Возвращение королевы - Флевелинг Линн - Страница 27

Глава 12

Наступили по-летнему теплые дни месяца нитина, дороги просохли, и Тамир обнаружила, что новости о гибели Эро и о ее чудесном преображении не всегда шагают рядом. Из дальних владений продолжали прибывать растерянные посланники. Кто-то лишь недавно узнал, что король Эриус призывает рыцарей на войну, и ожидал увидеть на троне прежнего короля. Другие приезжали, чтобы узнать о чудесно возникшей принцессе. Несколько храбрецов доставили краткие письма, в которых Тамир открыто объявляли самозванкой.

Именно от вновь прибывших Тамир узнала, что Корин якобы собирает в Сирне новую армию.

— Значит, мы отрезаны от всех лордов к северу от Сирны, ведь туда можно добраться только морем, — заметил Фарин.

— А у нас до сих пор нет кораблей, — добавил Иларди.

Новые плоскодонные суда были уже заложены на верфях от Волчи до Эринда, но не все эти города поклялись в верности новой королеве. Да если бы и признали, все равно для строительства больших кораблей понадобилось бы немало времени.

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, где он, — сказал Ки.

Аркониэль и Айя попытались проверить эту весть, используя волшебный глаз и чары окна, но результатов не добились.

— Вы вообще не можете заглянуть в крепость? — недоверчиво спросила Тамир.

— Как только я пытаюсь это сделать, у меня возникает такое чувство, будто кто-то вонзает ножи в мои глаза, — ответил Аркониэль. — Нирин окружил крепость особыми защитными чарами.

— Он заметил, что ты пытаешься заглянуть туда?

— Возможно, хотя мы и были очень осторожны, — сказала Айя. — Но он знает, как укрыться от подобной магии.

— Значит, Нирин сильнее вас?

— Это не слишком сложная защита. Гончие на свой лад сильны, а там их не меньше четырех осталось, и они рядом с Нирином. Не стоит недооценивать их. Мы ведь видели их только за одной работой: когда они сжигали волшебников. Мы не знаем, на что еще они способны, — предостерегла Айя. — Вы же видели, что может сделать наша маленькая группа, объединившись, и это всего после нескольких месяцев тренировки. А у Нирина были годы на обучение и проверку возможностей его людей. Думаю, сил у них достаточно, и это следует непременно учитывать, пусть даже их самих осталось немного.

— И что же нам делать?

— Отправить новых разведчиков, — предложил Аркониэль.

Похоже, ничего другого Тамир не оставалось, поэтому она послушалась совета и снова взялась за науку властвования.

Каждое утро она представала перед своими придворными во временном тронном зале, который устроили в большом холле замка Иларди. Тамир сидела на задрапированном возвышении в окружении герцога Иларди, своих компаньонов и нескольких волшебников из отряда Айи.

Она по-прежнему чувствовала неловкость на столь почетном месте, но все вокруг обращались с ней так, словно она уже стала настоящей королевой. Больше всего внимания приходилось уделять оставшимся без владений и вновь прибывающим лордам и воинам. Она выслушивала несметное количество просьб и споров. В лагере вспыхивали драки, и пришлось ввести военный трибунал. Горожане проявляли все больше недовольства и нетерпения. К долгожданной новой королеве уже привыкли; люди были голодны, нуждались и хотели большего, чем обещания жрецов. Все хотели лучшей жизни сейчас, а не в будущем.

Сотни раненых, уже вылеченных дризидами, были отправлены по домам. Некоторые поехали в Атийон. Другие вернулись к своим семьям в иных городах. Но все же в шатрах и временных хижинах оставались тысячи людей, и хотя из Атийона и других мест постоянно подходили припасы, их приходилось расходовать очень бережливо, что вызывало недовольство.

Многие были еще слишком слабы, чтобы тронуться в путь, кому-то просто некуда было уйти, но большинство хотело вернуться в город и попытаться перестроить или починить что возможно, несмотря на предупреждения об отравленной в Эро воде и проклятой земле. День за днем эти люди представали перед Тамир, пытаясь обмануть ее, что-нибудь выклянчить или просто жалуясь на судьбу.

