Брат из царства ночи - Келлехер Виктор - Страница 24

– Видите! – сказал он, указывая на извилистую линию. – Это дорога. Одна единственная, куда не доходит солнце. Если мы по ней пойдем, мы дойдем до… дойдем до…

– До Луана? – спросила Нари ослабевшим голосом.

Он внезапно опустил руку. Да, он не сразу сообразил, куда мог завести их амулет. Он думал лишь о том, чтобы найти дорогу через лабиринт, чтобы не потеряться в этом громадном городе. Но Нари была права. Куда еще могла вести тропа, как не к Луану? Да и Пилар то же самое говорила: «К Ночному Лорду или к Солнечному, какого бы ты ни искал». Сейчас ему вспомнились эти слова. И в первый раз они имели смысл – вьющаяся тропа на амулете могла читаться как вперед, так и назад, от одной змеиной головы к другой.

– Да, – ответил он мрачно, – дорога, которая ведет к Луану.

Он был так разочарован, что не заметил, как амулет выскользнул из его пальцев. Он стукнулся о выступ и упал бы в воду, но Лал успел поймать его.

– Луан! – сказал он хриплым шепотом, и снова поднес амулет к карте. Затем он снова произнес с дрожью открытия: «Луан! » – и ткнул огромным пальцем в точку, на которую большая из змеиных голов отбрасывала свою тень.

В его голосе не было и намека на скорбь, его массивные черты лица наполнились странной радостью.

– Что это? – спросила Нари, в не меньшей степени, чем Реймон, удивленная его ответом. – Ты хочешь пойти туда? К нему?

– Домой… для мамы… – шелестел Лал в восторге. – Лал… берет Пилар… домой…

– Пилар? – удивленно переспросила Нари.

– Он носит ее останки в этом мешке, – объяснил Реймон. – Он хочет похоронить их где-то в этом городе.

Он внимательно наблюдал за Нари, когда говорил это, ожидая, что она с отвращением отпрянет от мешка. Но этот мешок, казалось, отталкивал ее не больше, чем сам Лал.

– И ты думаешь, что твоя мать связана с Луаном ? – спросила она Лала, мягко кладя свою руку на его плечо. – Ты приготовился отнести ее туда? Ради нее встретиться лицом к лицу с Ночным Лордом?

Он решительно кивнул.

– Мама говорит… домой… около Луана… около воды… – Снова он повернулся к карте, изучая ее, запоминая затемненный маршрут, которым им предстояло следовать. Наконец он кивнул. – Лал… запомнил… – сказал он твердо и потянулся, будто бы для того, чтобы поднять Нари и Реймона к себе на плечи.

– Минуточку, – возразил Реймон, отступив назад, – не просите меня идти с вами. Я здесь для того, чтобы свести счеты с Солмаком, только и всего.

– И как ты собираешься это сделать? – спросила Нари. – Солнечные ворота заперты с той стороны. Ты не сможешь выйти.

– Это еще не значит, что я должен бежать сдаваться Луану! – вспылил Реймон, возвышая голос, доносящийся теперь уже до ворот.

– Почему? – настаивала она. – Ты сам сказал, что Луан спас твою мать. Он и тебя, может быть, спасет.

– А если нет? – громко возразил Реймон, не заботясь о том, что его голос раздается по всей округе.

Он видел, что она борется с собой, собирая все свое мужество, чтобы покрепче ухватиться за Лала. Ее золотая кожа находилась в резком контрасте с его темным волосатым телом.

– Я готова попробовать, – сказала она доверчивым тоном, – я уверена, что Лал защитит нас, если сможет. Так же, как он сделал это вчера.

– Если ты такая дура, чтобы верить, что он сможет… – начал он, раздираемый ревностью и гневом.

Его прервали громкие голоса со стороны ворот. Кто-то отчетливо выкрикивал:

– Позовите Солмака! Скорее позовите Солмака!

– Опасность, – пробормотал Лал, и на его лице отразилась тревога. – Реймон… не остается… Лал говорит… Вместе идем…

На этот раз он не позволил Реймону возражать. Подхватив на руки обоих своих спутников, он бросился прочь от ворот. Синяя вода забурлила, когда он грудью стал пробивать себе путь.

