Небесное Око - Кек Дэвид - Страница 29

— Ламорик, — выдохнул Дьюранд.

По толпе рыцарей и слуг пронёсся ропот. Кто-то выругался.

— Точно, — кивнул молодой лорд.

Ропот в шатре усиливался, но Дьюранд едва его слышал. Перед ним сидел младший сын герцога Гиретского, брат женщины, которую не без помощи Дьюранда заточили в башню Ферангора, дядя ребёнка, которого скорее всего уже нет в живых. Дьюранду показалось, что Силы Небес насмехаются над ним.

— Согласись, догадаться было не просто, — заёрзав в кресле, сказал Ламорик.

— Ваша светлость, — пошатываясь, Дьюранд отвесил поклон.

— Не спорю, мой друг, — кивнул Ламорик, — прошло немало лет с той поры, когда я в последний раз почтил своим присутствием Акконель, край, который я и родиной толком назвать не могу. Я появился на свет, когда отец… разъезжал по гостям.

Никто не рассмеялся.

— Так, значит, ты Дьюранд из Коль, сын одного из вассалов моего отца. Я же — Ламорик — младший сын герцога Абраваналя. Вот мы и познакомились. Отчего ты не с сэром Киреном? Отчего ты не в Акконеле?

— Ваша светлость… Предполагалось, что я унаследую лён под названием Грейвенхольм, но изначально наследником был… все думали что он…

— Ты о чем? — Ламорик показался озадаченным. Наконец, его лицо просияло догадкой. — Кораблекрушение? Ты о Хирнане? Он нашёлся?

Дьюранд подумал, что ему надо рассказать об Альвен и её сыне.

— Да, его звали Хирнан, — произнёс Дьюранд.

— Силы Небесные! Земли его отца должны были отойти тебе. Как, говоришь, звался лён? Грейвенхольм?

— Да.

— И что сейчас?

— Что?

Альвен наверняка мертва. Дьюранд с тоской вспомнил её образ в окне высокой башни.

— Что сейчас? — повторил Ламорик. — Ведь Грейвенхольм тебе не достался.

— Ничего, — выдавил из себя Дьюранд. — Мой отец не может прогнать человека, который принёс ему присягу.

— Господь да убережёт нас от честных отцов. Но кто тебя сюда послал? Мы не получили от Кирена ни весточки.

— Кирен? Он… он ни о чем не знает, — нашёл в себе силы признаться Дьюранд.

— Ты хочешь сказать, что просто ушёл от него?

— Вряд ли я могу взять к себе в свиту рыцаря, бросившего своего сюзерена, которому принёс клятву верности. Неужели ты… Рыцарь.

— Ваша светлость, — произнёс Дьюранд. — Я не рыцарь.

— А кто тогда? Оруженосец? Именем душ усопших, заклинаю тебя, ответь, что мне с тобой делать? Герольды отрежут мне уши, если я позволю тебе сражаться на турнире. Какой от тебя прок? Я имею полное право приказать бичевать тебя и с позором доставить в Акконель. Даже не знаю, что сказать. Ты не рыцарь. Ты оруженосец. Ты поклялся служить верой и правдой старине Кирену, а потом сбежал от него. Я угадал?

Дьюранд молчал. Он не мог заставить себя сказать Ламорику то, что должен.

Ламорик резким движением руки отбросил со лба локон волос:

— Властитель Небесный! Все мои люди при деле, мне некого отправить с тобой в Акконель, по крайней мере сейчас. Общий турнир начнётся утром, — Ламорик помолчал. — Глаз с тебя не спущу. С этого момента ты поступаешь в распоряжение Гутреда. Ему вечно не хватает помощников. Гутред?

— Да, ваша светлость, — вперёд вышел слуга невзрачного вида.

— Кажется, мы нашли тебе помощника. Дьюранд, — продолжил Ламорик, — будешь делать все, что тебе скажет Гутред, и помалкивай. Никому ни слова о том, что ты сегодня видел. По определённым причинам я скрываю своё подлинное имя. Ты меня понял?

Дьюранд кивнул. Он не имел ни малейшего представления о том, что за игру затеял Ламорик, но понял, что ему лучше лишний раз не раскрывать рта.

— Да, и ещё, — поднял руку Ламорик. — Не забывай, Гутред, что на турнир приехал главный герольд Эрреста. За нами следят.

Дьюранд окинул взглядом рыцарей, стоявших полукругом у кресла своего сюзерена, и вышел вслед за слугой из шатра, не в силах поверить, что он сумел удержать язык за зубами.

Как только Дьюранд вышел из шатра, на него набросился слуга:

— Значит так, я служу Ламорику, понял? Служу десять лет верой и правдой, а до того был солдатом. Я за тобой приглядывать буду, ясно? Ничего плохого ты ему не сделаешь.

— Клянусь я…

— Можешь клясться, чем хочешь. Глаз с тебя не спущу. Старого Кирена каждый знает, — слуга почесал длинный нос и сухо рассмеялся, — но далеко не каждый может в драке оставить на Бейдене отметину.

— У меня не было выбора.

— Когда раздобудешь пару грошей, найди хорошего камнереза — он высечет эти слова на твоём надгробии. Старина Бейден не из тех, кто прощает, — Гутред оборвал смех и кивнул на землю. — Спать будешь здесь.

Как только Гутред ушёл, Дьюранд без сил повалился на траву. Лёжа, он обвёл глазами красные, жёлтые, синие шатры, светившиеся изнутри, словно разноцветные фонарики. Лошади тихо фыркали и переступали ногами рядом с колышками, к которым были привязаны.

Дьюранд в отчаянии подумал, что на его совести теперь жизнь женщины. Какая разница, что он пытался её спасти? Сейчас он находится в каких-то десяти шагах от её брата. Ламорик должен обо всем узнать.

Дьюранд лежал на боку, земля была мокрой, и холодная влага просачивалась через одежду. Рыцари и пажи в лагере начали тушить огни.

— Ты говорил во сне странные вещи!

Над Дьюрандом кто-то склонился, расплывшись в ухмылке, обнажившей гнилые пеньки зубов. Дьюранд заметался в полудрёме. Где он? С Киреном? С Гермундом-скальдом? Заперт в замке в Ферангора вместе с Альвен, умирающей в башне?

Открыв глаза, Дьюранд, поймал на себе мрачный взгляд Гутреда. "О чем я говорил во сне? " — испуганно подумал он.

— Короче, — подбоченясь, заявил Гутред. — Я не знаю, откуда тебя принесло и что творится у тебя в башке. Сегодня день общего боя. Если мы хотим, чтобы щит его светлости оказался в реестре главного герольда, нам надо пошевеливаться. Поднимайся.

Дьюранд, заставив себя встать, побрёл вслед за оруженосцем, пробирающимся сквозь опутанный туманом лагерь. То там, то здесь мелькали тени пажей, слышался чей-то кашель — если бы не это, Дьюранд мог бы подумать, что умер и оказался на том свете. Где-то в тумане главный герольд Эрреста, чья семья со времён Эйнреда служила государю вот уже три сотни лет, нёс свиток с изображением щитов участников турнира.

— Значит так, урод. На время турнира забудь имя его светлости. Он никакой не Ламорик. Здесь он сражается инкогнито под прозвищем Красный Рыцарь. Не произноси его имени — заруби это на носу.

В свите Ламорика оказалось не менее дюжины оруженосцев. Как это ни странно, ими командовал Гутред, хотя он и был простолюдином. Он энергично сыпал распоряжениями, одних отправляя к подножью холма за водой, других назначая в помощники рыцарям, которым предстояло выйти на ристалище.

— Мы с тобой отвечаем за доспехи милорда Ламорика, а я, вдобавок, буду приглядывать ещё и за тобой. О завтраке можешь не беспокоится. Ты его пока не заработал.

Дьюранд и не думал беспокоиться о завтраке.

— Значит так, сейчас займёмся доспехами. Кольчуги складывайте в бочки. Вон уксус, вон песок из озера. Всем чистить доспехи, пока я не прикажу остановиться.

Дьюранд зазевался и тут же получил хороший тычок в спину.

— Ты чего тут стоишь, рот разинул? — накинулся на него Гутред. — Думаешь, я дам тебе отлынивать? Как бы не так! Никуда отсюда не уходи. И даже не помышляй о бегстве. И не дай тебе Бог кому-нибудь ляпнуть имя его светлости.

Дьюранд погрузил в бочонок лучшую кольчугу, которую когда-либо держал в руках — гибкую, эластичную, хорошо закалённую в кузнечном горне. Где-то вдалеке у города в предрассветном сумраке серебрились волны Сильвемера. Дьюранд был не в силах оторвать от них взгляда. Всего за одну ночь он обогнул самое большое озеро в Аттии. Как? На западном берегу располагался проклятый всеми Гесперанд, на юге — Мерчион — обитель потусторонних сил, на востоке — Замки Молчания и лорды-исполины. Прошлой ночью он искал Альвен в далёком Ирлаке. А сегодня он уже смотрит на повозки коробейников, тянущихся к Редуиндингу. Какая Сила забросила его сюда и зачем?