Код Бытия - Кейз Джон - Страница 18

Второй этаж целиком принадлежал отделу борьбы с наркотиками, и на дверях висело строгое предупреждение:

Отдел расследования убийств Ласситер обнаружил на четвертом этаже. Там оказалось несколько помещений с отдельными входами – комнаты для допроса, предположил он, – и масса прижатых друг к другу, похожих на кроличьи клетки кабинок со стенками высотой в человеческий рост. Здесь царили такие беспорядок и хаос, какие бывают только в редакциях крупных газет. Кто-то пялился в экран монитора, кто-то стучал на пишущей машинке, а некоторые, как Риордан, например, прижав к уху телефонную трубку, что-то в нее орали.

Риордану стукнуло уже пятьдесят пять лет, и у него был тип кожи, часто встречающийся у ирландцев. Она выглядела не столько старой, сколько обветренной. Его лицо и руки постепенно приобрели красный оттенок, однако тело, как полагал Ласситер, оставалось молочно-белым. Когда детектив увидел Ласситера, его светло-голубые глаза округлились в безмолвном приветствии. Полицейский казался утомленным. Вскинув брови, он поднял палец и указал на стул.

В помещении стояла невыносимая духота. Отопление работало, ориентируясь на календарь, а не на погоду. Все детективы трудились без пиджаков, и Ласситер заметил, что они вооружены. Наплечные ремни поддерживали кобуру, откуда высовывалась рукоятка пистолета. Копы, естественно, привыкли к постоянному ношению оружия, но Ласситер, появляясь в полицейском участке, не переставал удивляться.

Поэтому, кстати, экс-копы и не годились для другой работы – во всяком случае, для работы в «Ласситер ассошиэйтс». Дело было даже не в том, что они не могли написать двух слов. Они слишком бросались в глаза, управляя вместо машины транспортным средством и не приходя куда-нибудь, а являясь. Кроме того, они обладали специфической манерой держаться. Бывшие стражи порядка продолжали вести себя так, словно на груди у них красуется значок, а из кобуры торчит пистолет. Практически всем полицейским пришлось некоторое время носить форму, и они, подобно актерам или политикам, привыкли, что все реагируют на их появление. Для них не имело значения, какого рода будет реакция – положительная или отрицательная, – главное, чтобы она проявлялась. По наблюдению Ласситера, эта привычка сохранялась в течение многих лет после отставки.

Риордан повесил трубку, сцепил свои большие красные лапы и произнес:

– Машина. Я подумал, что вам будет интересно услышать. В квартале вашей сестры мы нашли арендованную машину и проследили ее путь.

Ласситер кивнул, но решил промолчать. По тону Риордана он догадался, что детектив хоть и рассердился на него за нелепое путешествие в ожоговую палату, но зла не затаил. Вопрос был исчерпан.

– Компания «Херц». Арендован в аэропорту Далласа. Сомнений в том, что это машина Джона Доу, нет. Багажник воняет. Скорее всего керосин. Но сказать, что мы извлекли из этого пользу, нельзя.

Он выдержал паузу.

– И?..

– Значит, так, – пожал плечами Риордан. – Парень пользовался кредитной картой на имя Хуана Гутиерреса. Карта зарегистрирована по адресу в Бруквилле, штат Флорида. Я попросил местных копов проверить. Оказалось, что это меблирашки, где вся почта вываливается внизу на стол. Парень, называвший себя Хуаном, снимал там комнату месяца два назад. Дома появлялся редко.

Зазвонил телефон, и Риордан поднял трубку. Ласситер немного послушал и, убедившись, что беседа не имеет отношения к его делу, принялся изучать стены загончика, в котором сидел детектив. Их украшали, если можно употребить это слово, детские рисунки. Начальная школа Уильяма Тайлера. Грубо намалеванные фигуры, вооруженные весьма реалистичными пистолетами. Из стволов ровным пунктиром летели пули. Жирные пятна, сделанные красным карандашом, изображали раны, а в некоторых случаях кровь капала отдельными, тщательно нарисованными каплями. Ласситеру показалось, что эти примитивные кровавые сцены производят более сильное впечатление, чем самые изощренные кинотрюки.

Риордан положил трубку.

– Так на чем я остановился?

– Хуан Гутиеррес.

– Ах да. Этот клоповник в Бруквилле был для него лишь почтовым адресом. Но это не все. В пепельнице арендованного транспортного средства мы обнаружили ключ от номера в мотеле. Пришлось поработать ногами, но в целом не зря: мотель «Комфорт» на 395-й автостраде, Хуан Гутиеррес – номер 214. Мы получили ордер на обыск и нашли дорожную сумку, карту графства Фэрфакс и бумажник.

– Бумажник?

– Да. А в нем без малого две тысячи долларов наличными, водительские права, библиотечная карточка, карточка социального страхования и пара кредитных карт «Виза». Все – на имя Хуана Гутиерреса, проживающего в Бруквилле, штат Флорида. Мы кое-что проверили, и получилось, что мистер Гутиеррес скорее всего не мистер Гутиеррес.

– Как это?

– У парня не оказалось прошлого. Он словно родился два-три месяца назад сразу сорокатрехлетним. Библиотечная карточка заполнена в августе, но он не брал ни одной книги. Водительское удостоверение получил в начале сентября, но ранее шоферских прав у него не было, по крайней мере нам о них неизвестно. Он никогда не покупал машину. Его ни разу не штрафовали. И обе его «Визы» имели обеспечение, которое вносится, если существует риск неплатежа или банкротства.

– Это когда вы предварительно вносите деньги в банк?

– Именно. По каждой из карт открыта кредитная линия в две тысячи долларов. И они у него…

– С сентября?

– Точно. И он ими пользовался. Прошел только один цикл оплаты, но он успел восстановить баланс на обеих. Это было сделано очень быстро почтовым денежным переводом.

– Следовательно, он – призрак.

В детективной практике этот термин применялся к тем, кто жил под вымышленным именем.

– Он не просто призрак, а суперпризрак.

– Что вы имеете в виду?

– Он не выкрал эти документы и не купил их. Создается впечатление, что они специально сфабрикованы. Даже номер на карточке социального страхования существует в действительности и принадлежит подлинному Хуану Гутиерресу, живущему в Тампа. Тот Хуан Гутиеррес машину не водит, а возраст его примерно тот же, что и у Джона Доу. Если вы станете проверять по номеру, то решите, что это именно тот самый парень.

– Итак, вы хотите сказать, что Джон Доу потрудился на совесть.

– Умри, лучше не скажешь. Удостоверения личности – будь здоров! Если его останавливает коп – никаких проблем. Он желает арендовать автомобиль? Милости просим. Он хочет лететь, но опасается вызвать подозрение, платя наличными? Вот моя кредитная карта, пожалуйста. Он может полететь на Луну, и никто не обратит внимания. Я не хочу сказать, что его прикрытие пуленепробиваемо. Это вовсе не так. Но если парня не арестовывают, если не подозревают в преступлении – в серьезном преступлении, подчеркиваю, – его положение прочно. Настолько прочно, что заставляет задуматься.

– Задуматься над чем?

– Не профессионал ли он. И это подводит нас к причине, по которой я пригласил вас зайти. Мне кажется, настало время более обстоятельно потолковать о вашей сестре, – откинувшись на спинку стула, сказал Риордан.

– Но зачем? – недовольно скривился Ласситер. – Я не смогу рассказать ничего полезного.

– Позволю себе не согласиться.

– Да ради Бога, но в жизни Кэти действительно не было ничего такого, что могло побудить человека с замашками профессионала перерезать ей горло, сжечь дотла дом и убить сына…

– Вообще-то, – заметил Риордан, – он ей горло не резал. Он перерезал горло Брэндону, а ее прикончил ударом в сердце.

Ласситер вознамерился что-то сказать, но тут же от этой идеи отказался. Риордан откашлялся и, когда заговорил снова, в его голосе звучала обида, а в глазах появилось выражение ребенка, получившего незаслуженную взбучку.

– Взгляните на факты моими глазами, Джо. Я изо всех сил стараюсь расследовать это дело ради вас. Все время подставляю свою задницу…