Глава семнадцатая

ДОРОГА ПО ЛАБИРИНТУ

Дорога, которой они шли, была узкая, по сторонам ее стояли высокие здания, так что путешествие по Запрещенному городу походило на продвижение по поросшему зеленой бахромой туннелю. Солнце тускло светило сквозь переплетенные ветви. В самых сумрачных местах тучи крошечных насекомых клубились над синей водой, малиновые стрекозы уносились прочь при их приближении, ящерицы и водяные змеи высовывались и наблюдали за ними своими глазами-бусинками, прячась за качающимися листьями. И на каждом повороте, греясь в редких пятнах солнечного света, сидели крокодилы. Огромные мрачные создания шлепались в воду и подплывали к ним, но всегда, как только песня Лала начинала звучать в жаркой тишине, они резко поворачивали обратно к своим нагретым выступам.

Нари, удобно расположившаяся на плечах Лала, была заворожена всем происходящим вокруг. Реймон же со страхом поглядывал на крокодилов, все еще сомневаясь в том, что Лал способен уберечь от них путников. Кроме того, Реймон часто вслух беспокоился о том, в правильном ли направлении они двигались.

– Ты уверен, что мы идем, куда надо? – спрашивал он каждый раз, когда они хоть немного меняли направление.

И снова его страхи оказывались напрасными, потому что на каждом четвертом или пятом переулке они встречали очередную карту города – линии, сверкающие в солнечном свете. И когда Лал подносил к ним амулет, тень непременно показывала, что они не сбились с пути, следуя единственной золотой линии, вьющейся через лабиринт улиц.

После каждой подобной проверки Лал терпеливо успокаивал Реймона:

– Лал… помнит…

И он действительно помнил, потому что вскоре поднялся ветер и нагнал облака, закрывшие солнце. Полагаясь теперь только на свою память, Лал шел навстречу усиливающемуся ветру.

К полудню вода покрылась рябью, и брызги от маленьких волн летели им в лицо, с обеих сторон улицы свисающие завесы ползучих растений под порывами ветра колыхались и спутывались в нечто невразумительное.

Промокший с ног до головы Реймон взмолился первый.

– Мы что, не можем остановиться хоть ненадолго? – воскликнул он, растирая глаза, саднящие из-за соленой воды.

Лал уже свернул, чтобы поискать место для отдыха, но вдруг заметил что-то впереди. Тут же его лоб тревожно нахмурился, и он принялся грести руками по воде, чтобы продвигаться быстрее.

– Что случилось? – спросила его Нари.

– Луан… – прохрипел он, изо всех сил пробираясь к скрытому убежищу.

Луан! Реймон инстинктивно пригнулся, разглядывая убежище, ожидая, что какое-нибудь чудовищное лицо выглянет сейчас из-за свисающих виноградных лоз.

Но когда Лал, подскальзываясь, выкарабкался из воды, мальчик увидел лишь несколько красно-коричневых пятен на мшистом камне. В середине самого большого пятна виднелся отпечаток огромной ноги.

– Что это? – спросила Нари.

– Кровь, судя по виду, – хладнокровно ответил Реймон, вспомнив, как он бросил копье и услышал звук удара по живому телу где-то за воротами. – Вероятно, кровь Луана, – добавил он, – больше ей неоткуда взяться.

Лал, спустив своих спутников на землю, в отчаянии опустился на колени посреди кровавых пятен. Он снова запел, но на этот раз очень грустно, издавая плач, который был отчетливо слышен в реве ветра. Прозвучали несколько первых нот, когда среди листвы появилась водяная змея. До того как Реймон и Нари успели издать предупреждающий возглас, змея скользнула вверх по руке Лала и обернулась вокруг его шеи. Но это не было нападением. Ее прикосновение было столь же мягким и уверенным, как и собственно Лала, ее чеканная головка мягко прижалась к его щеке, словно утешая.

Нари, напуганная появлением змеи, придвинулась ближе к Реймону. Он был этому рад: рад тому, что она была рядом с ним, что ее пальцы вцепились в его руку, а не в руку Лала.

– А она не… не сделает ему больно? – неуверенно спросила она.

Он потряс головой:

– Я не думаю. Он привык к ним, и они, кажется, его любят.

Тут же, к его досаде, она выпустила его руку, сделала шаг, затем другой по направлению к Лалу.

– Кажется, он здесь свой, да? – спросила она удивленно.