Когорта Проклятых - Кейт Эндрю - Страница 49

— И ты решила вырваться из домашнего плена.

— Похоже, ты начинаешь понимать, — проговорила Лиза с удивлением в голосе. — Все, с кем я до сих пор пыталась обсуждать это, говорили, что я просто сумасшедшая.

Она посмотрела на нераспечатанный пакет на тумбочке:

— Деньги и власть никогда не представлялись мне важными. Я хочу сказать, что неплохо иметь их, но я отдала бы все без остатка, лишь бы вернуть мою мать. А жить ради служения обществу… это… в общем, я не знаю. Не могу правильно объяснить.

Вольф подумал о собственной жизни. Отец умер давно, а дядя ожидал, что молодой Вольфганг Хаузер вырастет достойным представителем аристократического рода. Эти ожидания и привели Вольфганга в Академию Воздушной Гвардии… но битва на Тероне и дуэль с Нойбеком оборвали его карьеру.

— Я понимаю тебя, Лиза. Или Алисия?

— Здесь только Лиза, — ответила девушка. — И… спасибо. Приятно сознавать, что есть человек, который не считает меня неблагодарной, испорченной девчонкой, дочкой богатых родителей.

Вольф горько усмехнулся:

— Черт побери, просто тебе все надоело, и ты решила поискать собственного счастья. У моей семьи тоже есть деньги и политические связи, я всю жизнь поступал так, как мне говорили. Это была та цена, которую платят аристо за место на вершине иерархической лестницы. «Положение обязывает», — неустанно повторяли мне.

— Так что же изменилось? Как ты оказался здесь? Чего тебе не хватало? — удивлённо спросила Лиза. — Если ты не против моего вопроса и не боишься нарушить заповедь Ортеги, то ответь.

— Убренфары отняли у меня родину, — горько сказал Вольф. — А кое-кто — ещё и честь. Я решил, что такую цену уплатить не в силах.

Письмо было написано по старинке: надиктовано на компьютер и распечатано на бумаге. Его родители не могли позволить себе дорогой голокуб. Антонелли комкал в руках листок бумаги, но не мог отогнать запавшие глубоко в память слова.

— Ну что ещё произошло? — горько спрашивал он себя. — Неужели мало горя выпало на мою голову?

Он боролся с собой, стараясь не отставать от других, и даже начал Делать кое-какие успехи… пока не произошёл этот злополучный бой в Сейвари. И все рухнуло. Заявление коменданта о том, что его направят в штрафной батальон, не вызвало особого удивления. Антонелли давно готовился морально к неотвратимому отчислению из Легиона. Но то, что его собирались наказать за халатность, совершенно выбило юношу из колеи. Он считал, что, несмотря на всю надменность и высокомерие, Вольф не предаст эго.

И вот ещё одна утрата: отец мёртв, а. мать тяжело больна. Дядя Джузеппе разъяснял в письме, почему так случилось. Оказывается, Сальваторе и Нунцио, а также некоторые другие «приятеля» из шайки начали болтать лишнее, и, случайно услышав их разговор, его отец узнал о приговоре суда. Когда старик понял, что сын обесчестил семью и солгал, его больное сердце не выдержало.

Слезы застилали глаза. Антонелли тяжело опустился на единственный стул, все ещё комкая письмо в руках. Гордость родителей за сына поддерживала их в этой жизни. Что же он с ними сделал?

Теперь он отправится в штрафной батальон. После стольких усилий, после такой отчаянной борьбы… все оказалось бесполезным…

Антонелли отбросил скомканный клочок бумаги. Остался лишь один выход. Нужно спешить, иначе он и здесь проиграет…

Вольф задержался в дверях госпиталя и сверился с браслетом. Получив доступ к базе данных Форта, он запросил план размещения личного состава Тренировочной Роты. Через несколько секунд на экране высветилась затребованная информация. Вольф одобрительно кивнул и поспешил через плац.

Пора было повидаться с Антонелли. Слишком долго он откладывал эту встречу. События последних дней, от битвы на плантации Сейвари и процесса расследования до самоотверженного поступка Лизы Скотт, заставили его призадуматься о собственной роли в Легионе. Макдафф погиб, Лиза Скотт больна, а ведь оба они подходили для Легиона гораздо лучше, чем он; Вольф. Марио Антонелли изначально не годился в солдаты, юноша прилагал все усилия, однако не выдержал испытания. Каковы гарантии того, что он сам сумеет выдержать этот нелёгкий путь?

Маяги имеет боевой опыт, однако не удержался в роли лидера лэнса Дельта. Даже если он пройдёт все тесты и сдаст все зачёты, пуля мятежника может оборвать его жизнь во время следующего боя…

Вольф всегда помнил об опасности солдатской службы. Призрак смерти в полный рост стал перед ним в тот день, когда убренфары напали на Лаут Безар. Но он рассматривал этот вопрос всегда с точки зрения аристократического класса. Аристократ обязан сражаться и, если необходимо, умереть за свою родину. Честь и имя семьи обязывали к этому.

Но чему он посвятил свою жизнь, что ставил на карту, вступив в Легион? У него нет даже собственного имени. Рядом чужие люди, а иногда даже и вовсе не люди… Их привычки и убеждения не укладывались у него в голове… Заверения о равенстве человека и эйла… Чепуха! Пятый Иностранный Легион был не чем иным, как сборищем наёмников, сражающихся за деньги, ради личной славы или желания потешить себя произволом и насилием. Стоит ли жертвовать собственной жизнью ради этого?

Вольф подошёл к временным казармам мрачным и раздражённым. Авантюра с Иностранным Легионом оказалась ошибкой, причём очевидной. Вольф… Вольфганг Лари Хаузер понял это. Нельзя было сдаваться и убегать от мести Нойбеков.

Но у него оставался ещё долг. Вольф какое-то время стоял у двери в кубрик Антонелли, собираясь с мыслями. Собственные проблемы подождут. Он нажал кнопку звонка, но ответа не последовало.

Вольф пожал плечами. Возможно, Антонелли слышал, что у добровольца Кромвеля имеется небольшой перегонный аппарат, и отправился утопить в вине свои печали? Что ж, он зайдёт ещё раз.

Проходя мимо крохотного окошка рядом с дверью, Вольф краем глаза заметил странное движение. Он заглянул внутрь. Безжизненное тело Марио Антонелли болталось взад-вперёд на верёвке, закреплённой на небольшой скобе в потолке. Не оставалось никаких сомнений, что итальянец мёртв.

Похороны Антонелли прошли тихо, присутствовали лишь несколько товарищей юноши и два-три инструктора. Вольф застыл в напряжённом молчании между Керном и Майзаром, убеждённый, что Конрад и другие НСО не сводят с него глаз.

Католическая служба прошла как обычно, в торжественном духе религиозных мероприятий Легиона. В основном благодаря странам Европы, особенно Франции, занимавшей ведущее место в межзвёздной экспансии, католицизм пустил глубокие корни в десятках миров. По статистике, три четверти людей, избравших Легион своим домом, принадлежали к римской конфессии.

Лаут Безар не входил в число католических миров. Индомейская община исповедовала Ислам, Хинди или Буддизм, в то время как уро были большей частью протестантами. Они получили эту веру от первых немецких колонистов и пронесли сквозь века.

Вольф воспитывался в атеистической среде и смотрел с насмешкой на религиозную пышность и церемониалы. Но сегодня, стоя под жаркими лучами Бо Солей, он почувствовал священный трепет в скорбных словах преподобного отца Чавигны. Священник закончил молитву, перекрестив покойного, и Ортега кивнул Ванеку. Капрал шагнул вперёд. Вольф, Керн и Майзар последовали за ним. Они подняли простой деревянный гроб и медленно опустили его в яму. Когда все четверо отступили назад, Чавигны вновь перекрестил могилу.

Подошли новобранцы с лопатами и принялись закапывать гроб. На этом похороны закончились. Не будет ни хвалебных речей, ни надгробного камня. Марио Антонелли даже не успел стать легионером. Он всего лишь — самоубийца, оказавшийся неспособным терпеть тяготы и лишения военной службы.

Вольф задержался у могилы. Он пытался разобраться в своих чувствах и понял, что не может этого сделать. Марио Антонелли не был его товарищем, но он заслуживал лучшей участи. Как это типично для Легиона — подвести человека к роковой черте и равнодушно забыть о нем после смерти.