Повелители кладов - Трушкин Андрей - Страница 14

— Как же туда добраться, а? — почесал затылок у Лешки Вовка.

Вообще-то, согласно народной традиции, затылок нужно было чесать у себя, но Вовка утверждал, что чесание Лешкиного затылка стимулирует его умственные способности куда как больше.

— Ну не пешком же в такую даль топать, — отмахнулся от друга Лешка. — Пойдем собаку поймаем.

"Поймать собаку" на жаргоне означало "подъехать до нужного места на автотранспорте". Выражение это родилось от некогда популярного в школе анекдота о том, как две блохи вышли из ресторана и одна, икнув, спросила другую: "Ну что, домой пешком пойдем или на собаке подъедем?"

Чтобы "подъехать на собаке", Вовке и Лешке пришлось-таки пилить до ближайшей остановки, а потом долго и нудно выяснять у ожидающих, каким именно автобусом можно доехать до Осенней. Добившись от какой-то бабушки более-менее внятного ответа, друзья от нечего делать стали изучать расписание движения, хотя и понимали: несмотря ни на какие расписания и графики, транспорт все равно будет ходить как Бог на душу положит.

Нужный им тарантас — только этим словом можно было обозначить транспортное средство, которое, пыхтя и отдуваясь, как большое, больное животное, подползло к остановке, — пришел через каких-то сорок минут. Друзья втиснулись на заднюю площадку и, широко раскрывая рты, подобно карпам, выловленным сачком продавца магазина "Живая рыба", пытались дышать в толчее. Автобус, раскачиваясь на ухабах из стороны в сторону, как пьяный монтер, пытающийся нащупать ногами ускользающую лестницу, покатил вперед. К счастью для ребят, через несколько остановок "спальные" районы кончились, и в автобусе стало можно не только дышать, но и двигаться.

За всей суматохой друзья совсем забыли о том, что в автобусах вообще-то положено компостировать талоны. Впрочем, это было неудивительно, потому что Вовка и Лешка передвигались по городу в основном на своих двоих или в крайнем случае на колесах велосипеда и роликов. Поэтому, вздохнув полной грудью, они облокотились на перильце у окна и стали вглядываться в серые окрестности. Тут-то их и ждал сюрприз.

— Молодые люди, ваши билеты, пожалуйста, — услышали они сзади.

Однако теперь уже было поздно хвататься за голову, потому что момент расплаты настал. С неприязнью поглядывая на толстого мордатого контролера, Вовка принялся выворачивать карманы.

— Сколько? — поинтересовался Лешка.

Контролер ответил.

Друзья начали подсчитывать — хватит ли им в складчину заплатить штраф или придется выгружаться и вместо того, чтобы искать нужную улицу, давать объяснения в отделении милиции.

— Двух рублей не хватает, — мрачно подытожил Вовка счет их общим финансам.

— Ладно, в следующий раз отдадите, — милостиво согласился мордатый, сгреб их копейки в карман и пошел по автобусу дальше.

В середине салона он слупил с какой-то парочки еще два штрафа, а потом наткнулся на какого-то принципиального блондина в сером дорогом костюме и ярком галстуке и с "дипломатом" в руке — было даже странно, что обладатель таких вещей пользуется общественным транспортом. Блондин не стал суетиться и шарить по карманам в поисках мелочи или талона, который люди обычно пробивают и кладут в такое место, где найти его потом практически невозможно, а первым делом поинтересовался, есть ли у мордатого документы. Тот спокойно процедил, что документы имеются, так что показать талон или платить штраф все-таки придется. Однако строптивый пассажир, упрямо набычившись, заявил, что все должно быть по порядку: сначала документы, потом деньги. И — квитанция.

Мордатый что-то забормотал, грозя вызвать милицию, однако блондин, чувствуя, что дело нечисто, перешел в наступление и уже требовал показать ему удостоверение. Остальные пассажиры тут же насторожились и кто с интересом, а кто и с неприязнью уставились на контролера.

Тут автобус притормозил у пустой остановки и открыл двери на случай, если кто-то из пассажиров, приготовившихся к выходу, пожелает десантироваться наружу. Контролер вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов и в два прыжка выскочил на улицу. Двери автобуса закрылись, и он, фыркнув облачком сизого дыма, покатил дальше по маршруту.

Вовка и Лешка, хлопая глазами, посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Слушай, ну это уже совсем никуда не годится, — схватился за живот Вовка. — Мало того, что мы с тобой едем искать мелкого воришку, который из библиотеки книжки тырит, так нас еще и по пути на мелочь развели.

— Да уж, — хихикал Лешка, — вот что значит держать хорошую мину при плохой игре. Сейчас вот думаешь — ну и морда, разве ж можно такому поверить, что он контролер? Нос красный, глаза навыкате — точно с утра приложился уже где-то. А мы перед ним — извините, простите…

— …двух рублей не хватает, — опять захохотал Вовка и ткнулся лбом в холодное стекло.

Вместе с ними обсуждал происшедшее и весь салон. Кто-то смеялся, кто-то возмущался. Происходящими событиями остался доволен лишь блондин, который сохранил свои кровные.

Улица Осенняя как будто старалась оправдать свое название. Ее составляли несколько ветхих покосившихся серых домишек с проржавевшими крышами, за которыми были видны чахлые огородики, переходящие в пустырь, больше напоминающий городскую свалку.

Изрядно поплутав по грязным улочкам, где то и дело приходилось перепрыгивать лужи и обходить топкие места, Вовка и Лешка так и не поняли, где же дом номер тридцать два. Улица, как назло, была пуста. Наконец из одного дома вышла какая-то бабуля, и они, словно два коршуна, бросились ей наперерез. Видимо, такова уж была сегодня участь тюменских старушек — то и дело отвечать на вопросы двух неугомонных школьников.

— Скажите, пожалуйста, — собрав остатки своей вежливости, обратился к прохожей Вовка, — где нам найти тридцать второй дом по Осенней улице?

— Квартира шестьдесят четыре, — вдруг не к месту ляпнул Лешка.

— Квартира? — недоуменно оглянулась вокруг старушка. — Какая квартира? Здесь, по Осенней, только частные дома. Никаких тут квартиров нету. Может, вы ошиблись?

— Да? — изумился Вовка. — Не может быть!

— Верно говорю, милай! — Старушка весело махнула рукой в сторону улицы. — Вот, сам погляди — откуда тут тридцать второму дому взяться? Тут от силы десяток домишек остался, и те сносить на тот год будут. Вот когда тут михрорайон построят, тогда и приходите.

— Все ясно, — процедил Вовка после того, как раскланялся со старушкой и невесело двинулся обратно к остановке, — аферюга, жулик был этот читатель. Адрес-то липовый! Стой! — вдруг остановился Вовка прямо у края большой продолговатой лужи, заросшей по углам чахлой немощной травой.

— Угу, — согласился Лешка и тоже остановился, — сейчас слева ее обойдем.

— Да нет! Я не об этом! Вспомнил я — где этого аферюгу я видел. Не у пивного киоска, не в книжном магазине. Я его по телеку видел.

— Да ну? Неужто актер? — поразился Лешка. — Может, он это… как болезнь-то называется… ну, когда миллионерши бижутерию из магазинов тырят.

— Клептомания, — подсказал Вовка. — Никакой он не актер. Я его в уголовной хронике видел. У него еще фамилия была такая смешная. Ну, жулик он. Майский какой-то… Грибков-Майский! Вот. Я его из-за фамилии и запомнил. Точно, а то сижу я в библиотеке и думаю, что ж это за рыло знакомое такое?

— Раньше бы тебя озарило, — буркнул Лешка, очищая о бордюр остановки свои ботинки от липкой глины, — мы б тогда сюда не тащились. И штраф бы не заплатили.

— Ну, я ж не компьютер! — возмутился Вовка.

— Может, и компьютер, — мрачно пошутил Лешка. — Только этот, отсталый, первого поколения.

— Я вот тебе сейчас дам — первого поколения! — рассердился Вовка.

— Нет, по колену не надо, — рассмеялся Лешка. — Да ты не обижайся… Бог с ней, с этой книжкой. И без нее как-нибудь справимся. Может, мы вообще на Крит на этот и не попадем. Отвезут нас куда и собирались — на Кипр — и все дела.

— Попадем! — набычился Вовка. — Если как следует этим делом займемся, обязательно в крепости покопаемся.