Небесное Око - Кек Дэвид - Страница 40

— Ага, ты останешься в живых, если не притронешься ни к воде, ни к плодам, что растут в этом лесу, — закончил Берхард, поднимаясь в стременах. — Я не хочу оскорбить твои чувства, Эйгрин, но этот лес, если уж и не потусторонний мир, то очень к нему близок. Есть мы, и есть они. Внутри леса надо следовать десяткам, если не сотням правил.

— Верно, — произнёс Конзар, всматриваясь в зелёный туннель, который образовывали сплетающиеся над дорогой ветви деревьев. Он повернулся лицом к отряду. — Я знаю о чем говорю. Много лет назад я с ребятами пересёк этот лес.

Ламорик медленно кивнул и произнёс:

— Я не хочу поворачивать назад.

Молодой лорд повернулся к отряду. Люди ещё в Акконеле догадывались, что им предстоит, и в глубине души уже смирились. И все же Ламорик был должен обратиться к отряду с речью.

— Лорд Морин бросил мне вызов. Вы все видели сами. Он обещал, что на турнир приедет главный герольд Эрреста, чтобы стать свидетелем состязания. Судьба дала нам последний шанс, когда мы его уже не ждали. Больше фортуна не будет к нам столь благосклонна, — Ламорик посмотрел на них, задерживая взгляд на каждом члене отряда. — Я вижу в случившемся длань провидения. Нам надо ехать.

Никто не проронил ни слова.

Ламорик, пришпорив коня, первым въехал на лесную тропу. Отряд последовал за ним.

Над отрядом что-то шептало зеленое море листвы, через которое просачивались лучи заходящего солнца. Дьюранд задрал голову и на мгновение ему показалось, что он — утопающий, погружающийся в глубины океанской бездны. Потом это ощущение пропало.

— Держите ушки на макушке, — сдержанно произнёс Гутред. — Пока вроде все тихо. Никому не спать, если хотите выбраться из этого леса живыми. Я говорил с браконьерами Гелебора. Они постоянно шастают по этому лесу и остаются невредимыми, потому что относятся к каждому листочку, как к скорпиону.

Во главе кавалькады ехал мрачный сэр Конзар. Меч и щит, которые рыцарь держал наготове, служили для Дьюранда лучшим предупреждением, чем все приказы и команды вместе взятые. И все же лес был зелёным и светлым. Дьюранд начал понимать ирданских крестьян, которые предпочли укрыться в этой чаще, не дожидаясь злого рока, который был готов обрушиться на их деревню. В лесу даже пахло иначе, приятней. В Ирлаке воздух был влажным, пропитанным запахом грязи и мокрой травы. В лесу, казалось, все ещё царило лето. В Ирлаке деревья давно уже сбросили листву, здесь же она была зеленой. Но несмотря ни на что, Конзар держал оружие наготове.

Каждый часовой знает, что любая опасность с течением времени становится обыденностью. Страх пропадает. Через час дорога, покрытая лабиринтом каменистых кочек, пошла под уклон. Всадники, нарушив строй, сбились в кучу. Дьюранд с Гутредом оказались почти во главе кавалькады — впереди них скакали Конзар, Эйгрин и Ламорик. Теперь Дьюранду казалось, что они находятся под его надёжной защитой.

— Ничего не понимаю, — донёсся голос Ламорика. — Почему он лишил сына наследства? Что случилось с Альвен? — помолчав, молодой лорд добавил. — Бедный отец. Теперь его планам не суждено сбыться.

Конзар не отводил взгляда от петляющей дороги:

— Простите ваша светлость? — переспросил Эйгрин.

— Извините. Я о свадьбе. Мне минуло не больше тринадцати зим — я служил пажом в Уиндговере, когда отец объявил, что отдаёт Альвен в жены Радомору Ирлакскому. Я думал, что это лишь политика — союз верных короне герцогств и старых родов. Пара свадеб, и он свяжет Монервей, Ирлак и Гирет в союз верных государю земель. Потом я увидел её будущего супруга. Я домой приехал на Зимний Излом. Альвен… знаете, она порой была остра на язык, и один из вассалов моего отца, Ситрик Гоул, буркнул под нос что-то про неё. Назвал её то ли гадюкой, то ли мегерой. Помню, как обозвал его про себя сукиным сыном, но Радомор… Он, как молния, подскочил к Ситрику, выволок его во двор… Он поднял Гоула над землёй. За шею. Этот болван болтался, словно на виселице, только вместо петли были руки Радомора. Эта свадьба была более чем союз благородных домов. Радомор любил её, взял её в жены, сражался за неё.

