Доктор Смерть - Келлерман Джонатан - Страница 46

Фаско облизал губы.

— Я не смог найти ничего определенного. Впрочем, недостатка в исчезнувших девушках нет. Это происходит по всей стране, и в большинстве случаев их тела так и не находят. Я уверен, что Раштон-Берк продолжал убивать, только теперь он делал это аккуратнее.

— Уверены? Маньяк-психопат не может просто так изменить свои привычки.

— Привычки он не менял, — возразил Фаско. — Изменилась форма выражения. Вот что выделяет Берка среди прочих серийных убийц. Он дает волю своим самым кровожадным стремлениям, но в то же время может быть очень осторожен. В высшей степени осторожен. Только подумайте, сколько ему понадобилось терпения, для того чтобы стать врачом. И вот еще что. Возможно, во время пребывания в Нью-Йорке Берк переключился с убийств и изнасилований на свое второе увлечение, возникшее в Мичигане и развившееся в Бейкерсфилде. Ему понравилось прекращать страдания больных. Знаю, это далеко не одно и то же, но между этими преступлениями есть кое-что общее: жажда власти. Игра в Господа Бога. Когда Берк близко познакомился с больницами изнутри, развлекаться в реанимационной палате для него стало проще простого.

— Каким образом Берк убивал всех этих людей? — спросил Майло.

— Существует много способов расправиться с больным так, чтобы это не вызвало никаких подозрений. Зажать нос, придушить, поиграть с капельницами, ввести суккинил, инсулин, калий.

— В тех трех клиниках, где Берк работал летом, происходило что-нибудь необычное?

— Когда речь идет о том, чтобы получить какую-нибудь информацию, Нью-Йорк — худший город на земле. Скажем так: мне удалось установить, что в тех местах, где работал Берк, произошло несколько сомнительных смертей. Если быть точным, тринадцать.

— Тут все это есть? — спросил Майло, указывая на папку.

Фаско покачал головой.

— Свои записи я ограничил только конкретными фактами. Никаких предположений. Полицейские отчеты, заключения о вскрытии и так далее.

— То есть, часть информации была добыта незаконным путем, так что ее нельзя будет использовать в суде.

Фаско промолчал.

— Ваша дотошность поражает, агент Фаско, — сказал Майло. — Имея дело с выпускниками Куантико, я привык сталкиваться преимущественно с ковбойским лихачеством.

Фаско снова продемонстрировал свои огромные белые зубы.

— Рад, что сломал сложившийся у вас стереотип, детектив Стерджис.

— Этого я не говорил.

Специальный агент подался вперед.

— Вы можете и дальше оставаться враждебным и недоверчивым. Но, честное слово, какой смысл вам строить из себя загруженного работой представителя местных правоохранительных органов, на которого давит большой плохой федерал? Вам часто предлагали подобную информацию?

— В том-то все дело, — усмехнулся Майло. — Когда что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, на поверку так и оказывается.

— Замечательно, — сказал Фаско. — Раз вам не нужно это досье, отдавайте его назад. Желаю удачи в поисках того извращенца, кто прикончил доктора Мейта. Кстати, он начал отправлять людей в путешествие навстречу смерти приблизительно в то же время, когда Майкл Берк — Грант Раштон решил серьезно заняться медициной. Не сомневаюсь, Берк следил за деятельностью Мейта. Уверен, что похождения Мейта, широко освещенные средствами массовой информации, сыграли свою роль в том, что Майкл Берк стал убивать больных. Хотя, разумеется, Майкл начал шалить в реанимационных отделениях гораздо раньше. Его главной целью было убивать. — Он повернулся ко мне. — Вы не согласны, что то же самое применимо и к доктору Мейту?

Он начал называть Берка по имени. Отвратительная интимная близость, рожденная бесплодным расследованием.

— Вы считаете Мейта серийным убийцей? — спросил Майло.

Лицо Фаско оставалось безмятежно-непроницаемым.

— А вы нет?

— Кое-кто считал Мейта ангелом милосердия.

— Уверен, Майкл Берк мог вытянуть из кого-нибудь такое же признание. Но мы-то знаем, что происходило на самом деле. Мейт стремился к неограниченной власти над людьми. И Берк тоже. Вам известны шутки про врачей, строящих из себя Господа Бога. Так вот, эта парочка занялась этим на практике.