Хуже того — лорды, прибывшие, чтобы присоединиться к ней, начали проявлять нетерпение. Тамир недвусмысленно дала им понять, что не желает очертя голову бросаться в междоусобицу, а никаких известий от Корина до сих пор не приходило. Все генералы и советники хором утверждали, что молчание ее двоюродного брата не сулит ничего хорошего, и в глубине души Тамир признавала их правоту.

Скучающие воины становились опасными для всех. Между соперничающими группами постоянно вспыхивали мелкие сражения, случались убийства, изнасилования и кражи. Она предоставила судить преступников лордам, которые за них отвечали, но знала, что должна либо найти для солдат занятие, либо отправить их по домам.

— Надо организовать рабочие отряды, — предложил Фарин. — Почти все солдаты дома были крестьянами. Дай им работу — и отвлечешь от глупостей!

Большинство лордов с одобрением приняли идею, и у Тамир появились немалые силы для работы на полях и расчистки городских развалин.

Да, работа по поддержанию порядка изматывала и приносила одни разочарования. Тамир не готовили к этому, и груз ответственности казался ей слишком тяжелым.

— Если я должна быть королевой и спасти их, почему Светоносный не подскажет мне, как это сделать? — жалобно спрашивала она Имонуса.

— Но ведь донесений о новых вспышках чумы не приходит, — напоминал ей жрец.

С этим Тамир соглашалась, однако от отсутствия болезней хлеба у людей не становилось больше.

Впрочем, нельзя было сказать, что ей совсем не помогали. Герцог Иларди, имевший большой опыт, принимал за Тамир многих просителей. Он пользовался большим уважением и гораздо лучше разбирался в придворных делах, чем военачальники Тамир. Вскоре он уже неофициально занял место ее канцлера.

Помощь Никидеса тоже была неоценима. Он ведь учился придворному протоколу у своего прославленного деда. Внимательный и деликатный, обладающий глубокими знаниями в истории и дворцовом этикете, а также мудрый не по годам, Никидес очень быстро завоевал искреннее уважение даже среди старших лордов.

Во время приемов эти двое всегда были рядом с Тамир и в случае необходимости подсказывали ей, как поступить.

И еще именно в эти дни Тамир узнала Фарина с совершенно другой стороны. Она всегда знала его как честного и прямодушного человека, храброго воина и верного друга. А теперь Тамир обнаружила в нем проницательность, выработанную за многие годы жизни рядом с ее отцом — в королевском дворце и на полях сражений. Он никогда не претендовал на верховенство, но прекрасно разбирался в человеческих характерах и никогда ничего не забывал. Благодаря тому что отец Тамир обладал властью и влиянием при дворе, почти не было таких знатных лордов, с кем Фарин не встречался хотя бы однажды.

Как-то утром ко двору явился молодой рыцарь, доставивший послание от герцога Урсариса из Равентора. Сам герцог прибыл в лагерь Тамир накануне с отрядом из пятисот всадников и пехотинцев, но еще не приходил выразить почтение.

Фарин знал Урсариса еще со времен войны в Мисене и тихонько высказал ей свои сомнения.

— Он поклоняется Сакору и своими землями и титулом обязан твоему дяде. Все, что он получил, было отобрано у одного лорда, который проявил преданность Ариани после того, как Эриус захватил трон.

Посланец герцога нервничал, пока Тамир не взглянула на него, потом сразу поклонился, но был похож на человека, которому приходится выполнять весьма неприятную для него обязанность.

— Я — сэр Томас, и я принес приветствие от его светлости герцога Урсариса, сына Меландира, к… — Он судорожно сглотнул. — К принцу Тобину из Эро.

Фарин поймал взгляд Тамир и слегка приподнял одну бровь. Она чуть заметно кивнула, давая знать, что поняла предостережение, и сурово посмотрела на молодого человека.

— Можешь сообщить своему господину, что я больше не Тобин. И если он желает говорить со мной, он может сам явиться сюда и приветствовать меня как должно, называя меня моим настоящим именем.