Холод страха - Сланг Мишель - Страница 25

Он собрался изнасиловать ее? Конечно же, желания у него самые низменные. Она попыталась уйти, уйти из своей спальни, уйти от него. И уже начала терять сознание, превращаться в овощ, но усилием воли заставила себя вернуться. Там, где нет ничего, будет еще хуже, там она ничего не могла изменить, здесь же у нее оставался шанс.

Секунды текли. Он не ложился рядом. Молли открыла глаза, повернула голову. Они по-прежнему вдвоем. Он стоял и смотрел на нее, смотрел с восторгом, как смотрят на женщину итальянцы, подумала она, видя в тебе лучшую женщину всех времен и народов. Его взгляд задержался на ее босых ступнях, жаркий, как солнце. Туфли она носила очень маленького размера. "Ножки у тебя, как у принцессы", — не раз говорил ей Карл.

— Доверься мне, — проурчал он. — Не шуми, не сопротивляйся, ты можешь мне доверять.

Внизу открылась дверь. Молли вновь захлестнула паника.

— Мамик, я пришла, — крикнула с лестницы Сара. Тоненьким голоском, испуганно.

Человек-Тигр метнулся в темный коридор, бесшумно, словно кот, хотя на нем были заляпанные грязью армейские ботинки.

До Молли донесся шум короткой борьбы, словно воздух выпустили из надувного шарика, и он вернулся с добычей.

Молли видела, что глаза Сары горят злостью и страхом. Человек-Тигр взглянул на связанную девочку, которую держал в руках, и с величайшей осторожностью опустил ее на кресло, стоявшее у кровати, скинув нижнее белье Молли на пол.

Каждые полчаса или около того он проверял веревки; Молли отслеживала время по своему пульсу.

Он спустился вниз, чтобы позвонить. Она все слышала. Все чувства обострились. Моему ребенку грозит опасность, думала она. Я бы сорвала дом с фундамента, не будь у меня связаны руки.

Молли отчаянно искала выход.

— Мамик, что происходит? — прошептала Сара.

Но Молли смогла ответить лишь стоном, липкая лента сжимала ей губы. Стоном раненого животного, который она тут же заглушила.

И взглядом дала понять Саре, что той надо молчать.

Молли перевернулась на живот, пытаясь развязать руки, а когда собралась вновь перекатиться на спину, вспомнила письма. Может, То, что она узнала из писем, и стало причиной беды. Может, и нет. Но кое-что из написанного Карлом запало в память. Человека-Тигра завораживала идея наивности, да только Молли уже и не помнила, когда рассталась с последними ее остатками.

Молли улеглась на спину. Жалобно заскрипели пружины старой кровати. Сможет она изобразить наивность, дабы убедить Человека-Тигра в своей искренности?

Она услышала, как он поднимается по лестнице, и решила, что это ей по силам. Вспомнила, как это делается. Ничего же не исчезает бесследно. Наконец-то ей представилась возможность обратить собственную наивность себе же на пользу.

Он открыл дверь, постоял в дверном проеме, массивный, как гора. Она смотрела на него снизу вверх, глаза переполняли, как она надеялась, потерянность, доверчивость и слепая надежда на спасение. Он же застыл памятник, монумент. Как по мановению волшебной палочки нужное чувство вернулось, наполнило ее до краев. И он таки клюнул, принял стекляшку за бриллиант, потому что подошел и начал развязывать веревку. Поверх его вполне человеческого, с литыми мускулами плеча Молли видела, как Сара тихонько распутывает веревку, которая стягивала ей руки.

Он лежал рядом с ней, глубоко дыша. Расстегнув воротник синей рубашки.

— Я не причиню тебе зла, — говорил он. — Просто мне нужно место, чтобы отлежаться, обдумать, что делать дальше. Я знал твоего мужа. Он рассказывал мне о тебе. — Последнюю фразу он произнес мечтательно, полузакрыв глаза.

— Да, я знаю. Он писал мне о тебе. У меня такое ощущение… будто мы давно знакомы. — Ее голос дрогнул.

Он шумно выдохнул. Ел ли он лесных зверей, задалась она вопросом. А потом ужаснулась от другой мысли: вдруг он поедал и свои человеческие жертвы.

Но она — не жертва, она — сообщник его преступлений. И она должна все время помнить об этом, всем своим видом это подтверждать.