Майло потер крышку стола, словно пытаясь очистить кончики пальцев.

— Значит, Мейт вдохновил Берка, и тот отправился в Сиэттл и поступил в медицинский колледж. Этот парень любит путешествовать.

— Он только и делает, что путешествует, — согласился Фаско. — Однако вот что любопытно: до тех пор, пока Берк не перебрался в Сиэттл и не купил подержанный «Фольксваген»-фургон, у него официально никогда не было собственной машины. Как я уже сказал, вирус постоянно изменяется, и его никак нельзя ухватить.

— Кто умер в Сиэттле?

— Университет штата Вашингтон не пожелал открыть свои архивы. Официально ни в одной из клиник не было серий необъяснимых смертей пациентов. Но можно ли доверять такой информации? И, конечно же, недостатка в серийных убийствах не было.

— Значит, Берк вернулся к девушкам? А он случайно не тот самый «убийца у Зеленой реки»?

Фаско улыбнулся.

— Ни одно из преступлений у Зеленой реки не похоже на предыдущую работу Берка. Однако мне известны по меньшей мере четыре случая, заслуживающие более внимательного рассмотрения. Девушки с многочисленными ножевыми ранами, привязанные к дереву в глухих местах, и все это в радиусе ста миль от Сиэттл а. Все преступления не были раскрыты.

— Днем Берк орудует с капельницами в клинике, в свободное от работы время режет девушек, и еще каким-то образом умудряется учиться в медицинском колледже.

— Знаменитый Банди убивал, учась в юридическом колледже. Берк действовал гораздо осторожнее, хотя, как и большинство психопатов, со временем он начал расслабляться. Это едва не стоило ему диплома врача. Он с трудом сдал экзамены по научным дисциплинам, получил низкие оценки за врачебную практику и по общим показателям оказался в самом низу курса. Но все же ему удалось закончить колледж и устроиться в клинику ветеранов армии в Беллингэме. И снова мне не удалось ознакомиться с архивами клиники, но если выяснится, что во время дежурства Берка старые солдаты умирали слишком часто, я не свалюсь в обморок. Затем Берк работал в том же городе в скорой помощи, после чего перебрался назад в штат Нью-Йорк, устроился на высокооплачиваемую работу в клинику «Юнитас» и добавил к своему автоарсеналу еще одну машину.

— Но фургон оставил? — спросил я.

— Вне всякого сомнения.

— Какую машину? — спросил Майло.

Я понял, он гадает: БМВ?

— Трехлетний «Лексус», — сказал Фаско. — С моей точки зрения, скорая помощь — идеальное место для одиночки с отклонениями психики. Много крови и страданий, необходимо принимать решения в вопросах жизни и смерти, резать и зашивать, график дежурств плавающий — работаешь двадцать четыре часа подряд, затем несколько дней свободен. И что очень важно: с пациентами общаешься всего один раз в жизни, никаких долговременных связей. Берк мог продолжать свою игру многие годы, но он все же оставался психопатом, так что рано или поздно должен был проколоться. Что и произошло.

Майло улыбнулся. Он пятнадцать лет прожил вместе с врачом скорой помощи. Я слышал, как Рик с восторгом отзывался о свободе, следствии отсутствия долгосрочных привязанностей.

— Он решил отравить своего шефа, — сказал Майло. — В статье говорилось, что тот отстранил Берка за недобросовестное выполнение служебных обязанностей. Что за этим скрывается?

— У Берка появилась привычка не появляться на работе тогда, когда его ждали. Плюс плохие отношения с пациентами. Шеф — доктор Рабинович — говорил, что порой Берк вел себя с ними просто ужасно. Как правило, он был сама обходительность и сострадание, особенно с детьми. Но иногда его было не узнать — Берк срывался, обвинял больных в том, что те излишне драматизируют ситуацию или просто являются симулянтами. Он даже пытался выставить кое-кого из приемного отделения, требуя, чтобы они освободили место для тех, кто действительно болен. Постепенно такие выходки случались все чаще и чаще. Берка неоднократно предупреждали, но он просто отрицал все, в чем его обвиняли.