Приключения Одиссея. Троянская война и ее герои - Тудоровская Елена - Страница 6

Больше всего на свете владыка Трои гордился своими сыновьями. Самым младшим из них был Троил, легконогий мальчик, еще никогда не державший в руках боевого копья. Старшим был могучий Гектор, главный военачальник троянцев, опора и надежда Илиона. Он стоял тут же, возле отца, окруженный толпой своих рослых и сильных братьев. Гектор был самым высоким из них. Над всеми головами виднелось его суровое лицо с кудрявой бородой, его сверкающий шлем. Народ слагал песни о своем вожде и в песнях называл его «шлемоблещущий Гектор». Равняться с ним в славе мог разве лишь Эней, племянник Приама, отважный и дерзкий воин. Но ни Эней, ни Гектор не знали зависти и соперничества. Они стояли рядом и дружелюбно разговаривали. Род Приама был сильной и дружной семьей.

Седовласую царицу Гекубу сопровождали все женщины Приамова дома – дочери, невестки, внучки Приама. Все родичи принарядились в честь любимого Приамова сына. Кругом пестрели ярко вышитые одежды, сверкали на солнце золотые запястья женщин, драгоценные пряжки на плащах у мужчин. Но Парис превосходил всех своим пышным нарядом. Он был украшен золотом с головы до ног: шлем с золотым гребнем, чеканная золотая пряжка на груди, золото на щите, золотые кольца на копье, золото на ремнях сандалий. Сын Приама хотел поразить всю Спарту своим воинственным видом, своим богатством и красотой. Он сумеет показать спартанской царице, насколько бедна и скучна ее жизнь в Спарте и какая роскошь, какие удовольствия ожидают ее в доме Париса! Парис рассеянно слушал болтовню своих молоденьких сестер, заботливые напутствия матери, шутки братьев. Все родные верили в его успех; никто не считал его предприятие дерзким или опасным. Правда, среди граждан Трои многие были недовольны и порицали Париса. Но сильный, богатый, многочисленный род Приама мог не очень-то считаться с недовольством граждан! Приам – настоящий владыка, а не какой-нибудь ахейский царь, который должен подчиняться настойчивым требованиям своего народа!

Поэтому ни сам Парис, ни его родные не прислушивались к ропоту своих сограждан. А этот ропот был слышен и здесь, у корабля. Пятьдесят загорелых, мускулистых юношей – гребцов корабля – лежали на песке в ожидании отъезда. Они неодобрительно поглядывали на разряженного в золото Париса и вслух выражали свое неудовольствие.

– Безумная затея! – ворчал один, постарше. – Тащиться за женой в Лаконию! Как будто мало красивых девушек здесь, в Илионе, да и в остальной Троаде!

– Да еще, говорят, он задумал отнять свою красавицу у ее мужа! – подхватил другой. – Поколотят нас всех там ахейцы, вот чем это кончится!

– Трус! – вмешался третий, юноша высокого роста, с жилистыми руками, с лицом дерзкого гуляки. – Нечего бояться ахейцев! Мы их сами поколотим.

– Я не трус и не хуже тебя умею отвечать на удары, – возразил второй, – но дело это мне не по вкусу. Мы только раздражим бессмертных богов тем, что помогаем красть жену у мужа.

Третий гребец пожал плечами.

– Если тебе это дело не нравится, – сказал он, – зачем же ты согласился участвовать в нем?

– Что поделаешь? – ответил его собеседник. – Меня послали троянцы, так же как и тебя. Царь Приам просил троянский народ выделить пятьдесят опытных гребцов для Париса. Я попал в их число и не имею права отказываться. Что же! Троянский народ не запрещает Парису добывать себе жену, откуда он хочет. Но многие, как и я, не одобряют этого, и если муж красавицы пустится в погоню и явится в Трою за похищенной женой, немногие из троянцев поддержат Париса!

Третий захохотал.

– А мне нравятся такие приключения, – сказал он. – Вот увидишь, что мы благополучно вернемся с красавицей и никто из ахейцев сюда носа не сунет. Однако чего же Парис медлит? Пора бы спускать корабль!

Парис давно уже в нетерпении поглядывал на море и на свой красивый корабль. Но ему приходилось ждать обещанного богиней знака.

