1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1: Битва - Кейт Уильям - Страница 26

Звонок спутал его мысли. Открыв дверь, Грейсон вздрогнул, увидев прекрасное лицо и огромные темные глаза Мары.

— Любимый, — промолвила она и обвила руками шею недоумевающего Грейсона. Он ожидал, конечно, увидеть ее на праздновании, но никак не раньше. Еще поражало, что девушка назвала его"любимым". Никогда, даже когда они лежали в постели, она не была столь откровенной. Но скоро он позабыл об этом.

— Мара, как ты сюда попала?

— Я подкупила старого Салина, чтобы он позволил мне пройти наверх. — Она засмеялась. Салин был придворным камергером, которому поручили присматривать за приготовлениями к банкету. — Я хотела тебя повидать, хотела побыть с тобой немного времени, пока не начался праздник. — Мара приникла к нему. — Я страшно тосковала по тебе, Грей. Я слышала, что ты пытался пробраться ко мне. И так жалею, что ты не смог…

Он поедал ее глазами. Если это неотъемлемая часть существования планетарного героя, то он обеими руками за. На Маре было платье, считавшееся модным в саргадском обществе, — такая воздушная штучка из мерцающих, полупрозрачных красок, становившихся прозрачными, когда платье прилипало к телу. Он притянул ее поближе и улыбнулся, подумав, что в приемный зал, пожалуй, вовремя попасть не удастся.

Удовольствие от этого вечера несколько увяло, когда Грейсон понял, что у него нет ни малейших соображений по поводу того, что он здесь делает. Люди, никогда прежде не виденные им, кланялись и улыбались ему, осведомлялись о здоровье и поздравляли с победой. Все, что он мог, это улыбаться, кивать и бормотать что-то в ответ, а толпы людей тем временем мягко оттесняли его к центру. Здесь собрались все сливки высшего общества Треллвана.

Согласно традиции король Джеверид должен был прибыть последним. Наконец он соизволил появиться на приподнятой сцене в конце зала, началась презентация. Когда Грейсон поднимался по лестнице, устланной пунцовыми коврами, под гром оркестра, играющего триумфальный марш, и в сопровождении двух офицеров дворцовой Гвардии со шпагами наголо, то особенно почувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, он уже встречался приватно с королем, и его собственная роль в этой церемонии была тщательнейшим образом прорепетирована. Однако Грейсон мучился почти невыносимым предчувствием, что вот-вот споткнется о собственную церемониальную шпагу.

Джеверид поприветствовал его кивком головы и промямлил:"Мой сын". Король казался дряхлым, кожа его походила на пергамент, в глазах читалась усталость. Хрупкое тело Джеверида тонуло в складках багрового плаща, накинутого на узкие плечи.

— Ваше величество, — официально произнес Грейсон.

— Своей доблестью ты принес Треллвану великую победу, — пропел Джеверид. — Более того, наши стратеги вычислили, что целью атаки на Дворец было, почти наверняка, наше пленение или убийство. Мы признаем твое мужество, юный Грейсон, и тот факт, что ты собственноручно спас королевский дом Треллвана.

— Мне помогали ваши солдаты, ваше величество.

Ответ Грейсона не соответствовал сценарию, и советники короля беспокойно заерзали.

— О, да. Чтобы быть точным, — ответил монарх Треллвана. — В знак нашей благодарности и признания, юный Грейсон, мы награждаем тебя орденом Багровой Звезды.

Джеверид махнул рукой. Распорядитель внес плоскую бархатную шкатулку и открыл ее. Король извлек из шкатулки витиеватую звезду на красной ленточке. Грейсон подошел, опустился на колени и склонил голову; Джеверид надел орден ему на шею. В звезду был вправлен маленький красный камешек, в котором отражались искры.

— Поднимись, Карлайл, защитник Саргада, — сказал король, вызвав бурю аплодисментов.

Джеверид положил руку на плечо Грейсона, привлек его поближе и проговорил вполголоса:

— Оба моих генерала хотят потолковать с тобой, мой мальчик. Наверное, ты поразил их своей… э… тактикой.

— Я рад помочь всем, чем смогу, ваше величество.

— Хорошо, хорошо. Сейчас иди, веселись. Они найдут тебя позднее.