Она подкатилась к нему, удивленно ахнула, откатилась вновь, словно коснулась чего-то раскаленного. Неспешно прошлась взглядом по его телу. Он это заметил, и тело закаменело, словно он превратился в огромный член.

Если б не лицо, думала она, мне бы такое тело очень даже понравилось, когда я была моложе и ничего не знала. Он очень похож на Карла, такой же мускулистый… Тут она вспомнила, где она, с кем лежит в кровати, и по телу пробежала дрожь.

Мозолистой рукой он начал гладить ей шею. Зеленоватые пальцы, набухшие вены, ногти круглые, аккуратно подстриженные. Зубы квадратные, желтоватые, резцы крупные.

Она застонала тем самым стоном, который всегда возбуждал Карла. Карл пытался понять, отчего это происходит, но так и не смог. Чем больше пытался, тем сильнее возбуждал его стон Молли.

Человек-Тигр начал неторопливо раздевать ее. Она попыталась помочь, но он оттолкнул руки Молли. Она с трудом поборола отвращение. У меня нет рук, думала Молли, он — мои руки. Я должна через это пройти, чтобы дать Саре время освободиться от пут и позвонить в полицию.

Сара свернулась на кресле калачиком. Солнце уходило, опускалось все ниже, и девочку уже скрыла тень. Она ослабляла стягивающие руки веревки, совсем как высвобождается из них фокусник, которого запирают в сундук.

Молли ненавидела даже мысль о том, что Сара увидит, как мамик отдается Человеку-Тигру, но подумала, что девочка, может, не будет смотреть на кровать. Она и в фильмах не любила подобных эпизодов.

Человек-Тигр тем временем раздел ее, положил в удобное для себя положение. Молли не сопротивлялась, превратившись в тряпичную куклу. Холодный ветерок прошелся по ее телу, превратив пот в лед. Она взглянула на свое тело, посиневшее, нереальное. Человек-Тигр поднялся перед ней, стоя на коленях, расстегнул рубашку, обнажив могучие мышцы груди. Кожа блестела металлом, Молли не увидела ни единого волоска, ни даже поры. Желтые глаза округлились, расширились.

У Молли возникло ощущение, что она проснулась на мокрой простыне после кошмарного сна. Коснувшись живота, она поняла, что он напускал на нее слюней.

Он улыбнулся, наклонился вперед, накрыл ее сначала тенью, потом телом.

— Медленно, — прошептала она ему на ухо, когда он овладел ею. — Я хочу, чтобы это длилось вечность.

Распластавшись под его тяжелым телом, она наконец услышала, как Сара соскользнула с кресла и на цыпочках пошла к двери.

Вечность она и получила. Член у него был огромный, так что внутри все разрывалось. Она сказала себе: тут две субстанции, как масло и вода. Одна из них — я, вторая — он. Они не смешиваются. Они даже пребывают в разных мирах.

Она хотела выиграть время и прилагала для этот с немало усилий.

— Медленнее, дружок, медленнее, — произнесла она, должно быть, миллион раз с разными интонациями.

И когда Человек-Тигр кончил, Молли почувствовала, как свело судорогой громаду детородного органа, она знала, что отвлекла его, что он давно уже не может думать ни о чем другом.

Он скатился с нее, и дышать стало чуть легче. Но тут же страх и отвращение подкатили к горлу, во рту появился горький привкус.

Она сглотнула слюну, смешанную с желчью, прислушалась. Ни звука. Сара решила дожидаться полицию на улице?

Рука Человека-Тигра, с медной кожей, зелеными прожилками вен, легла ей грудь, прижимая к кровати. Она решила, что жест этот выражает признательность. Сама же она уставилась в потолок, искала подходящие слова. Не нашла ни одного.

Она смотрела куда угодно, только не на него. В угол, в окно, за которым исчезали последние лучи солнца.

Что случилось с Сарой? Почему внизу так тихо? Она бросила короткий взгляд на дверь, которую Сара, уходя, оставила чуть приоткрытой.

Глаза Человека-Тигра проследили за ее взглядом, обнаружили тоненькую полоску света, вернулись к пустому креслу.

Он вскочил с кровати, одним прыжком добрался до двери, распахнул ее. Пружины облегченно заскрипели, освободившись от его веса. Молли скатилась с кровати следом за ним, выбежала в коридор. Ее обдало холодным воздухом. Снизу донесся шум борьбы, что-то упало, разорвалось.