Вдруг кто-то окликнул его звонким, высоким голосом. Парис оглянулся. Перед ним стоял безбородый юноша в белом плаще, в мягкой кожаной шапочке, с легким копьем в руках. Он сказал, улыбаясь:

– Пора нам в путь, Парис!

– О божественный! – с волнением воскликнул Парис. – Я рад, что, наконец, тебя вижу.

Он обратился к удивленным родичам.

– Я знаю этого юношу, – сказал он, – и для меня большая честь, что он хочет сопровождать меня. Сейчас мы тронемся, друг!

В тот же миг все увидели вместо юноши большую белую птицу. Она сорвалась с места, прошумела крыльями и уселась на носу корабля. Люди затаили дыхание: они поняли, что видели бессмертную богиню. Кто теперь посмел бы выразить недовольство, если богиня так явно благоволит к Парису?

В стороне от всех, у самых волн, набегающих на песок, стояла девушка с черными, печальными глазами, в белом покрывале. Она не участвовала в разговорах и молча смотрела на бурное море. Парис обратился к ней и громко воскликнул:

– Сестра моя, Кассандра! Сребролукий Аполлон[14] наградил тебя даром пророчества; неужели ты не предскажешь мне удачной дороги?

Кассандра ничего не ответила и только сумрачно взглянула на брата. Ее строгий вид смутил Париса, но он повторил настойчиво:

– Неужели меня может постигнуть неудача? Мне помогает могущественная богиня.

Кассандра ответила:

– Охотнее всего я предсказала бы тебе неудачу, Парис. Лучше бы ты не ехал, лучше бы ты никогда не следовал советам богини! Ахейцы страшно отомстят тебе за твою дерзость. Я вижу детей Приама, вовлеченных в кровавую битву с войсками данайцев.[15]

Парис воскликнул:

– Жестокая! Ты никогда не предсказываешь ничего хорошего, это всем известно. Неужели же троянцы испугаются данайцев? Кто сможет разрушить крепость Илиона – Пергам? Ее строили руки богов – Аполлона и Посейдона. Да разве найдется среди всех народов Ахайи, Аргоса, Лаконии хоть один герой, который в силах состязаться с сыновьями нашего отца, хотя бы с Деифобом или Гектором – первым среди первых?

Огромный Гектор ударил Париса по плечу и со смехом сказал:

– Не говори так, Парис. Я слышал, что в Фессалии есть герой, который превосходит всех смертных силой и доблестью. Его зовут Ахиллес, он сын царя Пелея. Правда, он еще мальчик, но, может быть, он одолеет и Гектора?

Все засмеялись, а Кассандра закрыла лицо руками, словно она угадала в этот миг страшную судьбу Гектора. Но никто уже не смотрел на нее. Поднялась суматоха: гребцы спускали корабль на воду, родные прощались с Парисом. Кто стал бы думать о предсказаниях Кассандры? Чудесная белая птица сидела на носу корабля, – бессмертная богиня сама охраняла мореходов.

Берег опустел. Посреди низкой равнины Скамандра еще виднелись небольшие группы людей, – это родичи Париса возвращались в город. На песчаном побережье осталась одна Кассандра. Ветер свистел ей в уши, желтая пена ложилась у ее ног. Но пророчица не трогалась с места и с печалью следила за удалявшимся кораблем. Она увидела, как на корабле подняли мачту, как над черным бортом развернулся пурпурный парус; он затрепетал в струях разогретого над скалами воздуха и скрылся за каменными уступами Сигейского мыса. Корабль ушел в Эгейское море.

В тяжелом раздумье смотрела Кассандра на бесконечно бегущие гребни пустынного Геллеспонта. Боги не позволили ей удержать безумцев от этой поездки. Безжалостен и жесток к ней Аполлон! Правда, она раздражила сребролукого бога тем, что отвергла его любовь. Но пусть бы он в гневе отнял у нее дар прорицанья! Нет, он придумал для нее тягчайшее наказанье. Он проклял свою несчастную жрицу; он сказал, что отныне никто не поверит ни одному ее пророчеству. Она будет видеть грядущее, но напрасно будет стараться предостеречь людей, спасти их, – никто не станет ее слушать. Собственное бессилие, насмешки и презрение людей – вот ее судьба, ее казнь.

Кассандра прижала руки к сердцу и сказала сама себе с тяжелым вздохом: