Он не ангел - Ховард Линда - Страница 13

В спальне послышался шорох, и Дреа похолодела. Рафаэль! Она резко развернулась и отперла дверь. Затем, широко распахнув ее, вышла, не глядя по сторонам, словно не подозревала, что он там и чуть не наткнувшись на него. Изобразив возглас удивления, она отскочила в сторону.

– Я не знала, что ты здесь, – прохрипела она, довольная своим голосом.

Рафаэль положил руки ей на талию и, хмуря брови, посмотрел ей в лицо:

– Ты что, заболела? У тебя ужасный голос.

– Простыла, наверное, – промямлила Дреа, глядя в пол. – Проснулась от кашля.

Рафаэль приподнял ее голову, и его темные глаза зашарили по ее бледному лицу, по синим кругам под глазами. Дреа неподвижно стояла, с трудом сдерживая отвращение от его прикосновений, хотя Рафаэль был красив – с густыми черными волосами и правильными чертами лица. Даже в лучшие времена жизнь с ним доставляла Дреа мало радости, а уж теперь об этом и говорить нечего – ненависть в ней горела мощным пламенем.

Тем не менее ей удалось взять себя в руки: когда она наконец, подняв голову, посмотрела на Рафаэля, на ее лице было написано страдание. Она закрыла глаза и с усилием сглотнула, затем выпрямилась и, мягко высвободившись из его рук, направилась к закрытой нише с одеждой. Открыв дверцу, она включила свет и заглянула внутрь – там по всему полу в беспорядке валялись туфли, весь шкаф был забит вешалками с одеждой, втиснутыми как попало, без всякой системы.

– Мне нужно искать работу, – беспомощно и растерянно проговорила она подрагивающим голосом. – Но я не знаю, что в этом случае надеть.

Ничего подходящего, в чем можно было бы ходить на собеседования, у нее в шкафу не нашлось. Впрочем, там вообще не было ничего, с чем было бы жаль расстаться. Каждый предмет одежды выбирался только с тем расчетом, чтобы как можно выгоднее продемонстрировать внешние достоинства Дреа, то есть ее вещи выглядели либо слишком ярко, либо чересчур открыто. Ни одной более-менее скромной вещи: все юбки или выше колена, или с сексапильным разрезом сбоку.

Рафаэль приблизился к Дреа сзади и, обхватив ее рукой, притянул к себе, затем наклонил голову и прижал свои теплые губы к ее виску.

– По-моему, у тебя жар, – вполголоса проговорил он. – Тебе сегодня лучше посидеть дома. Поправишься – будешь думать, что надеть. – Он коротко и снисходительно улыбнулся, словно говорил с ребенком.

– Но мне нужно… – Дреа отлично знала, что никакой температуры у нее нет, но именно этих слов ждала от Рафаэля.

– Нет, – перебил ее он. – Тебе незачем выходить и уж тем более искать работу. Тебе вообще ничего не нужно делать, отдыхай.

Дреа отстранилась и с несчастным видом посмотрела ему в лицо. Ее губы едва заметно подрагивали.

– Но… вчера…

– Вчера я был идиотом, – с нажимом проговорил Рафаэль. – Послушай, детка, не знаю, сколько раз тебе это повторять, но ты мне не наскучила, клянусь. Я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты осталась, а я, как и раньше, буду о тебе заботиться. Ты же не сможешь жить одна. Ты ни на что не способна, кроме того как быть красивой. Но с этим ты чертовски хорошо справляешься.

Она устало вздохнула и склонила голову на плечо Рафаэлю.

– Я не знаю, что делать. – Беззащитность, сквозившая в ее позе, обезоружила Рафаэля, и Дреа в очередной раз уверилась, что способна управлять своим лицом. Она не поверила, что Рафаэль – впервые в жизни – согласился признать свою неправоту, и пришла в ярость, услышав его суждения о ее умственных способностях. Последнее по логике вещей не должно было бы ее задеть – ведь она сама костьми ложилась, чтобы убедить его в этом. Но к черту логику. Только ненависть и ярость могли прервать ее бесконечное эмоциональное падение. Только за них она могла зацепиться. Рука Рафаэля скользнула вниз по спине и, задержавшись, слегка погладила ее поясницу.

– О чем и речь: тебе ничего не нужно делать. Будем жить, как жили раньше. Не надо ничего менять.

Он даже представить себе не мог, как много уже изменилось. Дреа помолчала, делая вид, что обдумывает его слова, затем – на всякий случай – зашлась в кашле. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее голос восстановился.

Притянув Дреа к себе, Рафаэль сжал ее в объятиях.

– Сегодня тебе нужно отдохнуть, расслабиться. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя завтра. Хочешь получить вечером подарок? Скажи что.

– Не знаю, – снова вздохнула Дреа. – Пожалуй, я действительно сегодня посижу дома. Ходить по магазинам не хочется. А ты сегодня что делаешь? Ты дома? – Дреа подпустила в голос нотку слабой надежды, словно бы желала, чтобы он остался с ней, хотя почти на сто процентов была уверена в обратном. Рафаэль днем редко сидел дома. Он любил бывать на людях, других посмотреть и себя показать, при этом никогда не брал Дреа с собой, разве что намечалась вечеринка, где он мог с ней показаться.

– Нет, у меня дела. Я оставлю с тобой пару ребят, ты не против? Будет что-нибудь нужно или захочешь куда-нибудь пойти, скажи им. – Рафаэль всегда оставлял в квартире кого-то из своих. Это осложняло задачу ФБР и вообще всем жаждущим проникнуть в пентхаус и установить там свои средства наблюдения. Поначалу за Дреа постоянно присматривали две «няньки». Когда она куда-то выходила, один обязательно шел с ней, другой оставался сторожить квартиру. Позже, когда Рафаэль заключил, что ей можно доверять, необходимость в «няньке» для Дреа отпала, и она стала выходить одна, а в пентхаусе оставался только один охранник. Сейчас Рафаэль, наверное, думал, что, оставляя сопровождающего для нее, он осчастливил Дреа, тогда как на самом деле сильно осложнял ей задачу.

– Кого? – «Только не Орландо», – молила про себя Дреа. Орландо Думас был самой острой стрелой в колчане Рафаэля, специалистом по компьютерам. А ей вовсе не хотелось, чтобы специалист по компьютерам заглядывал ей через плечо. Когда она переехала к Рафаэлю, Орландо оставался с ней чаще других, поскольку, по мнению Рафаэля, был самым дотошным из всех.

– А кого ты хочешь?

– Мне все равно, – равнодушно ответила Дреа. Выскажи она какое-либо предпочтение, Рафаэль сразу бы насторожился: с чего это вдруг? Нельзя было также сказать, кого она не хочет, – все с тем же результатом. Поэтому, чтобы не подвергать себя лишнему риску, стоило ему самому предоставить выбор. Она справится в любом случае. – Наверное, посмотрю кое-что в интернет-магазинах, а если почувствую себя лучше, схожу в библиотеку.

– Вот и славно. – Он снова поцеловал ее, на этот раз в лоб. – Не знаю, когда вернусь, так что ужинай без меня, хорошо?

– Хорошо. – «Просто отлично». Она часто ужинала без него, как, впрочем, и обедала. Завтракали они, правда, вместе, сегодняшний день был исключением: Дреа проспала и опоздала к столу. Она никогда не заблуждалась на свой счет, зная, какое незначительное место занимает в жизни Рафаэля. И как можно было этого не знать – ведь ее держали здесь лишь в качестве сексуальной игрушки, которая всегда под рукой. Найти ей замену ничего не стоит, ее легко забыть… а также заплатить ею за услугу.

Но это изменится. После всего, что она сделает, Рафаэль никогда ее не забудет.

Успокоенный тем, что угроза переворота в его налаженном быту благополучно миновала, Рафаэль еще раз обнял Дреа, чмокнул в щеку и вышел из комнаты. Она с облегчением вздохнула. В ногах после сильного напряжения чувствовалась слабость. Играть роль, следить за каждым своим словом и выражением лица ей никогда не составляло труда, но теперь для этого от нее требовались неимоверные усилия, вызывавшие у Дреа страшную усталость. В голове у нее словно тикали часы, напоминая, что долго она продолжать в таком же духе не сможет.

И все-таки она действовала чрезвычайно осмотрительно: перед тем как уйти, он мог еще раз заглянуть к ней. Дреа включила телевизор, нашла канал покупок, приглушила звук и устроилась на кресле, накинув на колени кашемировый плед. Закрыв глаза и напрягая слух, она ждала, когда раздастся щелчок закрываемой двери. Она вообще убрала бы звук. Но пока он не ушел, в любой момент мог появиться в ее комнате. Сколько же времени ей приходилось тратить на «подготовку почвы», на то, чтобы даже в случае малейшей вероятности вызвать у него подозрения все было шито-крыто, чтобы никто ни к чему не мог придраться.