Доктор Смерть - Келлерман Джонатан - Страница 29

— Нет, но все знали, что он был поверенным доктора Смерть. Об этом говорила вся округа. Этот Хейзелден — тот еще подонок. В прошлом году мы устроили вечеринку — нас здесь живет четверо, все студенты. Ничего дикого, мы все зубрилы, просто захотели устроить себе праздник раз в году, отметить окончание семестра. Мы постарались никому не мешать, предупредили соседей записками. Одна женщина — миссис Каплан, она живет вон в том доме — даже прислала нам бутылку вина. Проблем не было ни с кем, кроме как с этим Хейзелденом. А он натравил на нас полицию. В двадцать минут двенадцатого. Поверьте мне, все было спокойно, ну, может быть, музыка играла излишне громко. Какой же он лицемер! После того разгрома, что он учинил здесь.

— Какого разгрома?

— Ну, телевидение, журналисты, прочий мусор.

— Это случилось недавно?

— Нет, несколько лет назад, — сказал Чамберс. — Сам я не видел, в то время я еще жил в другом месте. Но один из моих друзей уже снимал этот дом. Он говорит, вся улица превратилась в зоопарк. Это было еще тогда, когда Мейта арестовывали после каждого случая. Они с Хейзелденом устраивали пресс-конференции прямо здесь. Приезжали телевизионщики: телекамеры, софиты, оборудование. Перегораживали движение, после них газоны оставались усеянными мусором. В конце концов кто-то из соседей пожаловался Хейзелдену, но тот пропустил это мимо ушей. И вот после всего этого он натравил полицию на нас. Подонок, на лице у него вечно недовольное выражение. Вы полагаете, это он? Он пришил своего дружка?

— Почему вы так решили, мистер Чамберс?

Тот усмехнулся.

— Потому что этот тип мне не нравится... а также потому, что он смылся. Понимаете, он ведь был рупором доктора Мейта, и ему следовало бы оставаться здесь, трубить во все трубы. Ведь именно это было самым главным, так? Только из-за этого мне было не по душе занятие Мейта.

— Что вы имеете в виду? — спросил Майло.

— Ну, они превращали страдания человека в эффектное зрелище. Хочется окончить мучения больного — замечательно. Но зачем кричать об этом во всеуслышание? Насколько я понял со слов своего друга, Хейзелден обожал появляться перед телекамерами. Так что логично было предположить, что он и сейчас будет себя так вести. Хотя, наверное, теперь, после смерти Мейта, ему больше нечего комментировать.

— Возможно, — согласился Майло. — Вы больше ничего не хотите о нем рассказать?

— Нет. Послушайте, Оставьте мне свой телефон, и если я его увижу, то сразу вам позвоню. Натравил полицию на веселящихся студентов. Какой подонок!

По дороге назад в управление Майло сказал:

— Сначала миссис Мейт, теперь этот сосед. Прозорливость человека с улицы. Похоже, об этом деле думают все кроме меня.

— Адвокат, который ездил в фургоне.

— Да-да, излюбленный вид транспорта убийц-психопатов. Ты только представь себе: один серийный убийца представляет в суде интересы другого. И одерживает победу.

— Только здесь он и одерживал победу, — сказал я. — Хейзелден не мог зарабатывать на жизнь юриспруденцией, поэтому занялся прачечными-автоматами. Зогби сказала, виной тому был Мейт. Но может быть, у Хейзелдена и до этого дела шли из рук вон плохо, и Мейт, наоборот, стал его спасением. Он вскочил на подножку машины путешествий и помчался навстречу славе. Потом у них с Мейтом произошла размолвка. Или, как ты сказал, Хейзелден захотел большего.

— Он шагнул на первую строчку в списке подозреваемых. Пора наведаться к нему в контору.

— Где она находится?

— На Мирикл-майл, в старой части города, к востоку от музея. Хейзелден арендует офис над рестораном персидской кухни. Кроме его офиса там такие же убогие конторки. Повсюду ощущение плесени — такое можно увидеть только в старых фильмах.

— Секретарши у него нет?

— Я заглядывал туда дважды, еще два раза там были Корн и Деметри. Дверь была заперта, никто не отвечал. Пора искать владельца дома. Твое время надо беречь. Возвращайся домой к Робин и Фидо.