Дьюранд, задрав голову, подумал о Небесном Оке.

— И вот теперь Аильнор лишил сына наследства. Какую смерть приняла моя сестра? Альмора увидела её в лодке? Что за ирония судьбы. Я думал, Альвен счастлива. У неё был ребёнок.

У Дьюранда был ключ к разгадке. Он знал, что вызвало ярость Радомора. Он понимал, что пусть недолго, но он все же был тюремщиком Альвен и её ребёнка. Дьюранд все знал. «Сейчас или никогда, — решил он. — Если я смолчу, то больше не смогу называть себя мужчиной».

— Я все думаю и думаю об этом, — сказал Ламорик. — И вот нас занесло сюда, — закончил он, всматриваясь в заросли деревьев.

Дьюранд не мог больше молчать.

— Разгадку ищи в её муже.

Эти слова произнёс не Дьюранд.

В то же мгновение отряд пришёл в движение, послышался лязг извлекаемых из ножен мечей, хлопки опускающихся забрал.

На дороге стоял высокий стройный незнакомец, очень похожий на воинов, которых Дьюранд видел в Фецкой лощине. Из-под плаща холодно поблёскивала медная кольчуга.

Конзар, спрыгнув с коня, приставил меч к горлу незнакомца.

— Все как обычно, — пробормотал человек. Он даже не обратил внимания на острый клинок, готовый в любой момент оборвать его жизнь. Взгляд у незнакомца был, как у лунатика — казалось, он смотрел не на людей, а сквозь них.

— Отойди в сторону, Кон, — выдохнул Ламорик.

Конзар подчинился, но меч от горла незнакомца не убрал.

— Ты кто? — спросил Ламорик.

Незнакомец выдержал паузу и, сощурив глаза, заявил:

— Таких, как вы, было много. Очень много.

— Отчего ты заговорил о моей сестре?

— Всегда так, — человек разговаривал словно не с ними. — Вы отправляетесь на турнир, — добавил он.

— Не знаю, что…

Конзар поднял руку:

— Ты говоришь о Хайэйшес?

— О турнире, — поправил воин.

Конзар стукнул его кулаком в грудь, но широкоплечий незнакомец показался скорее удивлённым, нежели раздосадованным таким поступком рыцаря.

— Что за турнир? — спросил Конзар.

— Боуэрский турнир у Гласс.

— Спроси ещё раз, кто он такой, — вмешался сэр Эйгрин.

— Как твоё имя? — спросил Ламорик. — Мой капитан убьёт тебя, если ты не ответишь.

Словно лишь только теперь незнакомец заметил приставленное к горлу острие меча.

— Меня зовут Сейвин. Я ищу… — незнакомец моргнул и покачал головой. — Вы едете на турнир?

Нахмурившись, Ламорик повернулся к капитану.

— О каком турнире он говорит?

— Я кое-что слышал о нем, ваша светлость, — ответил Конзар. — Он проводится в Гесперанде каждые семь лет со времён Великого царства.

— Но… у нас нет времени. Мы должны ехать в Хайэйшес.

Лошадь Ламорика, словно уловив настроение седока, энергично закивала головой.

— Мы можем попытаться, — ответил Конзар.

Человек, назвавший себя Сейвином, кивнул и быстро, как молния, отпрыгнул с дороги под сень деревьев, уйдя с направления удара меча. Склонившись, он поднял с земли оружие минувших времён. Сначала в полусумраке сверкнул длинный меч. Дьюранд подумал, что вряд ли под сенью небесных сфер сохранился второй такой клинок. За мечом последовал овальный щит и позолоченный шлем. И, наконец, показалось очень странное оружие. Где-то у самой земли воин ухватился за что-то и потянул, извлекая на свет длинное чёрное древко. Пядь за пядью древко поднималось над землёй, пока не показался наконечник. Незнакомец взмахнул копьём, забрасывая его себе на плечо, и с острия в сторону отряда сорвались тугие капли. Одна из них попала Дьюранду на щеку.

Гутред впился глазами в лицо Дьюранда. Дьюранд коснулся пальцами влаги и взглянул на них — они были красными. С острия копья, заливая тёмное древко, сочилась кровь.

Сейвин выпрямился, гордо задрав подбородок, — безумный воин, пришедший к ним из глубины веков. Он явно собирался присоединиться к отряду.