Лекции профессора Чайникова - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 5

Профессор расстегнул ботинок и уступил настырной собаке.

Тогда все успокоились и все объяснилось. Марина Рубинова позвонила на проходную:

— Товарищи дежурные, выпустите поскорее с телецентра милиционера с собакой Пальмой и прораба с катушкой.

В это время на пост заступил новый дежурный. Прораба с катушкой он выпустил быстро, а милиционера никак не хотел выпускать:

— Мне сказали, что милиционер будет с собакой и с пальмой. А вы без пальмы. Не пущу вас.

Милиционер был находчивый. Он поднялся на второй этаж, взял бочку с пальмой и снова пришел:

— Теперь я с пальмой?

— Теперь вы с пальмой, проходите.

Милиционер вышел, а пальму передал дежурному:

— Теперь вы тоже с пальмой. Так и стойте с ней.

И дежурный очень гордо стоял с пальмой на посту. Как старинный часовой со старинной винтовкой в старинное время.

Профессор Чайников сказал:

— Продолжаем лекцию. Если у вас есть опилки, посыпьте ими катушку с током, лежащую на бумаге. Если опилок нет, поднесите к катушке компас. Стрелка будет отклоняться в зависимости от того, есть ток в катушке или нет.

Профессор был очень озабочен электрическим током, магнитным полем, наличием опилок у заочных студентов, откусанным ботинком, и поэтому он имел очень сердитый вид. Он напоминал сурового надсмотрщика над русалками из русской народной сказки.

Он понял это и резко заулыбался, чтобы не пугать телезрителей. И от этого стал еще больше напоминать сурового надсмотрщика над русалками, который делает вид, что чему-то радуется.

Пока телекамера показывала рисунок кривоватой батарейки с кривоватой катушкой и с опилками, Марина Рубинова причесала профессора и поправила на нем галстук.

Вот он, этот кривоватый рисунок:

— Итак, вы сделали главный вывод, — сказал профессор, — вокруг катушки, по которой идет ток, образуется магнитное поле. Точно такое, какое бывает вокруг магнита.

Вдруг зазвонил телефон. Это звонил Фома.

— А я не сделал этот главный вывод. Я сделал другой.

— Какой? — спросил Чайников.

— Магнитное поле не образуется. Оно есть всегда. Просто оно собирается вокруг катушки с током, как грозовые облака вокруг Казбека. Оно притягивается к катушке.

— Интересная мысль! — сказал профессор. — Надо ее обдумать.

Он сморщил лоб, как грецкий орех, и ушел в себя. Но Марина живо вытащила его из этого состояния:

— Товарищ профессор, у нас еще конденсаторы. И, если успеем, диоды.

— Ах, да! — согласился профессор. — У нас еще конденсаторы. Немедленно переходим к ним. Товарищи операторы, вы готовы?

Товарищи операторы немедленно подхватили свои камеры, звукооператоры подхватили микрофоны, все собрались куда-то бежать. Но Чайников никуда переходить не стал, он стал рисовать.

— Если на пути у электрического тока поставить две большие плоскости, очень близко друг от друга стоящие, ток затормозит и никуда больше не побежит.

Он сделал такой рисунок:

— Понятно?

— Совсем непонятно, — сказала Марина Рубинова. — Что это за червячки и крестики?

Профессор скривился. Он сделал лицо похожим на куриную попку:

— Ой, не смешите меня. Червячки и крестики!!! Это же ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ЗАРЯДЫ!!!

— А что это такое?

— Вы даже этого не знаете?

— Не знаю.

— Может, вы и науку не любите, и технику?

— Терпеть не могу! — честно призналась Марина Рубинова.

Профессор Чайников схватился за сердце:

— Валидол, пожалуйста! — потребовал он. — И заявление об увольнении по собственному желанию.

— Валидол, пожалуйста, — сказала Марина. — А увольнения не будет.

— Почему?

— Собственного желания нет. Я люблю телевидение.

— Вы работаете в научной редакции. Можно сказать в самой научной на ЦТ и не любите науку. Позор! Просто можно утопиться в Останкинском пруду.

— А почему это я должна топиться в Останкинском пруду? — спросила Марина. — А может быть, это вам надо топиться в Останкинском пруду? Ведь это вы не приучили меня к науке. Вы — старшее поколение. И не только меня. Может, я не одна такая. Может быть, полстраны еще. Что же вы всех будете топить в Останкинском пруду? Тогда вам Останкинского пруда не хватит.

Профессор Чайников опешил и оторопел. Он никак не ожидал такого поворота. Он погрузился в себя на целую минуту. Потом выгрузился и примирительно сказал:

— А сказки вы любите?

— Люблю. Очень люблю.

— А те полстраны, которые мы вместе с вами чуть не утопили, они тоже любят?

— Они тоже любят. Сказки все любят.

— Тогда я расскажу вам об электрических зарядах и электрическом токе лекцию в виде сказки. Хорошо?

— Очень хорошо! — обрадовалась Марина.

— Ладно, — начал профессор Чайников. — В некотором царстве, в некотором государстве, а точнее в некоторой электрической батарейке жили-были очень шустрые детишки-электрончики.

— А почему жили-были? — спросила Марина. — Они что померли, что ли?

— Ничего они не помирали, — возразил профессор Чайников. — Они и сейчас живут.

— Так и рассказывайте.

— Ладно, — согласился профессор. — В каждой батарейке, в каждом аккумуляторе бегает большое количество шустрых ребятишек-электрончиков. Они такие худенькие, тощие, на коротеньких ножках и с сосками. Интересно?

— Очень, — сказала Марина Рубинова.

— Еще там есть другие существа — иончики, ионы. Они, наоборот, ленивые, круглопузые, добродушные, никуда не бегут, стоят на месте, разговаривают, прянички жуют. А электрончики вокруг них носятся, как дети вокруг своих нянь. Интересно?

— Захватывающе! — сказала Марина.

— А еще там живет один страшный и злой тип — волшебник по имени балбес Э. Дээс. Он такой зубастый, валенкообразный и с дубинкой.

— Почему он валенкообразный и с дубинкой? — спросила Марина.

— Потому что он похож на валенок в тапочках. Дубинкой он пугает электрончиков и собирает их в одно место. Они хотят к иончикам, а он их сгоняет в один угол батарейки и там держит. Смотрите.

Он нарисовал такой рисунок. Жутковатый с большими зубами балбес Э. Дээс толстой палкой сгонял в угол батарейки маленьких тощеватых электрончиков.

Тонкопузые электрончики, похожие на палочки на ножках, сбились кучей возле большого графитового столба внутри батарейки и со страшной силой дрожали там.

— Видите, — сказал Чайников. — Они стоят здесь, а очень хотят попасть к своим няням, иончикам.

— Мне так их жалко.

— И мне, — согласился Чайников. — Все это напоминает детскую игру: «Гуси, гуси!» — «Га-га-га!» — «Есть хотите?» — «Да, да, да!» — «Так летите!» — «Нет… Серый волк под горой не пускает нас домой!»

— Я все поняла, — сказала Марина Рубинова, которая делала грандиозные успехи в физике. — «Электрончики, электрончики!» — «Га-га-га!» — «К иончикам хотите?» — «Да, да, да!» — «Так бегите!» — «Нет… Под горой Э. Дээс, не пускает нас балбес!» Как же им помочь, бедным электрончикам?

— Надо проложить им дорожку, — объяснил Чайников. — Дорожкой для них служит любой металлический проводник — металлическая лента, проволока и даже спица. Эх, были бы у нас батарейка и лампочка, мы бы все ребятам показали.

И тут в студию вошел Миша Кувалдин — такой помощник… режиссе… нет звукоопе… неизвестно чей помощник. Он был неизвестно чей помощник вот уже двадцать лет. Он был совсем взрослый и важный и все время слушал музыку через наушники, как хиппи.

Его папа и мама были большими начальниками. Они очень баловали Мишу, покупали ему игрушки, делали за него уроки, все ему доставали. Когда еще у нас в стране не было битлзов и неизвестно еще были ли эти певцы в Англии, у Миши уже были их пластинки, и Миша слушал их с утра до вечера.

Родители устроили Мишу на Центральное телевидение, и он работал здесь уже двадцать лет. Ходил из студии в студию, из буфета в буфет и слушал свою музыку через наушники. Он носил длинные волосы и бороду. И про него можно было бы сказать: «Что, хиппуешь, клюшка?», если бы он был похож на клюшку, а он больше был похож на пень или бревно.