Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий (Mark Twain. The Prince and the Pauper) - Twain Mark - Страница 57


57
Изменить размер шрифта:

Tom was about to blurt out something about the propriety of paying the late king's debts first before squandering all his money; but a timely touch upon his arm, from the thoughtful Hertford, saved him this indiscretion; wherefore he gave the royal assent, without spoken comment, but with much inward discomfort. While he sat reflecting a moment over the ease with which he was doing strange and glittering miracles, a happy thought shot into his mind: why not make his mother Duchess of Offal Court and give her an estate? But a sorrowful thought swept it instantly away; he was only a king in name, these grave veterans and great nobles were his masters; to them his mother was only the creature of a diseased mind; they would simply listen to his project with unbelieving ears, then send for the doctor.

The dull work went tediously on. Petitions were read, and proclamations, patents, and all manner of wordy, repetitious and wearisome papers relating to the public business; and at last Tom sighed pathetically and murmured to himself, 'In what have I offended, that the good God should take me away from the fields and the free air and the sunshine, to shut me up here and make me a king and afflict me so?' Then his poor muddled head nodded awhile, and presently dropped to his shoulder; and the business of the empire came to a standstill for want of that august factor, the ratifying power. Silence ensued around the slumbering child, and the sages of the realm ceased from their deliberations.

During the forenoon (в течение утра), Tom had an enjoyable hour (Том провел приятный час), by permission of his keepers, Hertford and St. John (с позволения своих смотрителей, Хартфорда и Сент-Джона), with the Lady Elizabeth and the little Lady Jane Grey (с леди Элизабет и маленькой леди Джейн Грей); though the spirits of the princesses were rather subdued (хотя настроение принцесс было весьма подавленным) by the mighty stroke that had fallen upon the royal house (могучим ударом, который упал на королевский дом); and at the end of the visit his 'elder sister' (и в конце визита его «старшая сестра») — afterward the 'Bloody Mary' of history (впоследствии «Кровавая Мэри» истории) — chilled him with a solemn interview (заморозила его = привела его в уныние торжественной беседой) which had but one merit in his eyes, its brevity (которая имела только одно достоинство в его глазах, краткость). He had a few moments to himself (у него было несколько минут на себя), and then a slim lad of about twelve years of age was admitted to his presence (а затем худой парень примерно двенадцати лет был допущен в его присутствие), whose clothing (чья одежда), except his snowy ruff and the laces about his wrists (за исключением его белоснежного воротника и кружев на запястьях), was of black (была черного цвета) — doublet, hose and all (камзол, чулки и все /остальное/). He bore no badge of mourning but a knot of purple ribbon on his shoulder (он не носил никакого знака траура, только узел из пурпурной ленты на плече). He advanced hesitatingly (он продвинулся колеблясь; to hesitate — колебаться), with head bowed and bare (с головой склоненной и непокрытой), and dropped upon one knee in front of Tom (и упал на одно колено перед Томом). Tom sat still and contemplated him soberly for a moment (Том сидел неподвижно и разглядывал его серьезно минуту). Then he said (затем он сказал):

'Rise, lad (встань, мальчик). Who art thou (кто ты)? What wouldst have (чего ты хочешь)?'

The boy rose (мальчик встал), and stood at graceful ease (и стоял с непринужденной грацией), but with an aspect of concern in his face (но с выражением озабоченности на лице). He said (он сказал):

'Of a surety thou must remember me, my lord (конечно, ты должен помнить меня, милорд). I am thy whipping-boy (я твой мальчик для битья; to whip — хлестать).

'My whipping-boy (мой мальчик для битья)?'

'The same, your grace (он самый, ваша милость), I am Humphrey — Humphrey Marlow (я Хамфри — Хамфри Марло).'

Tom perceived that here was some one (Том понял, что здесь = перед ним был кто-то) whom his keepers ought to have told him about (о ком его хранители должны были бы ему рассказать). The situation was delicate (ситуация была деликатная). What should he do (что должен он сделать)? — pretend he knew this lad (притвориться, что он знает этого мальчика; to know — знать), and then betray, by his every utterance (а затем выдать каждым своими высказыванием), that he had never heard of him before (что он никогда о нем раньше не слышал)? No, that would not do (нет, это не пойдет: «это бы не сделало»). An idea came to his relief (мысль пришла ему на помощь; relief — облегчение, помощь): accidents like this (случаи как этот = такие собыитя) might be likely to happen (возможно, будут случаться; likely — вероятный) with some frequency (с некоторой частотой), now that (теперь, когда) business urgencies (неотложные дела; urgency — крайняя необходимость) would often call (часто будут отзывать) Hertford and St. John from his side (Хартфорда и Сент-Джона от него: «от его бока»), they being members of the council of executors (так как они члены совета душеприказчиков); therefore perhaps it would be well (следовательно, возможно, было бы хорошо) to strike out a plan himself (составить план самому) to meet the requirements of such emergencies (чтобы отвечать требованиям таких непредвиденных случаев). Yes, that would be a wise course (да, это был бы мудрый курс) — he would practise on this boy (он попрактикуется на этом мальчике), and see what sort of success he might achieve (и посмотрит, какого рода успеха он мог бы достигнуть). So he stroked his brow (так что он гладил свой лоб), perplexedly (растерянно), a moment or two (минуту или две), and presently said (и наконец сказал):

'Now I seem to remember thee somewhat (сейчас я, кажется, вспомнил тебя отчасти) — but my wit (но мой разум) is clogged and dim with suffering (застопорен и затуманен страданием; clog — затруднение, помеха, препятствие; to clog — затруднять движение, задерживать, препятствовать, обременять; dim — неясный, неотчетливый, смутный) —'

'Alack, my poor master (увы, мой бедный хозяин)!' ejaculated the whipping-boy, with feeling (воскликнул мальчик для битья с чувством); adding, to himself (добавив к себе = себе под нос), 'In truth 'tis as they said (поистине это = все так, как они сказали) — his mind is gone (его разум исчез) — alas, poor soul (увы, бедная душа)! But misfortune catch me (но напасть меня разрази; to catch — ловить), how am I forgetting (как это я забываю)! they said one must not seem to observe (они сказали, что никто не должен казаться замечать = подавать вида, что замечает) that aught is wrong with him (что что-либо не в порядке с ним).'

subdue [s?b`dju:], brevity [`brev?t?], frequency [`fri:kw?ns?]

During the forenoon, Tom had an enjoyable hour, by permission of his keepers, Hertford and St. John, with the Lady Elizabeth and the little Lady Jane Grey; though the spirits of the princesses were rather subdued by the mighty stroke that had fallen upon the royal house; and at the end of the visit his 'elder sister' — afterward the 'Bloody Mary' of history — chilled him with a solemn interview which had but one merit in his eyes, its brevity. He had a few moments to himself, and then a slim lad of about twelve years of age was admitted to his presence, whose clothing, except his snowy ruff and the laces about his wrists, was of black — doublet, hose and all. He bore no badge of mourning but a knot of purple ribbon on his shoulder. He advanced hesitatingly, with head bowed and bare, and dropped upon one knee in front of Tom. Tom sat still and contemplated him soberly for a moment. Then he said:

'Rise, lad. Who art thou? What wouldst have?'

The boy rose, and stood at graceful ease, but with an aspect of concern in his face. He said: