Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Хеннен Бернхард - Страница 32

Но эльфы не должны приходить за ней, не сейчас! Время упущено… Она должна остаться здесь и помочь Люку. Защитить его от Леона и самого себя. И… она хотела его любви. Это было все, что у нее осталось. Если она потеряет и его, это разобьет ей сердце.

— Я не могу уйти отсюда, Зимнеглаз. А ты должен вернуться. Найди Сильвину. Скажи ей, что я не могу уйти. Пусть никто не приходит! Я останусь здесь. Стану рыцарем. Но я не забыла Фьордландию. Я убегу, когда Люк будет вне опасности. И верну себе трон, если кто-то осмелится отнять у меня мое наследство. Лети к моей маме! Скажи ей, что я жива. Скажи ей, что мне… — Она умолкла. Она была среди врагов. И была вынуждена стать к ним ближе, чем когда-либо могла себе представить. — Скажи маме, что все будет хорошо. А когда сделаешь это, прилетай сюда снова. Принеси весточку о моем отце. О маме… Я должна знать, что с ними. Я знаю, Фенрил где-то в тебе, Зимнеглаз. Ты ведь понимаешь меня, не правда ли. Граф? Как же ты мне ответишь-то? Глупая я девочка. — Она рассмеялась. — Пожалуйста, принеси мне весточку. Так мне будет легче выдержать жизнь здесь. Они убьют Люка, если я уйду. Я не могу, Фенрил. Я не могу… Но и не вынесу без вестей. Пожалуйста, прилети еще! Всего один разок! Скажи мне, что Леон обманул меня и мой отец жив. Скажи мне, что моя мама не взяла себе другого мужа. Я буду ждать тебя в каждое новолуние на холме возле башни моих Львов. Пожалуйста, возвращайся, Зимнеглаз!

Она подошла к окну и распахнула его.

— Лети, Зимнеглаз. И не забывай меня. Будь свободен! Ты ведь знаешь, каково нам, пленникам. Принеси мне надежду!

Большая птица оттолкнулась. Его когти еще раз глубоко впились в тело девочки. Гисхильда почти ничего не почувствовала от тоски. Леон наверняка соврал! Быть такого не может, чтобы ее отца не было в живых. Зимнеглаз принесет ей уверенность. Нужно только набраться терпения. Две луны, может, три… Граф Фенрил вернется в облик птицы. Может быть, он даже принесет ей письмо от отца.

Гисхильда не смогла сдержать улыбки. Она знала, как трудно даются ее отцу сражения с пером и чернилами. Но он никому не поручит этого, он напишет ей сам. От радости ее переполнило теплое чувство. Она выдержит эту жизнь. А когда они с Люком станут рыцарями, бежать будет легче. И Люк обязательно понравится отцу! Он просто не может не понравиться!

Зимнеглаз скрылся во тьме. Принцесса снова закрыла окно. До сих пор все шло хорошо. Ей повезло! А сейчас она задаст рыцарям задачку. Леон и Лилианна поймут, что она была здесь. Но она украдет свежую простыню, а старую бросит в озеро. Она вставит решетку на место и закрепит маленькими камешками, и придется внимательно приглядываться, чтобы увидеть, что она сделала. Из коридора отпереть ее комнату будет легче легкого. Она не открывается только изнутри. Все будет выглядеть так, будто она никогда не покидала своего узилища.

Девочка улыбнулась себе под нос. Пусть ломают голову, как она все это провернула! Только нельзя допустить, чтобы они ее поймали. Гисхильда открыла дверь и выглянула наружу. Все было тихо.

Древо Крови

От волнения Люк не спал всю ночь. Слишком много событий! Он устал, лег на постель, и совершенно расслабился. Но голова его работала без передышки. Как же много непонятного. Ясно лишь одно — теперь все будет хорошо. Но представить себе, в каком направлении пойдет его жизнь, он не мог. Он хотел быть рыцарем, но он не такой, как все.

Мальчик вздохнул. На горизонте первая полоска зари прогоняла ночь над горами. В теле все еще чувствовалась тяжесть. Постель была смята… Он даже не раздевался. На миг закрыл глаза и подумал о Гисхильде. Скоро Друстан разбудит ее и остальных. У нее всегда плохое настроение, когда ее будят. Но это никогда не длится долго. Скоро он увидит ее…

Он не мог дождаться, когда они останутся одни. Он хотел поцеловать ее. Но делать это перед другими ему всегда было немного стыдно. Он совершенно не стеснялся, когда они всем звеном шли купаться голышом. Но когда остальные смотрят, как он целует Гисхильду… Тут другое. В эти моменты ему хотелось быть с ней наедине.

Он подумал о запахе ее волос. Она носила с собой аромат леса. Она…

Дверь его комнаты открылась. Вошел Леон. Он был похож на стихию — бурю, белую, сильную. У старика под глазами залегли темные круги, но усталым он не выглядел совершенно. Примарх улыбнулся и опустился на постель к Люку.

— Сегодня особенный день — День Пробуждения новых послушников. День, когда все звенья твоего курса получат герб. Это будет великий день для ордена. Но я здесь не поэтому…

Люк сел. Ему стало неловко оттого, что он лежал на постели одетый и в сапогах. Быть рыцарем — это значит всегда вести себя примерно, изо дня в день напоминал им Друстан. Даже если ты один и знаешь, что на тебя никто не смотрит.

Мальчик расправил на себе одежду.

Леон склонил голову и взглянул на мальчика. Как мог человек, которого Люк смертельно боялся, внезапно показаться ему таким приветливым и добросердечным?

— Я обещал, что поделюсь с тобой великой тайной, Люк. Когда ты узнаешь ее, то станешь понимать все, что произошло, гораздо лучше. Ты поймешь, что я не хотел быть жестоким по отношению к тебе… Но должен был быть уверен в тебе. И должен был защищать орден от Других.

— Я знаю, что…

— Нет, Люк. Речь идет не о Новом Рыцарстве. Речь идет о другом ордене. Он является настолько тайным, что в настоящее время в Валлонкуре о нем знают только пятеро. Ты будешь принадлежать к этому ордену. В следующее новолуние мы примем тебя в Братство Святой Крови. Вчера открылось, что ты — один из нас.

Люк спросил себя, могут ли у честного рыцаря быть тайны, но Леон уже продолжал:

— На наши тайные встречи я смогу брать тебя только тогда, когда ты заслужишь рыцарские шпоры. Но твое образование здесь, в Валлонкуре, будет протекать иначе, чем у других послушников. У тебя появятся дополнительные обязанности. Тебе придется учиться гораздо больше. Наградой станет то, что ты сможешь лучше понять мир, созданный Тьюредом. В тебе течет особенная кровь, Люк де Ланцак, избранник божий. Боюсь, что обязанности часто будут угнетать тебя. Ты ни с кем не должен делиться своей тайной. Даже с Гисхильдой, даже если ты любишь ее всем сердцем. Она меньше всех должна знать о том, кто ты на самом деле. Не пойми меня превратно… Мое сердце радуется, когда узнает, что кто-то из наших послушников или братьев-рыцарей открыл для себя любовь. И в данном случае даже неважно, что втайне Гисхильда — язычница.

Люк испугался до глубины души оттого, что именно примарх знает тайну принцессы. Он был стражем веры. Он не потерпит еретиков в рядах Нового Рыцарства!

— Люк, мир не делится на черное и белое. Я рад твоей любви, и в то же время я беспокоюсь. Следи за собой, и за Гисхильдой тоже. Остальные послушники звена не должны узнать, насколько далека она от истинной веры. Она не должна молиться своим божкам, произносить еретические речи и оскорблять Тьюреда. Пожалуйста, защити ее от нее самой. Надеюсь, что со временем она найдет дорогу к Тьюреду. Будь ее стражем. Огради ее от зла!

— Да, господин, я сделаю это, — горячо произнес Люк. — Я благодарен тебе за твое снисхождение к ней, брат примарх. — Он хотел опуститься на колени и поцеловать руки Леона. Каково же старику терпеть язычницу в рядах рыцарства самого святого Ордена Церкви. Он всегда будет обязан Леону.

Примарх не позволил Люку осуществить его намерение.

— Не унижайся передо мной. Мы — братья. — Он тихонько рассмеялся. — Хотя я и брат, который выглядит как дедушка. Ты должен знать, что даже если бы Гисхильда не была тайной язычницей, ты не имел бы права ничего говорить ей о братстве. Мы — избранные Господом, а врагам нашим нет числа. Даже в церкви есть себялюбивые священники, лжесвятые, которые клянутся Господом, а на самом деле только сотрясают воздух! Мы должны остерегаться их. Но однажды мы откроем миру свою тайну. И с того времени он станет лучше, Люк. Нам предназначено защищать нашу Церковь. Никто не может сражаться за нее так, как можем это делать мы. А твоя сила целителя, Люк, она просто граничит с чудом. Когда простые люди увидят, на что ты способен, они сочтут тебя святым. — Он ухмыльнулся. — Не беспокойся, я не сделаю этого. Я знаю, что ты — мальчик с высокими целями, в голове у которого всякий вздор. Но однажды мы станем другими. Когда ты постигнешь мир и будешь готов отдать всего себя, ты действительно станешь святым.