Обольститель - Кейн Андреа - Страница 34

Мучительный вздох.

— О Боже, надеюсь, что нет! — вскричал Дастин. Он наклонился, чтобы продолжить поцелуй, но тут же взял себя в руки.

Николь, поглаживая волосы Дастина, какой-то отдаленной частью своего сознания понимала, что он пытается защитить ее от нее самой, но в эту минуту она не желала никакой защиты. Пальцы ее коснулись щеки Дастина, прошлись по разгоряченной коже и спустились к шее.

Дастин напрягся всем телом.

— Перестань. — Он перехватил руку Николь.

— Почему?

— Потому что я дошел до предела, за которым уже не смогу себя контролировать, а ведь ты едва ко мне прикоснулась. — Он поцеловал руку Николь, развернул ее и поцеловал ладонь. — Ты так прекрасна! — прошептал Дастин, целуя другую руку Николь. — Мягкая, зовущая, дурманящая… — Он притянул ее к себе. — Я почти чувствую тебя под собой, — вымолвил Дастин, впиваясь в губы Николь.

Желание пронзило Николь, заставив ее позабыть не только страх, но и все на свете.

— Дастин, — прошептала она, обхватив его шею руками. — Не останавливайся!

Дастин оторвался от губ Николь, покрывая горячими поцелуями ее шею, открытую часть груди, спустился ниже, прикоснувшись к краю лифа.

— Время истекает, — хрипло произнес он наконец. — Я должен отвести тебя домой.

— Еще только одну минуту. — Руки Николь скользнули под пиджак Дастина, но бедняжка не знала, что делать дальше. — Подскажи мне, — шепнула она. — Пожалуйста.

Внутри Дастина, казалось, что-то оборвалось. С безотчетной решимостью его пальцы скользнули по верхней части платья Николь, несколько секунд повозились с пуговицами и распахнули отвороты. Одной рукой Дастин обхватил Николь за талию и наклонил ее чуть назад, чтобы освободить доступ к ее разгоряченному телу.

— О… Боже! — Колени Николь подогнулись, как только губы Дастина сквозь ткань нижней рубашки ухватили ее сосок. Жар охватил все тело Николь, запылав в ее лоне, она словно издалека услышала хрипловатый стон Дастина, погружавшегося в бездну наслаждения.

Она чувствовала его, о, как она чувствовала его! Сильные руки Дастина поддерживали обмякшее тело девушки. Дрожа так же сильно, как и сама Николь, Дастин стянул ее платье вниз и распахнул сорочку, уничтожая последнюю разделявшую их тела преграду.

Дастин пожирал Николь жадными глазами.

— Ты прекрасна! — Он принялся гладить ее грудь, и эти ласки иглами наслаждения вонзались в тело Николь. — Как ты можешь прятать такую прелесть?

Ответом ему был тихий стон, как только Дастин, наклонившись, захватил губами ее сосок.

Предполагала ли Николь, что ласки Дастина могут быть столь всепоглощающими? Она вскрикнула, как только губы Дастина коснулись ее соска, обдав кожу горячим, влажным дыханием. Стянув пиджак, Дастин бросил его на пол и опустился на него вместе с Николь. Наполовину накрыв ее тело своим, Дастин склонился к другой груди Николь и принялся ласкать ее языком.

Николь видела себя словно сквозь туман. Протянув руку, она расстегнула рубашку и жилетку Дастина и развела их полы в стороны. Ладони ее прошлись по его волосатой груди и дальше, к округлым широким плечам Дастина.

— Дай мне ощутить твое прикосновение, — попросила Николь.

Дастин подчинился, опустив торс на грудь Николь. Это было подобно удару молнии. Дастин откинул голову и издал хриплый стон мучительного наслаждения.

— Дерби… я… — Он приблизился к Николь, прижавшись грудью к ее соскам, немного раздвинул ее ноги и поместился меж бедер Николь. Просунув руку под ее шею, он слился с Николь в неистовом поцелуе, продолжая ласкать ее грудь.

Николь слегка застонала, гладя мускулистую спину Дастина, ее бедра инстинктивно приподнялись, плотнее прижимаясь к нему. Дастин в ответ рванулся вперед, надавил крепче, приникнув к теплой пещерке, к которой так стремился. Бедра его стали ритмично двигаться, понуждая Николь раздвинуть ноги пошире. Не помня себя, Дастин расположил свое орудие против ее лона, испытывая мучительное ощущение, разрешению которого мешали лишь несколько слоев одежды.