Аудиенция завершилась, и началась тоска официального приема. На Грейсона накинулись замужние женщины, младшие офицеры, излагавшие свои идеи по тактике борьбы с мехами, и неизбежные светские прихлебатели, жаждавшие поболтать с новейшим светилом Дворца. Он с облегчением вздохнул, когда начался собственно бал. Искусство официального танца не относилось к светским качествам, вдолбленным в него во время ученичества в «Коммандос», но Грейсон приобрел достаточно основных навыков, чтобы смешаться с пестрой толпой. Официальный танец на этой планете представлял собой не более чем грациозное движение под медленную музыку в обнимку с дамой. А потом в его руках очутилась Мара, благоухающая, как роза, в том волшебном прозрачном платье, столь мало оставлявшем простора воображению.

— Я ведь говорила тогда, что ты меня не покинешь, — шепнула она ему в ухо, когда они скользили по зеркальному полу; этим движениям вторили их собственные перевернутые отображения.

Это замечание ужалило его. То, что он остался на Треллване, явилось результатом стольких трагедий — Гриффит, Ривера, Ари… отец…

— Лучше, если это произошло бы при более счастливых обстоятельствах.

— Фу, какой ты мрачный, — надулась она. — Я просто радуюсь, что ты здесь и что останешься здесь! Ты будешь здесь… со мной.

— Да?

— Тебе очень идет твоя новая униформа, Грей, — прошептала она, затем прильнула еще ближе и стала нашептывать ему варианты проведения остатка вечера после приема.

Он выдавил улыбку и прижал ее к себе, хотя на месте прежних его чувств к Маре зияла странная пустота. Что с ним? Страстный огонь последнего свидания потух после всего, что с ним случилось, с того самого момента нападения на Замок. Грейсон понял, что изменился, и желание, испытывавшшеся им к Маре, притупилось. До пакта с Хендриком эта девушка была приятным развлечением, но когда он узнал, что «Коммандос» отправляется с этого жалкого песчаного мира на Таркад, он решил разорвать их взаимоотношения. Не могло быть и речи о том, что Мара поедет с ним, чтобы разделить жизнь воина. Он достаточно хорошо ее знал — она никогда не согласилась бы расстаться с комфортом и привилегиями королевского двора Треллвана. Когда Грейсон очнулся и обнаружил, что брошен на планете, то захотел повидать Мару из-за желания спастись. Хотя он и стыдился своей слабости, но свидание было на тот момент единственным лучиком надежды.

Хлопок по плечу и невнятные слова полковника Гвардии прервали мрачные мысли Грейсона. Мара отпустила его с неохотой, но прошептала еще одно любовное предложение, закрепив его, как печатью, нежным поцелуем.

Затем Грейсон вышел вслед за гвардейцем из приемного зала и проследовал по устланному коврами коридору в богато убранный кабинет. Помещение было тускло освещено зеленовато горящим в камине местным деревом.

Там его поджидали три человека. Генерала Варнея он знал — белокурый и элегантный, в простой коричневой униформе, с красными петлицами ополчения. Генерала Адела он видел мельком раньше. Он был молод, но его черные усы удачно контрастировали с серебром на висках. Поскольку Адел являлся старшим коммандантом Гвардии, а также главой штаба Военного совета его величества, в его одежде было больше золота, чем зелени.

Третий человек остался сидеть у камина. Грейсон узнал ястребиный профиль короля Джеверида.

— Спасибо, что пришел, сынок, — произнес генерал Варней. — У нас есть для тебя предложение.

— Да, сэр?

Адел опустил стакан, из которого отпивал маленькими глотками прохладительный напиток.

— Карлайл, перейдем сразу же к делу. Мы хотим, чтобы при дворцовой Гвардии был организован лэнс мехов. Нам также нужна боевая рота пехоты, обученной противо-меховой тактике. Можешь ты это устроить?

Варней резко взглянул на своего коллегу.

— Я полагаю, идея состоит в том, чтобы эта группа находилась под совместным командованием в своем собственном департаменте, генерал Адел.

Адел кивнул, болезненно поморщившись.

— Ладно, Варней, ладно. — Затем обернулся к Грейсону. — Ну как, Карлайл? Что скажешь?