...Не повод для знакомства - Туринская Татьяна - Страница 24

— Пусти, — холодно ответила та и резко вырвала руку. На тоненьком запястье остались багровые следы от пальцев Влада. С гордо поднятой головой Тома пошла дальше, не оглядываясь.

Влад, ошарашенный холодностью рабыни, несколько секунд стоял неподвижно, потом бросился вдогонку. Вновь больно дернул за руку, разворачивая непокорную:

— Стой! Далеко ли ты собралась?! — все еще пытался напугать грозным голосом, не предвещающим ничего хорошего. Тамара вновь вырвалась:

— Оставь меня в покое, — в голосе зазвенели металлические нотки.

И снова Влад смотрел вслед удаляющейся рабыни. Да что же это происходит? Да как она посмела, презренная?! Злой, как черт, опять догнал, развернул, ухватив уже за обе руки, чтобы не вырвалась:

— Ты что это себе позволяешь? Ты как со мной разговариваешь? — Влад почти срывался на крик, сдерживая себя из последних сил, не желая привлекать всеобщее внимание. — Забыла, кто ты есть?!!

Ответ его поразил настолько, что он отпустил железную хватку и не посмел больше удерживать Тамару:

— Ну что ты, у меня очень хорошая память. Я — дежурная блядь, бесплатная давалка. Но больше не твоя. А ты ступай к жене, дружок, она подаст, — и, еще выше подняв голову, удалилась, чеканя шаг.

Влад не понимал, что происходит. Вернее, не понимал, как остановить этот кошмар, как заставить Тамару вновь стать той послушной рабыней, которой она была на протяжении двух лет. Два года он имел ее, как хотел, но даже не подозревал о ее совсем недевичьей стойкости. По крайней мере, раньше она ее никогда не проявляла. А теперь, поняв, что замужество с Владом ей не светит, она на глазах изменилась до полной неузнаваемости — куда подевалась былая собачья преданность в глазах, раболепие в голосе? Откуда такая метаморфоза?

Пожалуй, он слегка переборщил в тот раз. И по щекам отхлестал со всей своей немалой силы, и море гадостей наговорил, да еще и практически изнасиловал. Впрочем, к последнему она могла бы и привыкнуть. Но в совокупности оказалось чересчур много. Явный перебор. Да, но ведь он и сам был в шоке, все это произошло так неожиданно. Он не был готов к раскрытию карт. И надо же было выкатиться дурацкому кольцу!

Да-а, поворотец… Ну надо же что-то делать, надо выкручиваться из этой ситуации. Причем срочно. Он уже не в состоянии терпеть. Конечно, у него и раньше бывали перерывы по месяцу без Тамары, и он вполне успешно их выдерживал, отрываясь на стороне (близость с супругой была не в счет — никакого удовольствия, одна сплошная повинность). Но теперь все по-другому. Раньше он знал, что, как только приспичит, он в любой момент удовлетворит возникшую потребность. Теперь же к чисто физиологической проблеме добавилась психологическая. Он панически боялся, что Тома больше не подпустит его к своему драгоценному телу, так необходимому ему. А без нее он больше не мужик, ведь только после близости с нею он набирается мужской энергии, которой впоследствии ему хватает и на опостылевшую Любашу, и на многих других очаровательниц.

Как же так случилось? Как получилось, что он, как наркоман, "подсел" на свою Малышку? Ведь до нее у него не было проблем, никогда не возникало проколов. Его активная сексуальная жизнь катилась, как по маслу, пока он не познал близость с Тамарой. И с тех пор он стал тамарозависим. Бывают люди инсулинозависимые, а он — тамарозависимый! Он безумно хочет женщину, любую, не важно, кого. Штаны рвутся, Монстр готов взорваться в любое мгновение от небывалого напряжения, моча бьет в голову. Но — загадка природы — как только он прикасается к любой женщине, огромный монстр сдувается, как воздушный шарик и его уже совершенно невозможно использовать в определенных целях. Он буквально требует Тамару! Не столько сам Влад, как его Монстр!

Дражайшая супруга, дрянь ненасытная, успела нажаловаться папашке, что "супруг обделяет ее вниманием". Сука похотливая! Адаменко тут же вызвал на ковер Каминского-старшего и ненавязчиво поинтересовался, мол, как же так, сват, если у твоего сына проблемы в двадцать четыре, то что же будет дальше? Впервые в жизни Каминскому пришлось краснеть за сына. Что уж говорить о том, какой разговор состоялся вечером?! Никогда в жизни Владу еще не было так стыдно, как в тот раз. Даже в постели со сдувшимся Монстром можно было перевести все в шутку, попенять на переутомление. А тогда… После того пренеприятнейшего разговора с отцом Любаша стала еще более "дорога" Владу. Теперь ему откровенно хотелось придушить это похотливое животное. О каком сексуальном возбуждении рядом с ней можно было теперь говорить?! А она, тварь, каждый вечер все теребила Монстрика, безуспешно пытаясь взбодрить его. А чего стоили ее ехидные замечания!

Нет, необходимо срочно мириться с Малышкой. Любыми способами, любыми хитростями, любой ценой. Иначе — все, конец. Конец его мужской доблести, конец браку с ненавистной Любашей, а значит — конец карьере, прощайте, машина и квартира в центре. Придется побитой собакой возвращаться к родителям. Нет, этого нельзя допустить ни в коем случае! Он обязан вновь добиться Тамариной благосклонности, чего бы это ни стоило.

На следующий день Влад снова "дежурил" на проходной. Невероятно красивый, ухоженный, благоухающий французским парфюмом, с букетом дивных роз. У проходивших мимо женщин тревожно билось сердце: "ах, если бы меня встречал такой принц!". Но "принц" не отвлекался на других, он внимательно разглядывал выходящих, боясь пропустить в людском потоке Малышку.

Тамара увидела его издалека — такого красавца трудно было не заметить. Их взгляды встретились, Влад изобразил максимально обаятельную улыбку. Но, вопреки его ожиданиям, она на нее не ответила. Напротив, резко изменила траекторию движения, стараясь избежать встречи с ним. Владу было не до уязвленной гордости — бросился вдогонку, как школьник. Почти приблизившись, позвал негромко:

— Малыш!

Тамара даже не оглянулась. Влад пошел рядом с ней:

— Маленькая, нам надо поговорить. Пойдем в машину, — но за руки не хватал, старался контролировать каждое движение и слово.

— Сделай милость — исчезни, — сквозь зубы прошептала Тамара. — Ты меня компрометируешь, нас могут заметить.

— Хорошо. Давай встретимся у аптеки через двадцать минут.

— Не трудись, Влад. Все кончено. Уходи, — все так же шепотом, но совершенно равнодушно сказала Тамара.

Влад не отставал:

— Но, Малыш…

— Прочь! — зло прошипела Тамара.

От такой наглости рабыни Влад опешил и аж остановился. Ну ни фига себе, оборзела! Хотел было осадить зарвавшееся ничтожество, да вовремя спохватился — нет, нельзя. По крайней мере, не сейчас. Сначала он должен восстановить статус-кво, а потом он предъявит ей счет. Она с ним всю жизнь расплачиваться будет! Но это — после, а сейчас надо догнать ее и убедить встретиться у аптеки:

— Томусик, — а сам сует цветы в руку. — Прости, заинька, я был не совсем прав…

"Заинька" остановилась, гневно взглянула в глаза преследователю:

— "Не совсем"? — взяла букет, оценивающе разглядела, словно взвешивая в руке. — Значит, "не совсем". А в основном, выходит, прав?

И, коротко размахнувшись, хлестанула колючими ветками по лицу Влада:

— Пошел прочь, мерзавец, и чтобы я тебя больше не видела!

А вот это она напрасно. Такого унижения Влад ей не спустит и никогда не простит.

Он схватил непокорную рабыню на плечо, и, не обращая внимания на крики жертвы, на людской поток, в котором могли оказаться Тамарины знакомые, а то и еще похлеще — родители (она ведь как-то упоминала, что работать пошла на завод к отцу), понес вырывающуюся ношу к машине. Легко, словно играючись, удерживая Тому на плече, открыл машину и грубо запихнул ее в салон. Резко рванул с места, пока жертва не успела опомниться и выскочить из машины и помчал по забитым транспортом улицам, не зная еще, куда ехать и что теперь делать, когда уладить дело миром не удалось. Ну что ж, не захотела по-хорошему, будет по-плохому. В конце концов, он ведь предупреждал — тень, знай свое место! Ничего, маленькая негодяйка, ты еще ответишь за этот букет!