все еще не знаешь, кто такой Бодлер. Единственные люди, с которыми я встречаюсь, это твои приятели-выпивохи. Или сотрудники твоей фирмы.

Он хотел что-то сказать, но она продолжала:

— И мне нужна свобода. Мне нужно принимать собственные решения, делать собственный выбор. Мне нужна моя собственная жизнь.

Опять он попытался сказать что-то.

— И мне нужно, чтобы меня ценили. А для тебя я значу меньше твоего обожаемого кия.

— Он сломался, — резко сказал Крил.

— Знаю, что сломался, — сказала она. — Мне все равно. Вот это важнее. Я — важнее.

Тем же тоном он сказал:

— Ты сказала, что любила меня. Ты меня больше не любишь.

— Господи, до чего ты туп! Ну, подумай сам! Ты-то делаешь хоть что-то, чтобы я почувствовала, что ты меня любишь?

Он опять переложил бутылку в левую руку.

— Ты спишь направо и налево. Наверняка трахаешь каждого сукина сына, которого сумеешь заманить в постель. Вот почему ты меня больше не любишь. Наверняка они проделывают с тобой все пакости, которых я не допускаю. И ты пристрастилась к такому. Тебе скучно со мной, потому что я недостаточно тебя возбуждаю.

Она уронила руки на подушки.

— Крил, это бред. Ты болен.

Встревоженная ее движением, сколопендра выползла из подушек на ее левую руку. Она помахивала ядовитыми коготками, а усиками изучала ее кожу, выискивая самое удобное место, чтобы укусить.

На этот раз она взвизгнула. Отчаянно взмахнула рукой. Сколопендра взлетела в воздух.

Ударилась о потолок и свалилась на ее голую ногу.

Теперь сколопендра разъярилась. Ее толстые ножки бешено заработали, чтобы вцепиться и атаковать.

Резким взмахом свободной руки от себя он сбросил сколопендру с ее ноги. А когда она ударилась об стену, швырнул в нее бутылкой. Но она уже скрылась во тьме под кроватью. На одеяло обрушился дождь осколков и текилы.

Ви слетела с кровати и спряталась позади него.

— Я больше не могу. Я ухожу.

— Это же всего только сколопендра, — пропыхтел он, стаскивая бронзовую завитушку с изножья. Зажав ее в одной руке, точно дубинку, другую руку он подсунул под кровать и приподнял ее. Он выглядел достаточно сильным, чтобы раздавить одну сколопендру. — Чего ты боишься?

— Я боюсь тебя. Боюсь того, как работает твой рассудок.

Переворачивая кровать, он смахнул одну из ламп для чтения. В спальне стало еще темнее. Когда он зажег плафон, сколопендры нигде не было.

Комната разила текилой.

(Гостиная.

(Диван в том же положении, в каком его оставил Крил. Угловой столик лежит на боку, окруженный вянущими цветами. Вода из вазы оставила мокрое пятно на ковре, похожее на еще одну тень. Но в остальном комната не изменилась. Горят все лампы. Их яркость подчеркивает те места, куда их свет не достигает.

(Крил и Ви там. Он сидит в кресле и следит, как она роется в большом стенном шкафу, дверцы которого открываются в гостиную. Она ищет вещи, какие хочет взять с собой, и чемодан, в который уложить их. На ней платье-балахон без пояса. Почему-то в нем она выглядит совсем юной. Без обычной стопки или бутылки в руках он кажется неуклюжее обычного.)

— У меня такое впечатление, что тебе это доставляет огромное удовольствие, — сказал он.

— Ну, конечно! — сказала она. — Ты же всегда во всем прав. Почему бы и не теперь? Я никогда еще так не веселилась с тех самых пор, как вывихнула коленку в выпускном классе.

— А как насчет брачной ночи? Она же была одним из замечательнейших событий в твоей жизни.

Она выпрямилась, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд.

— Если будешь продолжать, меня сейчас вывернет у тебя на глазах.

— Из-за тебя я себя чувствую абсолютным дерьмом.

— Опять в точку. Сегодня ты просто блистаешь.

— Ну, у тебя такой вид, будто ты получаешь огромное удовольствие. Уж не помню, когда я видел тебя такой возбужденной. Наверняка ты выжидала подобного шанса с тех самых пор, как начала спать с кем попало.

Она швырнула косметичку через комнату и опять начала рыться в шкафу.

— Меня интересует самый первый случай, — сказал Крил. — Он тебя соблазнил? Спорю, его соблазнила ты. Спорю, ты заманила его в постель, чтобы он обучил тебя всем пакостям, какие знал.

— Заткнись, — пробурчала она из шкафа. — Заткнись. Я ведь не слушаю.

— Тут ты обнаружила, что он для тебя чересчур нормален. Ему требовалось просто перепихнуться. Ну, и ты отшила беднягу и продолжала искать чего-нибудь посмачнее. Теперь ты, конечно, уже набила руку, как затаскивать мужчин к себе в трусы.

Она выбралась из шкафа с его старой бейсбольной битой в руке.

— Черт тебя дери, Крил! Если не прекратишь, клянусь Богом, я вышибу твои смердящие мозги.

Он невесело усмехнулся:

— Не получится. За супружескую неверность к ответственности не привлекают. За убийство мужа тебя в тюрьму засадят.