Его горячие толчки сотрясали тело Николь, раскаленной лавой жгли ту самую точку, куда стремилась отвердевшая упругая плоть Дастина. Теряя рассудок, она участила движения, ловила его ритм, выгибалась, остро чувствуя необходимость избавиться от зудящей боли, становившейся все сильнее с каждым безудержным движением ее бедер.

— Николь, нет. Ах Боже… любимая… — Дастин изо всех сил замотал головой, руки его, метнувшиеся было к пуговицам брюк, остановились, усилием воли Дастин сжал их в кулаки и, отстранившись, уперся в пол. Это движение помогло Дастину прийти в себя, хотя тело его требовало продолжения.

— Нет! — Николь схватила его за руки, пытаясь остановить отступление. — О-о, Дастин, не уходи. Я этого не вынесу!

— Я тоже. — Лоб Дастина покрылся потом, все тело билось в неудержимой дрожи. — Но я должен остановиться. Дерби, я сейчас сорву с тебя платье и овладею тобой прямо здесь, прямо сейчас!

— Мне все равно…

— Нет, не все равно. И мне тоже. — Слова Дастина привели Николь в чувство.

— Боже правый! — Он заглянул в ее глаза. — Ты представляешь себе, что делаешь со мной?

— Что? — прошептала Николь, разрываясь между неудовлетворенным желанием и просыпающимся стыдом.

— А вот это. — Дастин лег на спину, давая возможность Николь оглядеть его и себя. Оба полуголые, на деревянном полу, в растерзанной одежде. — Я безумно хочу тебя, но я желал лишь ощутить вкус твоих губ, а закончил тем, что повалил тебя на пол. И где? В этой хижине. Ни вина, ни цветов, ни ласковых слов. Сдержанный влюбленный мгновенно исчез, стоило мне заключить тебя в объятия.

Его слова проникли прямо в сердце Николь, заставили ее почувствовать себя бесконечно униженной.

— Самый прекрасный комплимент, какой ты только мог сделать.

— Это не комплимент, — ответил Дастин, целуя углубление меж грудей Николь. — Это правда.

Николь содрогнулась.

— Мне все еще больно, — пожаловалась она слабым голоском.

— Моя прекрасная, непосредственная Дерби. — Неимоверным усилием Дастин заставил себя оторваться от Николь и поправить ее одежду. — Мне тоже больно.

Следя за пальцами Дастина, застегивающими платье, Николь вдруг залилась краской стыда.

— Я выгляжу как распутница.

Дастин взял Николь за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Никогда так не говори, — приказал он. — И никогда так не думай. То, что здесь произошло, целиком на моей совести — не на твоей.

Николь улыбнулась, и ее улыбка проникла в самую душу Дастина.

— Благодарю тебя за галантную попытку пощадить мою стыдливость. Но я, кажется, тоже была не последней в наших… наших… — Она снова покраснела.

— Занятиях любовью, — договорил за нее Дастин. — Называй это подобающим образом, Николь, потому что мы всегда будем так говорить. Теперь между нами нет места стыдливости. — Он хотел еще что-то сказать, но передумал.

— Всякий раз, когда я думаю, что освоилась с чувствами, которые ты во мне пробуждаешь, во мне тут же проявляются новые, — призналась Николь. — Я начинаю молотить руками по воде, но… всякий раз иду ко дну.

Дастин привлек Николь к себе и поцеловал ее волосы.

— Ты не поверишь. Дерби, но я чувствую точно то же. То, что с нами случилось, поразительно. Да нет, это просто чудо.

Николь зажмурилась, вникая в смысл сказанного Дастином и вновь пугаясь будущего ближайшего и отдаленного. Как только исчезнет угроза жизни ее отца, Николь уже не сможет более скрываться под именем Олдена Стоддарда. Ей придется вновь стать Николь Олдридж, покинуть Тайрхем, скаковую дорожку и… Дастина.

Николь понимала: Дастин ждет от нее какого-то решения. Он постоянно заявлял, что Николь нужна ему, правда, не уточнял, в каком качестве. Но какую бы роль он ей ни отводил, Дастин, разумеется, не откажется от их близости, пусть и эпизодической. Теперь и она тоже.

Так когда же это кончится? Намерен Дастин предложить ей руку или только постель и покровительство? Даже если он и думает о женитьбе, хватит ли у нее сил пожертвовать своим образом жизни ради Дастина? Стать маркизой Тайрхемской? Это означает прощай, дерби, скачки, жокейская кепка. Это означает приемы, реверансы, ужимки, скучные чаепития, надзор за прислугой.