Я не стал спорить. Я устал. А завтра мне предстоит встреча со Стейси Досс; мне было нужно заглянуть в ее историю болезни.

— Так на ком же ты сосредоточиваешь внимание? — спросил я. — На Хейзелдене или Донни Мейте?

— Я должен выбирать между дверью номер один и дверью номер два? А можно выбрать дверь номер три? А еще лучше, я пригляжусь повнимательнее к обоим. Если Донни наш бродяга, найти его будет нелегко. Я собираюсь выяснить, освободили его вчистую или условно. Если именно его видела миссис Кронфельд, возможно, Донни до сих пор болтается в Голливуде. Это как раз соответствует твоему предположению, что он следил за Мейтом.

— Следил за папочкой.

— Погруженным в собственный мир и считающим себя бессмертным... Думаю, мне надо связаться с Петрой, никто лучше нее не знает, что происходит на улицах города.

Петра Коннор работала в отделе расследования убийств полиции Голливуда. Молодая, настойчивая, умная, она недавно была произведена в следователи второго разряда, после того как помогла Майло в раскрытии серии убийств инвалидов. Сразу после этого Петра со своим напарником раскрыли убийство Лизы Рамси — рассеченное на части тело бывшей супруги телезвезды было обнаружено в парке Гриффит. Она обратилась ко мне за помощью. Свидетелем убийства стал двенадцатилетний мальчишка, живший в парке — замечательный сложный ребенок, один из самых очаровательных пациентов, какие у меня были. Ходили слухи, что напарник Петры Стю Бишоп собирается перейти на административную работу, а сама она к концу года получит третий разряд, после чего новый начальник поручит ей что-то таинственное.

— Передавай ей от меня привет, — сказал я.

— Непременно, — рассеянно ответил Майло, устремив взгляд куда-то в бесконечность.

Закрывшись в своем собственном мирке. В настоящий момент я был рад, что не включен в этот мир.

Глава 12

Понедельник, половина десятого вечера, близится к концу очень длинный день.

Робин отмокала в ванне, а я лежал в кровати, просматривая историю болезни Стейси Досс.

Завтра утром мы с ней встретимся и начнем разговаривать вроде бы о колледже.

Впервые Стейси использовала для прикрытия колледж.

Теплый мартовский вечер, пятница. Я уже успел принять двух других детей, печальных малышей, пораженных ядом спора об опеке. Затем целый час заполнял истории болезни. Потом стал ждать Стейси. Сгорая от любопытства.

Несмотря на некоторую предубежденность по отношению к Ричарду Доссу — наоборот, вследствие этой предубежденности, я постарался подойти к его дочери непредвзято. И все же я не мог не строить предположений. Что могло получиться в результате союза Ричарда и Джоанны? Я терялся в догадках.

Красная лампочка, возвещающая о том, что кто-то подошел к задней двери дома, мигнула строго в назначенное время, и я пошел встречать девушку. Она оказалась очень невысокой — всего пять футов два дюйма, в коричневых сандалиях. Торжество логики генетики; Доссы вряд ли могли породить баскетболистку. Стейси локтем прижимала к груди большую ярко-зеленую книгу, название которой мне мешал разглядеть рукав белой водолазки.

Нормальная подростковая фигура, лицо пухленькое, но никак не полное. Если Стейси действительно поправилась на десять фунтов, как утверждала Джуди Маниту, до того она была просто тощей. Я вспомнил, что сама Джуди состоит из одних углов. В ее кабинете я видел фотографии дочерей — двух блондинок с яркими глазами, в очень коротких платьях в обтяжку... тоже очень худых. Младшая, Бекки, напоминала скелет.

Впрочем, это к делу не относится. Моя пациентка Стейси. У нее были круглые щеки, но вытянутое лицо, напоминавшее лицо матери на фотографии времен учебы в колледже. Высокий широкий лоб в прыщах унаследован от Ричарда. В целом лицо эльфа; тут потрудились оба родителя.

Стейси смущенно улыбнулась. Представившись, я протянул руку. Не отводя взгляда, девушка с готовностью взяла ее, сверкнув на полсекунды новой улыбкой, на которую ушло много калорий.